Не успела она войти, как из комнаты молодого господина донесся истошный вопль.
Кричала Лю-эр.
Хун Е и Люй Чжи тут же ломанулись следом за ней. Лю-эр стояла во внутренних покоях у кровати и держала прикроватную занавеску в руках.
С одной стороны занавеска оказалась приоткрыта, благодаря чему все могли лицезреть обнаженных Фан Чэнъюя и Лин Чжи.
От криков чуть не перевернулась крыша.
Стоявшие у ворот Май Дун и Бай Шао впали в ступор и какое-то время не двигались.
Они не шевелились, зато в прежде спокойном дворе тут же началось движение. Туда уже стеклось много людей: служанки с метлами, ветками, ящиками для еды и кувшинами. Как будто все вылезли из недр земли или выскочили из-за деревьев.
Май Дун и Бай Шао были ошарашены.
Лю-эр выносила наказания в назидание другим и всерьез продавала служанок. Вдобавок ко всему, старая госпожа и госпожа ей даже не препятствовали. Проще говоря, этот двор превратился в запретную зону.
Однако, по-видимому, теперь все стало по-другому. А иначе почему здесь столпилось так много народу?
–Что-то случилось?
–В чем дело?
Хлынувшая во двор толпа тут же начала наперебой задавать вопросы.
Это свекровь с невесткой все устроили? Потому что все еще переживают за молодого господина?
Бай Шао и Май Дун не могли устоять на ногах и всех остановить. Им только и оставалось, что наблюдать, как толпа забегает во двор и несется в сторону комнаты молодого господина.
Пронзительный визг и крики снова чуть не снесли кровлю.
Глава 44
Это сгодится?
Что такое?
Что-то с Чэнъюем.
Чашка тут же выпала из рук старой госпожи Фан. Она вскочила на ноги вся бледная.
Что там произошло?
Губы ее задрожали, но она даже не проронила этих слов. Сердце старой госпожи в последний раз так колотилось только тогда, когда она узнала о болезни мужа и о нападении на сына.
Ей просто хотелось свалиться в обморок, как часто делали многие женщины.
Как досадно, что нельзя было просто взять и умереть, не испытывая ни боли, ни беспокойства… Но она не могла.
Что там произошло?
Ей не нужны были ответы от других людей. Она решила лично отправиться туда и посмотреть на случившееся.
Что бы там ни произошло, она не упадет. Старая госпожа всегда устойчиво стояла на ногах. Только Яньвану под силу забрать ее душу.
Старая госпожа Фан вышла из дома. Она отправилась посмотреть, что же случилось с ее внуком, Фан Чэнъюем. Старушка умела двигаться быстро и устойчиво, но вот госпоже Фан это оказалось не под силу. Она бежала, рыдая в голос.
–Госпожа, вы только не волнуйтесь.– Наложница Юань поддерживала ее, чтобы та не упала.
–Разве она не говорила, что вылечит его? Разве не говорила?!– чуть ли не падая, кричала госпожа Фан.
«Как и ожидалось, она поверила в это вранье»,– подумала наложница Юань. Да как Чэнъюя можно было вылечить? У Цзюнь Чжэньчжэнь ничего бы не вышло.
Но сейчас бессмысленно пытаться что-то объяснить.
–Госпожа, не переживайте вы так, служанки ведь ничего толком не сказали,– утешала наложница Юань госпожу Фан.– Скорее всего, все там в порядке.
–Молодая госпожа тоже там,– успокаивала ее наложница Су.
Какая польза от того, что она там? Эта девчонка только мучит молодого господина.
Наложница Юань впилась в нее взглядом. Та склонила голову: поняла, что не стоило этого говорить. Лучше уж молчать, чтобы не ляпнуть чего лишнего.
Но госпожа Фан не обращала внимания на их слова. У нее в душе творился настоящий кавардак. Пока они шли, то заметили бегущих с другой стороны трех сестер Фан.
–Разве не говорили, что он дотянет до пятнадцати? Ему ведь совсем недавно исполнилось четырнадцать,– захлебывалась в слезах Фан Юньсю.
Фан Юйсю ударил в нос сильный запах лекарств.
Да, прошло совсем мало времени с его четырнадцатилетия, но ведь они использовали и свадьбу для отвода беды, и новые лекарства, и иглоукалывание…
«Возможно, все эти мучения и сократили продолжительность его жизни»,– вертелось у нее на языке, но она не стала говорить этого вслух.
Она искоса взглянула на Фан Цзиньсю.
Цзиньсю не плакала. Услышав крики служанок, она выбежала с каменным лицом, прикусила губу и все это время хранила молчание. Она даже не сказала ни одного укоризненного слова в адрес Чжэньчжэнь.
Поистине удивительно. Похоже, после двух совместных вылазок в город ей даже понравилась Чжэньчжэнь. Люди чаще всего доверяют тем, кто им нравится. И это никак не относится к тем, кого они на дух не переносят. Поэтому, если так хотелось переложить на кого-то вину, можно было просто винить во всем Небеса. Они несправедливы, раз позволяют людям сталкиваться с таким большим количеством смертей близких людей.
Фан Юйсю посмотрела на госпожу Фан, которую поддерживала наложница Юань. Хотя та морально к этому подготовилась, матери все равно слишком трудно перенести потерю собственного ребенка.
Фан Юйсю ускорилась и, догнав ее, взяла госпожу Фан под руку с другой стороны.
Старая госпожа Фан уже добралась до двора Фан Чэнъюя.
Повсюду хаотично носились слуги, а из дома доносились проклятия Лю-эр.
–Лю-эр, хватит ругаться и поскорее выведи всех людей,– убеждала ее пожилая служанка.
–Вывести? С чего бы? Пусть весь честной народ узрит это бесстыдство,– кричала Лю-эр.– Ну-ка, давайте, вытаскивайте ее наружу и не позволяйте ей одеться.
Пронзительный плач в комнате дополнился звуками ударов по столам и стульям.
–Немедленно прекрати!– раздался голос Чэнъюя.
Голос Фан Чэнъюя? Пронзительный мощный голос без каких-либо признаков надвигающейся смерти.
Старая госпожа Фан оцепенела.
Разве шумиху подняли не из-за того, что он умер или оказался при смерти?
Одни служанки во дворе громко оповестили всех о прибытии старой госпожи, другие же пытались вернуть прикроватную занавеску на место.
–Старая госпожа.– Главная служанка выглядела несколько смущенной.– Я хотела сказать вам…
Старая госпожа Фан проигнорировала ее и влетела в комнату.
Какая-то служанка со свистом пронеслась мимо старой госпожи и так ее напугала, что та чуть с ног не свалилась.
В чем дело?
Лю-эр схватила со стола щетку от пыли и прибежала обратно.
–Бессовестная, я убью тебя!– закричала она что есть мочи.
