Однако было не время искать ответ на этот вопрос. Тадеас, как и Идриан, сначала заканчивал войну, а уж потом оплакивал потери. Может быть, это вредно для здоровья, как поговаривают, зато необходимо для выживания на фронте. Иначе не станешь хорошим командиром.
–Может, Демир примет эстафету,– предположил Идриан.– Подыщи себе хорошую пару, а он ее тебе сосватает.
–Ха! Может быть. Он же теперь патриарх. Придется держать ухо востро. Адриана только мечтала меня женить. А Демир – хитрый лис, он найдет способ. Попомни мои слова, пойду я как-нибудь на вечеринку и проснусь женатым на ворсьенке.– Тадеас вздохнул и повернулся к Идриану.– Забыл тебе кое-что сказать,– сказал он, состроив кислую мину.
Идриан приподнял бровь. Такими словами Тадеас обычно предварял плохую новость.
–Как только мы прибыли, явился офицер от генерала Ставри,– продолжил Тадеас.– Задавал неудобные вопросы: что мы делали прошлой ночью, где ты был в это время. Похоже, кто-то из наших шпионов пронюхал о твоей краже из дворца герцога.
Идриан напрягся:
–Он сказал, что именно?
–Это никому не известно,– ответил Тадеас и покачал головой.– Похоже, пожар, который ты устроил, уничтожил изрядную часть дворца и множество картин и всякой всячины, которые они прятали в подземелье.
–Ой…– Идриан нахмурился. Ему стало неловко за то, что он сделал, можно даже сказать, стыдно. Как же звали ту смотрительницу в музее Оссы? Он не мог вспомнить ее имя, зато хорошо представлял себе, в какую ярость она пришла бы, узнав, что он сделал. Сколько шедевров, стоящих миллионы, он уничтожил за одну ночь?– Я не хотел. То есть пожар я устроил, конечно, не случайно – у меня не было выхода. А вот уничтожать предметы искусства я не хотел.
–Это не страшно. Одни шедевры погибли, новых понаделают.– Тадеас пожал плечами.– Плохо то, что генерал Ставри прознал о твоей затее и теперь считает, что ты, как обычный вор, решил разжиться парой-тройкой дорогих вещиц из коллекции герцога. Его посланник прозрачно намекнул, что генерал хочет получить свою долю.
Идриан усмехнулся. Еще бы генерал не хотел. Долбаные оссанцы привыкли воровать да брать взятки на каждом шагу.
–Могу предложить ему долю дырки от бублика.
–Вряд ли тебе поверят.
–А что ты ему сказал?
–Что мы понятия не имеем, о чем речь. Мы никуда не стреляли, а Идриан Сепулки уехал навестить отца, пользуясь двухдневным отпуском, который предоставил я. Мика помогла мне подделать отчетность, а я проинструктировал твоего нового оружейника: сказал, что говорить и делать, если кто-нибудь станет задавать вопросы.
–Я ненавижу своего отца. Это последний человек во всей Оссе, к которому я пошел бы в отпуске.
–Ставри не обязательно это знать. И вообще, может, попросить Демира дать ему хорошую взятку, чтобы он отстал от нас?
Идриан немного подумал и покачал головой:
–Я не хочу, чтобы всплыло имя Демира. Если выйдут на него, вопросы возникнут у людей куда более могущественных, чем Ставри. Будем придерживаться твоей версии и все отрицать.
–Точно?– Тадеас с любопытством поглядел на него, явно желая узнать, к чему столько шума из-за куска золита.
–Точно,– ответил Идриан.– Не надо втягивать в это Демира без крайней необходимости.
–Как скажешь.
–Спасибо. Я очень благодарен за то, что ты меня прикрываешь.
–Без проблем. Кстати, Мика говорит, что ты должен ей бутылку двадцатилетнего «Флетчлинга».
Идриан выпрямился в кресле и посмотрел на Мику: та наблюдала за своими саперами, занятыми установкой мин.
–С чего вдруг?
–Это я прикрываю тебя бесплатно. А она нет.
–Вот ведь стукачка. Ладно, если увидишь племянника, скажи, что он должен мне бутылку «Флетчлинга» двадцатилетней выдержки. Я его не выдам, но и долги за него платить не хочу.
–Справедливо.
Их разговор прервал конский топот. Идриан вскочил, позабыв о своих болях, и стал напряженно вглядываться туда, откуда доносился звук. Ничего не увидев, он наклонился, чтобы растереть голени, а когда выпрямился, к ним уже мчался гонец. Он осадил коня возле навеса, под которым сидели Идриан с Тадеасом, и отдал честь, не слезая с седла.
–Майор Граппо?– спросил он.
–Это я,– ответил Тадеас.
–Вам сообщение от генерала Ставри. Селезни Керите уже на марше, идут прямо на нас. Их поддерживают грентцы. У вас есть двое суток до контакта, но генерал хочет, чтобы вершина холма была подготовлена к обороне за сутки.
–За сутки?– воскликнул Идриан, и его сердце упало. Слишком мало, чтобы подготовиться к битве.
–Именно. Генерал Ставри заранее отклонил все запросы о дополнительной помощи. Что у вас есть, с тем и работайте. Обеспечьте выполнение приказа!
Последние слова гонец крикнул через плечо, спускаясь к пехотному батальону, который расположился в нескольких сотнях ярдов ниже по склону.
Идриан проводил гонца взглядом и переглянулся с обеспокоенным Тадеасом.
–Ну что, успеем подготовить Керите достойную встречу?– спросил он.
–Сделаем все, что в наших силах. Вэлиент! Удвой рацион на ужин и собери хренову тучу факелов. Будем работать всю ночь!
Вэлиент, Мика и еще несколько десятков саперов, находившиеся в пределах слышимости, ответили ему потоком проклятий. Идриан нажал на свой стеклянный глаз. Следующие два дня он надеялся провести, лежа брюхом кверху и глядя в книгу, чтобы тело и душа пришли в надлежащее состояние и он смог защитить железнорогих. «Не повезло»,– подумал он.
–Дай мне лопату,– сказал он Тадеасу,– и немного хорошего форджгласа. Им понадобится помощь, чтобы построить укрепления вовремя.
26
Демир стоял возле печи в цехе стекольного завода Вагонсайд и смотрел на открытую коробку с пробковой подкладкой. Там лежал уникальный фрагмент годгласа величиной с большой палец. Он отличался от всего, что Демир когда-либо видел: сердечник из красного кургласа в футляре из музгласа персикового цвета, покрытом замысловатым орнаментом из узелков фиолетового витгласа и светло-зеленого шеклгласа. Это произведение стекольного искусства было прекрасно само по себе, а еще от него исходил резонанс, который Демир слышал даже с расстояния в несколько шагов.
Рядом с Демиром стоял мастер Йона Просоци, миниатюрный мужчина лет пятидесяти пяти, с большой лысиной в ореоле седеющих волос и ручками, похожими на беличьи лапки, которые он постоянно складывал на животе. Дальний родственник Граппо, он всегда был их надежным другом и союзником. Надо подумать, решил Демир, чем наградить его за то, что он согласился хранить все в тайне и разрешил использовать его стекольный завод.
Йона откашлялся, осторожно протянул руку к коробке и опустил крышку. Магический гул тут же стих. Демир издал глубокий вздох облегчения.
