–Смеешь мне перечить и продолжаешь упрямиться?!– крикнула старая служанка и снова замахнулась плетью.
–Достаточно,– раздался позади голос госпожи Фан.
Служанка опустила руку.
Госпожа Фан поднялась и взглянула на связанную девушку.
–Вылечи ее раны и отправь в загородную резиденцию,– приказала она.
Для нее это более удачный исход, чем продажа.
–Спасибо, госпожа, огромное вам спасибо!– сквозь слезы пролепетала израненная служанка, в чьих глазах промелькнули искорки радости.
Госпожа Фан никак не отреагировала и покинула помещение. Двор был достаточно ярко освещен, стража стояла снаружи.
Охранники время от времени делали обход. То и дело притаскивая ревущих и паникующих служанок, они бросали их в темную комнату.
Немного понаблюдав за этим, госпожа Фан прошла через ярко освещенную арку и попала в не менее освещенный внутренний двор, где находилась старая госпожа Фан.
Сейчас все было по-другому. Со всех сторон стояло множество служанок, однако теперь они сильно нервничали и уже не болтали свободно, как раньше.
Заметив приблизившуюся госпожу Фан, они поспешили поднять занавески.
Наложница Юань, явно напряженная, стояла под карнизом и поклонилась ей в знак приветствия.
Однако госпожа Фан даже не удосужилась взглянуть на нее и прошла мимо.
Ее свекровь сидела на кане возле окна и отдыхала с закрытыми глазами.
–Матушка, внятного ответа я не получила, но она сказала, что выполняла приказ наложницы Юань,– начала госпожа Фан.– Также наложница Юань признала, что это ее упущение. Она лишь хотела, чтобы уведомили только меня, и забыла попросить ее учитывать обстоятельства и не говорить глупостей.
Старая госпожа Фан согласилась.
–Все, как она и сказала,– бросила старая госпожа и открыла глаза.– Мы не пытаемся разузнать ничего конкретного, нам просто нужно найти предлог, чтобы навести порядок и убрать из дома как можно больше слуг.
Госпожа Фан кивнула.
–Сегодня нам удалось поймать многих, однако мы не можем избавиться абсолютно ото всех, не вызвав подозрений.
Старая госпожа тоже кивнула. Ее невестка выглядела так, словно была убита горем.
–Матушка, владелец Сун и правда…– прошептала женщина.
Старая госпожа Фан подняла на нее взгляд и шикнула, госпожа Фан резко замолчала.
–Неважно, сделал он это преднамеренно или нет и использовал ли его кто-то, сейчас мы никому не доверяем,– заявила старая госпожа.
Госпожа Фан согласилась, на ее глазах проступили слезы.
–Не переживай, все к лучшему,– продолжила старая госпожа.– Высунешь ты голову или продолжишь прятаться, неважно, все равно впереди один исход. Нас столько лет, как слепых и глухонемых, водили за нос, и вот наконец-то мы знаем нашего врага в лицо. Мы должны радоваться, разве нет?
Госпожа Фан кивнула.
–Конечно! Я очень этому рада,– сквозь зубы ответила она.– Я столько лет ждала этого дня и лучше умру, чем позволю этим проклятым демонам еще раз меня одурачить.
Старая госпожа Фан согласилась с ней.
–Поэтому нам нечего бояться. Взбодрись!– воскликнула она.– Что ж, все домашние дела я беру на себя. А ты можешь посвятить все свое время Чэнъюю, окружи его любовью и заботой.
Подумав о своем сыне, госпожа Фан не смогла сдержать своих слез.
–Чжэньчжэнь правда сказала, что с ним все в порядке?– спросила она.
Старая госпожа Фан не стала рассказывать невестке о том, что Цзюнь Чжэньчжэнь заранее все спланировала. Разумеется, это объясняло и то, что Чжэньчжэнь на самом деле не собиралась принуждать Фан Чэнъюя ни к каким действиям.
Требовалось заставить окружающих поверить в то, что Фан Чэнъюя напичкали лекарствами ради продолжения рода,– вот ради чего все было затеяно.
Но старая госпожа объяснила госпоже Фан, что Чжэньчжэнь использовала специальные лекарства на Чэнъюе, чтобы скрыть реальное положение дел. Именно поэтому он и выглядел смертельно больным. Спустя некоторое время молодой господин должен прийти в норму.
Прежде госпожа Фан не верила, что какое-то лекарство способно сделать человека похожим на мертвеца, да еще и перехитрить придворного лекаря Цзяна. Но когда она собственными глазами увидела, что парализованный Фан Чэнъюй встал на ноги, еще и успев с кем-то переспать, она уже не могла не поверить в это.
–Все в порядке, не волнуйся,– ответила ей старая госпожа Фан.– Может, нам и удалось всех одурачить, но все равно будь осторожна.
В конце концов, не было никакой гарантии того, что эти люди не захотят убить их.
Госпожа со всей почтительностью и серьезностью кивнула.
Теперь уж я точно не дам своего сына в обиду.
Госпожа Фан покинула покои своей свекрови, обеспокоенная наложница Юань засеменила за ней.
Тем временем наложница Су, Фан Юньсю и ее сестры присматривали за Чэнъюем по просьбе госпожи Фан. Заметив, что она вернулась, все они поспешили встретить ее.
–Уже слишком поздно, возвращайтесь в свои покои,– промолвила измотанная госпожа Фан.
Только Фан Цзиньсю хотела что-то ляпнуть, как Фан Юйсю тут же усмирила ее своим пристальным взглядом; наложница Су тоже махнула в ее сторону.
–Госпожа Фан очень устала. Не упрямьтесь и будьте благоразумны,– почтительно сказала наложница Су.
В ответ Фан Цзиньсю лишь опустила голову, и они с сестрами удалились.
Наложница Юань с осторожностью шагнула вперед.
–Госпожа, вам тоже не помешало бы передохнуть…– произнесла женщина и неуверенно протянула руки, чтобы помочь госпоже Фан снять накидку.
Та сопротивляться не стала.
–Вам тоже надо отдохнуть,– ответила она, глядя на наложницу Су.– В ближайшие дни будем приводить дом в порядок, позаботьтесь об этом.
Ответив согласием, наложница Су поклонилась и покинула комнату. Сконфуженной наложнице Юань ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.
–Все нормально?– спросила наложница Су, как только они вышли.
Ее собеседница все еще не оправилась от потрясения.
–Вроде как…– ответила она.– Я вовсе не хотела доставить молодому господину столько проблем…
Наложница Юань кивнула.
–Госпожа и старая госпожа все понимают, не переживай,– утешала ее наложница Су.
Наложница Юань ударила себя по груди.
–Сегодняшние события напугали меня до смерти,– прошептала она.– Кто бы мог подумать, что молодой господин сотворит такое, да еще и молодая госпожа как с цепи сорвалась. Ко всеобщему удивлению, молодой господин слишком упрям, он так долго притворялся покладистым и послушным, а потом взял и устроил представление… какое лицемерие.
