Младший брат был дома, и мать была дома, и младшая сестра тоже.
–Ну, и что там творится, в городе?– мрачно спросил Степан.– Говорят, по радио выступал какой-то спецназовец? Ты не слышал?
Но Евгений ничего не ответил брату, он на него даже не посмотрел.
–Мамо,– сказал он, обращаясь к матери (сызмальства и он, и брат с сестрой обращались к матери именно так, на украинский манер).– Выйдем в другую комнату. У меня к тебе разговор…
Они вышли, и Степан посмотрел им вслед тяжелым, подозрительным взглядом. Этого взгляда Евгений не видел, он его почувствовал.
–Что, сыну? Мать тоже всегда обращалась к своим детям с таким же украинским выговором.– Что ты хотел мне сказать?
–Где те деньги?– спросил Евгений напористо.– В каком месте они лежат?
Мать не спросила, о каких деньгах идет речь, тут и спрашивать было не о чем, все было понятно и без вопросов. Она лишь тяжело вздохнула и сказала:
–Сердиться будет отец, когда вернется. Уж и не знаю, что он станет вытворять. Ты же его знаешь… Пускай бы они лежали, те деньги…– Она помолчала и добавила:– Плохие это деньги, я знаю. А все равно – не трогал бы ты их. А то ведь рассердится отец. Он-то на них собрался ехать на Украину. Или еще куда-то, я уж и не знаю… Купить хочет домик…
–Никуда он на них не поедет!– решительно произнес Евгений.– Потому что я отдам эти деньги куда следует! Не надо нам этих денег! Ты права – грязные они! Ну, так где же они? Куда их отец спрятал? А ты, мамо, ничего не бойся. Не дам я тебя в обиду. Ни тебя, ни сестру. Так и знай!
–В углу они, под половицей,– сказала мать.– А сверху – сундук. Это, значит, чтоб никто не догадался…
Она хотела сказать еще что-то, но не успела, потому что в комнату ворвался Степан. По его виду было заметно, что он догадывался о намерениях старшего брата. Или, может, даже слышал его разговор с матерью – подслушал под дверью.
–Не касайся денег!– свирепо глядя на брата, сказал Степан.– Не ты их туда прятал, не тебе и доставать! Не твои они!
Евгений на это ничего не сказал. Он молча вошел в родительскую спальню, подошел к углу и отодвинул сундук. Пол был укрыт домотканым половичком, Евгений отбросил его в сторону. Краска на широкой половой доске была исцарапана, царапины были свежими. Да, и впрямь было похоже, что деньги там. Нужно лишь чем-нибудь поддеть доску – и вот он, тайник…
Евгений осмотрелся: ни топора, ни ломика, ни чего-либо другого, чем можно было бы зацепить доску, в спальне не было. По-прежнему никому ничего не говоря, он пошел в сени, взял там топор и вернулся в спальню. Точнее сказать, хотел вернуться, но на пороге спальни стоял Степан. Вид у него был решительный и свирепый.
–Не подходи!– сказал он, с ненавистью глядя на Евгения.– Не трожь, что не тобой положено!
Держа в одной руке топор, Евгений другой рукой толкнул брата. Евгений был рослым и сильным в отличие от худосочного Степана, и от толчка Степан отлетел в сторону. Наклонившись, Евгений поддел топором доску, и она легко поддалась. Под доской оказалось углубление, и в нем – деревянный сундучок, запертый на замок. Конечно же, в сундучке были те самые деньги – что же там еще могло быть?
Евгений взял сундучок, но выпрямиться не успел – сзади на него налетел брат. Степан попытался дотянуться до горла старшего брата, наверно, он намеревался его задушить. Громко и испуганно вскрикнула мать. На материнский крик прибежала дочь и тоже закричала. Евгений, напрягая силы, разжал пальцы брата и стряхнул его с себя. Степан упал на пол, но тотчас же вскочил и вновь бросился на Евгения, на этот раз намереваясь отнять у него сундучок. Евгений ударил брата кулаком по лицу – раз, другой, третий. Степан медленно осел на пол, кажется, он на какой-то миг потерял сознание. Мать и сестра закричали еще громче.
–Молчите,– сказал Евгений.– Не надо кричать… Живой он.
Да, Степан был жив. Но он больше не пытался напасть на Евгения, лишь смотрел на него с нескрываемой ненавистью.
–Все равно я тебя убью!– прохрипел он.– А не я, так отец! А не отец, так найдется кому! Не успеешь ты угодить советской власти!.. Мертвец ты! Покойник…
Мать запричитала, сестра заголосила. Евгений скривился: он не переносил, когда кто-то плакал. Держа в одной руке топор, а в другой сундучок с деньгами, он, тяжело ступая, вышел из дома.
Он не помнил, как добрался до того здания, в котором располагался городской отдел КГБ. Перед его глазами неотрывно стояло искаженное злобой лицо брата, а в ушах звучали материнские причитания и плач сестры. И от этого Евгению казалось, что он вот-вот потеряет сознание.
Войдя в помещение, он спросил у дежурного офицера:
–Где тот человек, который из Москвы? Тот, что выступал по радио.
–А зачем вам?– спросил офицер.– И что у вас в этом сундуке?
–Не бойся, не бомба,– через силу усмехнулся Евгений.– Деньги там…
–Какие такие деньги?– не понял офицер.
–Грязные. Кровавые… Которые заплатили Остапу Луцику. Это мой отец. Позови мне того человека. Я хочу ему все рассказать…
* * *
Богданов, не перебивая, выслушал Евгения. Он даже не взглянул в сундучок, так как был уверен, что там действительно деньги. Лишь когда Евгений закончил рассказ и умолк, Богданов позвал Голубева, и вдвоем они отперли сундук, точнее сказать, взломали его. Да, там и вправду были деньги. По советским меркам – много денег.
–Надо все это оформить официальным образом,– сказал Богданов.– Потому что это доказательство.
–Понятное дело,– кивнул Голубев, взял сундучок и вышел.
–Как ты думаешь, что-нибудь помимо денег отец еще припрятал?– спросил Богданов.
–Что именно?– не понял Евгений.
–Ну, я не знаю… Например, оружие. Или взрывчатку. Или, допустим, рацию…
–Не знаю.– Евгений пожал плечами.– Хотя не думаю. Ненадежное дело – прятать все это в доме. По-моему, такие вещи прячутся где-то в другом месте. За домом, а может, даже за территорией поселка.
–Твоя правда,– согласился Богданов.– Оружие лучше хранить где-нибудь подальше. Это деньги прячутся так, чтобы они были под рукой.
–Деньги.– Евгений потер рукой лоб.– Деньги…
–Что такое?– взглянул на Евгения Богданов.
–А ведь и брату, кажется, за что-то заплатили! Как же это я сразу не догадался? Намекал он мне на это при разговоре… И отец тоже…
–Значит, и брату?– Богданов внимательно взглянул на Евгения.– Вот оно как… А ему-то за что, как ты думаешь?
Евгений в ответ лишь развел руками.
–А может, эти деньги, о которых ты говоришь, в этом же сундучке?– спросил Богданов.
–Нет,– с уверенностью ответил Евгений.– Если ему и вправду заплатили, то он спрятал их отдельно. Знаю я его…
–Так-так…– в задумчивости произнес Богданов.– А почему твой брат не ушел вместе с отцом на заимку? Как ты думаешь?
