–Я слышала, в районе Ассамблеи беспорядки?– спросила Киззи.
–Цены на поддельный годглас взлетели, вот профсоюзы и бесятся. Особенно погонщики,– ответил Гориан.– Нас держат наготове на случай, если потребуется проломить парочку черепов, но я полагаю, что Сжигатели справятся без нас – уложат две-три сотни, и на этом все. Как прошла встреча с отцом?
Значит, это правда. Беспорядки в районе Ассамблеи казались Киззи чем-то зловещим, непонятно почему.
–Нормально,– ответила она и сразу сменила тему. Слабое чувство вины, мучившее Киззи с тех пор, как она пообещала отцу предать Демира в обмен на признание себя законной дочерью, вновь обострилось.– А ты как? Достал мне список членов «Стеклянного ножа»?
Гориан оглянулся через плечо:
–Пошли на улицу, там поговорим.
Киззи покорно поплелась за ним на холод. Там, чуть поодаль от входа в дежурку, они могли спокойно поговорить, не опасаясь, что их подслушают. Как только они остались одни, Гориан тихо начал.
–Есть пара дел,– сказал он.– Во-первых, я выяснил кое-что о том высоком типе, которого ты мне описала. Слышала про стеклоделов, которых нашли мертвыми?
–Про тех, которым вспороли живот и бросили в Тьен?– уточнила Киззи.– Об этом уже несколько недель пишут все газеты.
–Вот-вот.– Гориан понизил голос еще больше.– Ходят слухи, что между семьями-гильдиями идет тайная магическая война и убийца работает на одну из сторон.
Киззи ничего такого не слышала. Странно, ведь слухи почти всегда распускали болтливые бойцы. Как же вышло, что она не узнала об этом одной из первых? Хотя чему тут удивляться: она в немилости уже не один месяц, никто ничего ей не рассказывает, пока она сама не спросит.
–Тайная война магов – опасная штука.
–Согласен, но, честно говоря, я даже не знаю наверняка, ведется она на самом деле или это слухи.– Гориан скорчил гримасу, как всегда, когда сообщал ей непроверенные сведения.– Я полистал отчеты о нападениях на стеклоделов, чтобы освежить все это в памяти, и наткнулся на показания трех очевидцев, которые будто бы видели очень высокого лысого пурнийца недалеко от места нападений. Но убедительных доказательств его причастности к убийствам не нашлось, и гвардейцы, расследовавшие дело, вынуждены были отпустить его.
По спине Киззи побежали мурашки. Это не могло быть совпадением. Значит, этот тип – агент семьи-гильдии. Но какой? Дорлани? Магна? Вряд ли – он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Глиссанди. Мысли Киззи заметались. Она сопоставляла факты: смерть Адрианы, предполагаемая война магов, канал феникса, о котором отец рассказал ей совсем недавно. Вот, значит, как? Если Адриана вступила в тайную магическую войну, к которой Граппо не были готовы, это вполне могло привести к ее гибели. Но кто же отдал приказ убить ее?
–Эта информация ценнее, чем ты думаешь,– сказала она Гориану.– Я принесу тебе еще виски.
–Погоди, то ли еще будет. Я еще не сказал ни слова о «Стеклянном ноже».
–Давай выкладывай.
Гориан снова огляделся. Обычно он спокойно выкладывал ей любые сведения, а теперь поминутно озирался. Киззи насторожилась.
–Выкладывай,– повторила она.
Что такого страшного он мог обнаружить в списке членов общества фульгуристов?
Гориан начал издалека, тщательно взвешивая слова:
–Ты ведь знаешь, какие слухи порой ходят об этих обществах? Желтая пресса отдыхает: сенсация на сенсации.
–Да уж,– фыркнула Киззи.– И все – сплошное вранье. Что делается на самом деле? Не в меру ревнивый член общества убил любовницу прямо в клубе или, перебрав высокорезонансного дейзгласа, выскочил голышом на улицу. А все занятные сплетни – чушь собачья.
–Может, все, а может, и не все.
–Что ты хочешь этим сказать? Неужели в «Стеклянном ноже» происходит то, о чем я никогда не слышала?
–Это всего лишь слухи, понимаешь?– настойчиво повторил Гориан.– Но поговаривают, что в «Стеклянном ноже» заключают договоры с демонами; соединяют фирглас и шеклглас и едят человечину. Приносят людей в жертву.
Киззи смерила Гориана недоверчивым взглядом:
–Думаешь, я поверю, будто во всем этом есть хотя бы толика правды?
Киззи была невысокого мнения о главах семей-гильдий, хоть и желала стать членом такой семьи. Ей было хорошо известно, что все они избалованы роскошью и привилегиями, а каждый второй к тому же – болван, помешанный на плотских удовольствиях либо мнящий себя большим ученым. Взять ту же Глиссанди Магна, которая слегка рехнулась из-за своего богатства. Киззи никак не могла поверить, чтобы она исповедовала культ смерти.
Но ведь она откусила язык и покончила с собой. Видимо, чтобы не называть чье-то имя.
Гориан развел руками:
–Я не говорю, что это правда. Но слухи, за которыми ничего не стоит, редко держатся долго. Они попадают в газеты, о них много говорят, поднимается шум, потом происходит что-нибудь по-настоящему важное, и все движется дальше, а слух забывается. Но со «Стеклянным ножом» все иначе… Есть секретные отчеты о деятельности этого клуба… таинственные исчезновения, странные обвинения. Они что-то скрывают, что-то жуткое. У меня мурашки по коже идут.
–Ладно,– сказала Киззи, потеряв терпение.– Давай сюда список.
В глазах Гориана мелькнул огонек.
–Это будет дороже бутылки виски.
Киззи полезла в карман за пачкой банкнот: Демир может себе позволить любую сумму.
–Сколько?
–Только пообещай, что не разозлишься,– сказал вдруг Гориан.
–Злиться? С чего? Я знаю, как это работает, и мы с тобой старые друзья,– нахмурилась она, глядя на Гориана.
Он вел себя странно, и ей это не нравилось.
–Мне нужны не деньги,– ответил он,– а история.
–Какая еще история?– не поняла Киззи.
Гориан потер ладонью о ладонь и смерил Киззи долгим оценивающим взглядом:
–Я слышал, Малыш Монтего снова в городе, а ты теперь работаешь в отеле «Гиацинт».
Киззи помрачнела и подняла палец в знак предостережения:
–Осторожно!
–Слушай, Киззи, многие, похоже, забыли, что вы с Монтего были влюблены друг в друга до того, как он прославился. А я помню. Раз уж мне пришлось сунуть нос в дела этих «Стеклянных ножей», то я хочу получить что-нибудь посущественнее наличных. Я хочу знать, что произошло у вас с Монтего. Из-за чего вы поссорились? Почему ты охотишься за убийцами? И почему ты все еще не Киссандра Ворсьен-Монтего?
–Я сама найду список,– решительно заявила Киззи и повернулась, чтобы уйти.
От одного упоминания о Монтего волосы у нее встали дыбом. Она выскочила на улицу и пошла так быстро, что Гориан нагнал ее лишь в нескольких десятках шагов от дежурки.
