–О,– тихо сказал Демир,– это интересно. И к какому же?
–Они называют его «Стеклянный нож». Это дуэльный клуб для избранных, но больше я не узнала о нем ничего, стекло их раздери. Они не публикуют списков членов клуба, не объявляют о времени встреч. У них нет никаких печатных изданий. Есть общества, где людям нравится играть в секретность, но в «Стеклянном ноже» это, кажется, не игра: там все действительно держится в тайне от посторонних.
Демир тихо выругался.
–Ладно. Если это единственная ниточка, давай тянуть за нее.
–Конечно,– ответила Киззи. Среди многих вопросов, на которые она пыталась найти ответы после самоубийства Глиссанди Магна, был и этот: стоит ли дальше работать над делом? Она долго размышляла и решила пока не бросать его. Во-первых, ей было любопытно, чем все закончится, а во-вторых – следовало честно признать это,– встреча с Демиром всколыхнула что-то в ее душе, породила чувство братства, даже родства, которого она не испытывала с детства. Она была нужна Демиру не только как боец или частный сыщик, но и как друг, которому он может доверять. Киззи было приятно, что именно она оказалась для него таким человеком. Однако удовольствие имело свои границы.– Если это дело приведет меня к другим семейным матриархам или патриархам…
–Я сам займусь всем и не буду впутывать тебя,– заверил ее Демир.– Знаю, ты можешь постоять за себя, но, если обстановка начнет накаляться и твоей жизни будет грозить опасность, тебе лучше отступить.
Киззи поджала губы. Заказчики никогда не заботились о ее личной безопасности. Бойцы были расходным материалом, даже самые опытные и ценные. Такая уж работа: быть расходным материалом. Как сложилась бы ее жизнь, если бы она принадлежала к клану Граппо? Даже не как член основной семьи, а как бастард или дальняя родственница.
Каззи часто представляла себе это в детстве, когда играла с Демиром и Монтего в парке отеля. Она вздохнула. Невозможно поменять отца, даже если очень захотеть. Все, что она могла сделать,– остаться другом Демира.
–Я буду держать тебя в курсе,– сказала она.– Да, кстати, Глиссанди Магна дала мне взятку – сорок тысяч оззо. Они у меня, и я буду считать их частью своего гонорара, которую ты уже выплатил.
–Более чем великодушно с твоей стороны,– ответил Демир.
Киззи встала и пошла к двери, но на полпути задержалась и оглянулась через плечо.
–Как Монтего?– тихо спросила она.
–Хорошо.
–Он знает, над чем я работаю?
–Знает и одобряет это.
Киззи испытала сложные чувства. Если бы она могла краснеть, то, наверное, залилась бы краской.
–Я рада, что он вернулся.
–Можешь поздороваться с ним, если хочешь,– предложил Демир.– Он вернется примерно через час. У него встреча с твоим братом Каприком; мы хотим убедиться, что недавние неприятности с третьей стороной… улажены.
Киззи задумалась, глядя в пол. Мысль о том, что она снова увидит Монтего, пугала ее и одновременно радовала ее.
–Может быть, в другой раз,– сказала она и, прежде чем Демир начал убеждать ее, добавила:– Надеюсь, ты заполнишь эти полки чем-нибудь. Я не была здесь двадцать лет, но до сих пор помню, как твоя мама угощала меня конфетами из банки, стоявшей вон там.
К ее удивлению, Демир пересек комнату, открыл левый ящик стола и бросил ей что-то. Она поймала это одной рукой. Ириска в фантике из вощеной бумаги – точно такими же Адриана угощала его друзей, когда они были детьми.
–Продолжай копать,– сказал он.
Выходя из отеля, Киззи перекатывала ириску между пальцами и украдкой оглядывалась, чтобы Монтего, если он вдруг появится, не застал ее врасплох. На улице она развернула фантик, положила конфету в рот. Знакомый с детства вкус пробудил в ней тысячи воспоминаний. Наслаждаясь ими, она шла по улице и высматривала свободный кеб.
Не пройдя и квартала, Киззи почувствовала, что за ней кто-то идет.
–Привет, Киззи,– сказал, поравнявшись с ней, мужчина лет сорока, невысокий, с лягушачьими чертами лица, одетый в облегающую серую форму национального гвардейца, с пуговицами из розового аурагласа.
Ноготь его левого мизинца был выкрашен в небесно-голубой цвет – знак клиентов семейства Ворсьен. Приветствуя Киззи, он вскинул руку с зажатой в пальцах сигаретой к узким полям своей шапки из медвежьего меха.
–Гориан,– отозвалась Киззи. Этот гвардеец – мелкий взяточник с прекрасным чувством юмора и отличный семьянин – был ее маленькой слабостью. В отличие от большинства его сослуживцев, прикормленных гильдиями, Гориан бывал ей полезен: добывал всевозможные сплетни, информацию, а то и припасы за разумную цену.– Что ты делаешь в районе Ассамблеи?
–Ищу тебя.
Радость Киззи от встречи со старым знакомым сразу испарилась.
–Вот как?– отреагировала она, пряча невольный трепет.– Зачем?
–Твой отец хочет тебя видеть.
Настроение Киззи совсем испортилось.
–Похоже, пропала моя задница. Чего он хочет и почему не прислал своего бойца?
–Не знаю, что ему нужно,– развел Гориан руками,– но он велел разыскать тебя… э-э-э… по-тихому.
Значит, проблемы не у нее. Киззи даже зубами скрипнула: ничто, даже расследование заговора против матери Демира, не вызывало у нее такого страха. Вызов от патриарха Ворсьенов мог означать что угодно, но скромному бойцу вроде нее он не сулил ничего хорошего, пусть она и была дочерью самого патриарха.
–Что, прямо сейчас?– спросила она.
–Сейчас,– подтвердил Гориан.
Киззи не стала давить на него. Скорее всего, у Гориана не было выбора, ему пришлось бы передать эту весть в любом случае.
–Ладно, уже иду. Слушай, мне надо, чтобы ты кое-что узнал, тоже по-тихому.
–Что именно?
–Я кое-кого ищу. Высокий, футов семь ростом, кожа светлая. Лысый.
–По-моему, я такого не знаю.
–Вот и найди того, кто знает.
–Договорились.
–Спасибо. Да, вот еще что…– Киззи встала посреди улицы лицом к Гориану и поглядела по сторонам, убеждаясь, что их не подслушают.– Мне нужен список членов одного закрытого общества фульгуристов. Насколько сложно его получить?
–Зависит от общества.– Гориан поднял брови.– Конечно, мы следим за всеми. Несогласных легче держать под контролем, когда знаешь, где и с кем они проводят время.
–Общество называется «Стеклянный нож».
–Никогда о таком не слышал.
–А ты постарайся, может, узнаешь что-нибудь.
–Ясно. Дылда и стеклянный нож.– Гориан сделал вид, что пишет в воздухе, так, будто составлял список.– Я все понял. Закончишь с отцом, приходи в дежурку.
–Договорились.
Гориан снова коснулся полей лохматой шапки в знак уважения:
