–Что это за учтивость, взяла бы да набросилась на него. Смотри, он даже убежал,– пошутила она.
Цзинь Чуань потянула ее за рукав.
–Третья юная госпожа, не болтайте лишнего,– попыталась она вразумить ее.
–А что я? Я ничего,– хихикнула Фан Цзиньсю, но больше ничего о юноше не говорила.– Что дальше? Что теперь будем делать?
–Теперь нас это не касается. В башне Цзиньюнь с юной госпожой Линь случился неприятный инцидент. Отныне это головная боль исключительно ее отца и башни Цзиньюнь,– ответила Чжэньчжэнь.– Мы можем идти.
Почему это нас больше не касается?
Фан Цзиньсю и Цзинь Чуань впали в ступор.
Только-только господин Линь собирался взять их под стражу, а теперь все закончилось?
–Господин Линь поторопился с выводами. Я аккуратно поговорила с ним, и он успокоился,– пояснила Чжэньчжэнь.
Фан Цзиньсю смотрела на нее, как на призрака.
–Что ты ему наговорила?– спросила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь взглянула на нее.
–Ты все равно не поверишь,– ответила она.– Я просто разъяснила ему все причины произошедшего, и он утихомирился.
Фан Цзиньсю уставилась на нее.
–Цзюнь Чжэньчжэнь, зато я прекрасно верю в то, что ты демон,– выкрикнула она.
По коридору разнесся пронзительный девичий голос, похожий на очаровательное и наивное недовольство, однако он тут же смолк.
Нин Юньчжао стоял на лестнице и наблюдал за тем, как одна из девушек протянула руку к другой и зашипела, а та, которую удержали, недовольно махнула руками и ушла вперед. Следовавшая за ней служанка бережно старалась утешить ее.
Цзюнь Чжэньчжэнь казалась заносчивой и бесцеремонной, она явно не ладила с сестрами Фан. Однако сейчас их общение вовсе не походило на враждебное… Но, даже если они все-таки не уживались, там явно не было никакого высокомерия и грубости.
Как эта девушка может быть той самой Цзюнь Чжэньчжэнь? Или как эта юная госпожа Цзюнь может оказаться ею?
Нин Юньчжао снова запутался.
Верно, вот главное звено. Как она может быть ею?
Десятый молодой господин был весьма начитанным человеком и неплохо разбирался в поэзии, но в данный момент он не мог подобрать подходящих слов, которые описали бы его чувства.
Должно быть, именно сейчас ему следовало что-то сказать.
Нин Юньчжао смотрел на появившийся из башни Цзиньюнь силуэт девушки. Однако теперь ему не хотелось ее видеть и даже думать о ней, не хотелось думать о том, что он все это время делал и какие мысли посещали его по ночам.
Это в самом деле оказалось тяжело принять.
Нин Юньчжао постучал по перилам и развернулся. Даже если ему и хотелось что-то сказать, больше было незачем стараться выдумывать подходящее вступление.
Неудивительно, что ты знала о моем дне рождения.
Нин Юньчжао безмолвствовал.
Выходит, ты действовала умышленно?
Из коридора отчетливо виднелся главный зал. Сышэ не заходил внутрь и смотрел на Чжэньчжэнь, которая покидала здание. Параллельно он слышал доносившийся из комнаты голос господина Линя, который кого-то благодарил.
Эта девушка в самом деле безжалостна.
Сышэ вздохнул, когда из-за двери долетел голос господина Линя.
–Не провожайте, третий господин. Передаю это дело в ваши руки, урегулирование вопроса не требует отлагательств.
После этих слов господин Линь сразу же вышел из комнаты.
–Я провожу вас,– поспешно проговорил сышэ.
Господин Линь на минуту замешкался, но отказываться не стал. Плетясь друг за другом, за всю дорогу они не проронили ни слова. Достигнув лестницы, господин Линь вдруг остановился.
–У меня вопрос,– внезапно начал он и посмотрел на сышэ.– Сколько денег она выиграла?
Господин Линь не уточнил, о ком спрашивает, и не назвал имени, однако сышэ сразу понял, о ком идет речь. Услышав вопрос, он слегка улыбнулся.
–Как правило, мы держим в тайне подобные сведения о наших гостях…
Так-то оно, может, и так, но сейчас сложилась немного другая ситуация. Господин Линь хранил молчание, ожидая, что сышэ продолжит говорить.
–Тридцать тысяч таэлей,– закончил сышэ.
Господин Линь разинул рот от удивления.
Настолько много! Неудивительно, неудивительно…
Господин Линь посмотрел на сышэ. Он знал, что Чжэньчжэнь метала стрелы в башне Цзиньюнь и выиграла серебро, но ведь это заведение – не игорный дом. Сборище господ, строящих из себя ценителей искусства и стремящихся сохранить лицо, ставили такие огромные деньги, к тому же сама башня Цзиньюнь заполучила неплохой процент с выигрыша.
Он даже подумать не мог, что сумма окажется настолько баснословной. Неудивительно, что в башне Цзиньюнь ее назвали божеством богатства.
На сей раз отец с дочерью оба оказались на разделочной доске…
Больше не возвращаясь к этому вопросу, господин Линь кивнул распорядителю церемоний, развернулся и торопливо ушел прочь.
Глядя на спину регистратора, сышэ подавил свое любопытство. По правде говоря, ему хотелось спросить господина Линя, о чем же они с Цзюнь Чжэньчжэнь разговаривали в той комнате. Но он понимал, что не получит ответа на подобного рода вопрос, поэтому не стал его задавать.
Убедить отца принять крах репутации своей дочери и подавить гнев… это по-настоящему жестоко. Он даже подумать не мог, что в Цзюнь Чжэньчжэнь скрывается нечто большее, чем великолепные навыки метания стрел.
Правда, оставалось загадкой: это все благодаря покровительству семьи Фан или Цзюнь Инвэнь что-то ей оставил?
Сышэ развернулся, поднялся по лестнице и вернулся в комнату. Банкет в помещении уже убрали. Третий господин Доу отдал распоряжения нескольким мужчинам, после чего им приказали удалиться.
–Господин Цзинь с остальными ушли из-за юной госпожи Цзюнь?– не удержался от вопроса сышэ.
–Кто его знает. Эти люди слишком непредсказуемы.– Это, скорее всего, не волновало его, господина Доу больше интересовал господин Линь.– Почему он так поступил? Просто взял и признал безнравственное поведение дочери? То же самое, что в дерьме измазаться.
–Думаю, все ради того, чтобы предотвратить попадание на свое тело чего-нибудь более опасного, чем дерьмо,– улыбнулся сышэ и сделал паузу.– Могу лишь сказать, что юная госпожа Цзюнь захотела одолжить у нас бумагу, кисть и персонал для сопровождения.
В башне Цзиньюнь никогда не возникало необходимости выполнять разного рода формальности, деньги выдавали на месте по факту. Причина, по которой сышэ заявил о незавершенности некоторых процедур, заключалась в попытке защитить Цзюнь Чжэньчжэнь и дать ей возможность задержаться в башне.
