Демир улыбнулся и протянул руку крикуну:
–Демир Граппо. А вон тот крупный мужчина, который как раз выходит из кареты,– Малыш Монтего.– При имени Демир глаза мужчины полезли на лоб, а при имени Монтего едва не выскочили из орбит. Демир продолжил:– Теперь я владею шестнадцатью процентами акций этого завода и приехал сюда, чтобы ознакомиться со своей новой собственностью.
Управляющий подошел к Демиру почти вплотную, настороженно глядя на его протянутую руку:
–Меня ни о чем таком не уведомляли.
–Это потому, что я вступил во владение только вчера в полночь.
–Мне необходимо связаться с вышестоящим начальством,– фыркнул управляющий.– Я не могу допустить, чтобы по заводу бродили неизвестные люди!
Демир вспомнил имя управляющего – оно было в документах, присланных Лечаури.
–Филур, верно? Отличное имя. У меня был прапрапрадед по имени Филур. Сильное имя. Мужественное.– Демир сжал кулак и выбросил его перед собой, как иногда делали палочные бойцы, заводя публику.– Малыш! Бумаги, пожалуйста!
Монтего подошел и протянул Демиру пачку бумаг; тот передал их Филуру и целую минуту не тревожил управляющего, чтобы тот внимательно прочитал документы.
–Вот видишь, все как я говорил,– с гордостью сказал Демир.
–Да, бумаги выглядят вполне официальными,– медленно процедил Филур, которому, судя по всему, было слегка не по себе.
–Филур, друг мой, у меня действительно чертовски насыщенная жизнь. Я притащился сюда, в несказанную даль, только ради того, чтобы увидеть свое новое приобретение в деле. Я – шестая часть собственников этого завода, и у меня есть достоверные сведения о том, что Улина была одной из немногих владелиц, которая симпатизировала тебе. Думаю, тебе лучше позаботиться о том, чтобы я был доволен, Филур.
Все это была выдумка чистой воды, но Демир знал, что почти все второстепенные члены любой семьи-гильдии постоянно боятся, как бы их не подсидел родственник помоложе, который либо очарует старейшин гильдии, либо просто окажется более подходящей для них фигурой.
Филур тяжело сглотнул:
–Я понимаю.
–Вот тебе тысяча оззо,– сказал Демир, суя деньги в карман его фартука.– Если по какой-то причине подлинность моих документов не подтвердится, ты просто познакомишься с парой известных туристов. Если же подтвердится, ты порадуешь нового владельца. У тебя есть вино?
–Я… э-э-э… наверху, у меня в кабинете.
–Не нужно, я привез свое. Малыш, бутылку вина управляющему и капитану и еще дюжину всей охране. Мы не забыли ту голову стьярти? Я еще не встречал охранника, который не любил бы сыр. Отнесите угощение в казармы.– Он глянул через плечо управляющего, убеждаясь, что правильно запомнил расположений заводских зданий.– Да, и вольнонаемным тоже вина! Рабочим, как и всем, знакома жажда! А теперь идем гулять по заводу!
И Демир пошел вперед, вынуждая Филура сделать выбор: либо приказать охранникам восстановить порядок силой, либо последовать за назойливым экскурсантом. Управляющий выбрал второе.
–Сколько на заводе печей?– спросил Демир, как только Филур догнал его.
–Э-э-э…– ответил Филур, который все еще был не в духе,– одиннадцать. Ну, двенадцать.
–Двенадцать? Замечательно. Покажи мне все.
Филур побледнел:
–Я могу… показать вам девять. Они одинаковые, уверяю вас.
–А как же еще три? Я хочу знать, что я купил, Филур. Хочу быть уверен, что завод не сгорит дотла и не взорвется по недосмотру или по злому умыслу, от чего в последнее время пострадали многие стекольные предприятия.
Филур оживился:
–О, здесь этого не случится. На территории постоянно дежурят тридцать охранников! Никто не может войти в эти ворота без моего разрешения. А доступ к трем остальным печам ограничен еще больше. И мне нужно получить разрешение, чтобы показать их вам.
Демир был разочарован. Мог бы придумать оправдание получше. Запрещено показывать печи, даже в пределах охраняемого предприятия? Значит, их наверняка используют для незаконного производства годгласа. Но какого именно? Рейджгласа? Фиргласа? Айлингласа? Демир шагнул к соседнему цеху, открыл дверь и сунул голову внутрь. Здесь все выглядело точь-в-точь как в предыдущем, вплоть до удрученных, усталых лиц стеклоделов-заключенных. Ни одной женщины, которая подходила бы под описание Тессы, не было.
–Они так измучены работой?– спросил Демир у Филура, который, похоже, смирился со своей ролью экскурсовода.
Управляющий нехотя улыбнулся:
–Ну, они-то, конечно, так и скажут. Это часть нашей системы поддержания порядка: мы даем заключенным большие нормы, чтобы у них не оставалось сил на мятеж.
–Такие замученные стеклоделы вряд ли производят качественный годглас,– нахмурился Демир.
–Это, конечно, компромисс, но мы им вполне довольны. Процесс совершенствовался не одно десятилетие.
–Хм…
Демир пошел дальше по главной дороге. Он открывал двери, заглядывал в шкафы, обошел два общежития и столовую, и все это время Филур следовал за ним по пятам как привязанный. Демир продолжал засыпать его вопросами и рассказывать дурацкие анекдоты. Как и предполагалось, управляющий был так ошеломлен этим приступом общительности, что успевал отвечать лишь на один вопрос из трех. Демир не терялся: он перефразировал вопросы и снова задавал их несколько минут спустя.
В пятой по счету мастерской он заметил женщину, которая подходила под описание Тессы. Молодая, со светло-каштановыми волосами, собранными в хвост на затылке, она склонилась над верстаком, поднеся ухо к кусочку годгласа. Демир огляделся, нашел другую мастерицу – лет двадцати пяти, темнокожую и бритоголовую. Она выглядела довольно привлекательно.
Демир бросил на нее плотоядный взгляд и наклонился к Филуру.
–А скажи мне,– тихо сказал он,– ты когда-нибудь… ну, ты понимаешь?
–Простите?
–Молодые женщины.
–О! Что вы! Конечно же нет. Правительство строго следит за нашим заводом, мы не можем позволить себе такой скандал.
–Я просто спросил,– ответил Демир, изображая разочарование, и еще долго рассматривал мастерицу из Марниша, потом бросил взгляд на Тессу. Лучше прослыть дегенератом, чем выдать, зачем он пришел сюда. И он пошел вокруг печи, осматривая по пути каждое рабочее место. Поравнявшись с молодой шатенкой – Тессой, как он подозревал,– он повернулся к ней:
–Как тебя зовут, девочка?
–О-о-о!– завопил Филур.– С заключенными нельзя разговаривать, сэр.
Демир сложил руки на животе так, чтобы была видна татуировка.
–Но я же теперь владелец этого заведения. Я должен понимать, как тут все устроено! Девочка, скажи, как тебя зовут.
Он специально говорил так же, как многие в империи: тоном человека, для которого подчиненные немногим лучше животных.
