Фан Цзиньсю прекрасно все понимала, поэтому хотела осуществить свой план.
–Хорошо, тогда давайте всему городу продемонстрируем, как вы притесняете других, пользуясь своим положением,– прямо заявила она, развернулась и собралась уйти.
Как раз в этот момент подошел Нин Юньчжао.
Нельзя позволить семье Линь забрать ее. Хотя сейчас Нин Юньчжао не понимал, ради чего это делает, он решил, что подумает об этом после того, как покончит со всем.
Нин Юньчжао подошел к двери, где двое мужчин преградили ему путь.
Фан Цзиньсю тоже не смогла выйти наружу, потому что Чжэньчжэнь крепко потянула ее за запястье.
–Не делай этого,– сказала Чжэньчжэнь.– Пусть сначала господин Линь сам хорошенько об этом подумает.
Хорошенько подумает? Подумает о чем?
Фан Цзиньсю начинала злиться. Господин Линь тоже холодно усмехнулся.
–Девчушка, это тебе следует хорошенько подумать,– произнес он.– Не надейся, что ошибки сойдут тебе с рук из-за столь юного возраста.
–Верно, проступки вообще ни в каком возрасте нельзя оправдывать. Однако следует понимать, что ошибки, совершенные детьми, являются следствием того, что это старшие за ними не доглядели. Не зря ведь говорят: «Пожалеешь розгу – испортишь ребенка»,– согласилась Чжэньчжэнь.
На лице господина Линя появилась нервная улыбка.
–Хочешь сказать, что я должен допросить твоего отца вместо тебя?
–Конечно же нет,– ответила ему она.– Я имею в виду, что по делу юной госпожи Линь допрашивать нужно именно вас.
Господин Линь пришел в ярость.
Сышэ искоса наблюдал за ними.
Фан Цзиньсю еле-еле удавалось сдержать свое восхищение. Она знала, что Чжэньчжэнь никакими угрозами не запугать, поскольку та невежественна и бесстрашна. Возможно, она и вовсе не понимала, что это угрозы.
Однако в данный момент их противник был очень силен, они явно находились в затруднительном положении. Более того, Чжэньчжэнь не просто не боялась его, она продолжала злить господина Линя своими высказываниями. Такая глупость тоже требовала храбрости.
–Вот же шлюха,– выругался господин Линь. Он больше не мог поддерживать образ серьезного чиновника.– Ты сама опорочила доброе имя своего отца, и ты все еще смеешь говорить такое без зазрения совести?
–Если вы и дальше продолжите так выгораживать своих детей, вас они отблагодарят только тем, что точно так же опорочат и ваше доброе имя,– неторопливо проговорила Чжэньчжэнь.
На лице господина Линя заиграла беспокойная улыбка.
–То есть, по твоему мнению, если с моей дочерью что-то случилось, я должен не искать виновника, а разобраться в самом себе?
–Верно,– кивнула она.
«Да чтоб тебя!..» – чуть не ругнулся он.
–Почему ваша дочь попала в такую передрягу? Что за мужчина был с ней? Вы это выяснили?– продолжила Чжэньчжэнь и посмотрела на Сян Лань.– Почему только ты заявила о том, что в чай был подмешан яд?
Она взглянула на ширму.
–Почему только Цзинь-эр выпила этот чай и отправилась на тайное свидание? Почему ты сказала, что яд был подмешан именно в чай? Почему не в еду? Откуда этот чай? Остался ли он еще? Может, стоит его проверить? Почему твоя юная госпожа вообще осталась одна? Где была ты, ее личная служанка? Почему появилась только спустя столько времени?
Она перевела взгляд на господина Линя.
–Вы решили не спрашивать об этом и собирались задать все эти вопросы мне, не так ли?
Она произнесла это достаточно громко. В ее словах чувствовалась обида, словно негодовал приставучий ребенок.
Мужчина холодно посмотрел на нее. Казалось, у него вот-вот лопнет терпение, но в то же время он словно начал испытывать жалость.
Она в самом деле ребенок.
–Ты права,– сказал он немного спокойней.– Нужно ответить на все эти вопросы, поэтому я и пригласил тебя на официальный допрос для выяснения подробностей, не более.
–Вы относитесь к нам, как к маленьким детям,– бросила Цзиньсю с издевкой.– В вашем ямэне только ваши слова будут иметь какой-то вес.
Цзюнь Чжэньчжэнь сжала ее руку.
Фан Цзиньсю немного взбесилась. Только сейчас до нее дошло, что Чжэньчжэнь все еще удерживает ее. Ей хотелось освободиться, но она поняла, что все ее попытки тщетны.
У Цзюнь Чжэньчжэнь было достаточно сил. Она крепко вцепилась в руку Цзиньсю, будто опасалась, что та вот-вот убежит.
–Не волнуйся,– сказала ей Чжэньчжэнь.– Господин Линь, разумеется, понимает, что он не единственный чиновник на всем белом свете. Расследование должно проходить открыто и с предоставлением всех доказательств, дабы не возникло путаницы.
Что? Она мне угрожает? Намекает на то, что в случае клеветы она просто отправится в другое место и подаст жалобу?
Видимо, твой умерший отец и впрямь был глупцом. Даже если он не научил тебя нормально общаться с людьми, то, по крайней мере, должен был научить простой истине: все чиновники покрывают друг друга.
Кем ты себя возомнила? Да за кого ты меня принимаешь? Твои бабушка с тетей обычные торгаши, на которых ты при первой же возможности бежала и жаловалась за плохое обращение.
Как глупо и нелепо.
Господин Линь не хотел больше с ней препираться.
–Когда вы покончите с делами?– спросил он, глядя на сышэ.
Это не терпело отлагательств.
Сышэ вздохнул и посмотрел на Чжэньчжэнь. Внешне девушка оставалась кроткой и спокойной. Увидев, что он на нее пялится, она сделала шаг вперед.
Фан Цзиньсю тоже шагнула за ней. Вообще-то она не хотела этого делать, но Чжэньчжэнь все еще держала ее за руку.
Разве мы настолько близки? Фан Цзиньсю начинала выходить из себя.
–Давайте разберемся с формальностями,– предложила Чжэньчжэнь сышэ.
Она в самом деле подгоняет его?
Сышэ не знал, что и думать.
Цзюнь Чжэньчжэнь подтолкнула Фан Цзиньсю вперед.
–После того, как разберетесь со всей бумажной волокитой, пожалуйста, сопроводите ее домой,– продолжила она.
Если башня Цзиньюнь возьмет на себя ответственность проводить ее, у господина Линя не будет возможности схватить девушку.
«Какая хорошая сестра»,– вздохнул сышэ.
Фан Цзиньсю разозлилась еще больше.
–Нужна мне твоя забота!– громко бросила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь не обращала на нее внимания.
–Принесите бумагу и кисть.
