— Где и когда начнется атака? — спросила Мария.
Разведчик повесил голову:
— Не знаю. Мне пришлось убежать, иначе меня бы схватили.
— Ты поступил правильно. Благодарю за службу. Ты получишь достойное вознаграждение.
Рован повернулся к Джеймсу и сказал:
— Хантли займет позицию на холме Фер, над полем Корричи.
— Почему ты так в этом уверен? — спросил Джеймс.
— Он думает, что все горцы, которые сражаются за королеву, уйдут от нас и он победит в бою.
— А они уйдут? — тихо спросила королева.
Рован повернулся к ней и ответил:
— Я в это не верю. Вы не дали им никакого повода для ухода. И вы…
Тут Рован замолчал: он боялся сказать то, что приведет к неминуемой трагедии. Но потом он все же решил: боя не избежать, а раз так, то пусть лучше это будет кровавая бойня для врагов, чем для королевы и ее людей.
— Ударьте по противнику вот здесь. Хантли окажется в ловушке, и я уверен, он не заметит ее. — Рован прочертил на полу линии. — Если мы заставим его спуститься вниз с холма, он окажется в болоте. А оттуда невозможно вырваться…
— Болото точно именно в этом месте? — спросил Джеймс.
— Я знаю горный край как свои пять пальцев, лорд Джеймс.
— Но вы не можете быть уверены, что он выберет именно ту позицию.
— Она единственная, которую он может занять. Хантли будет думать, что расположился на господствующей высоте и сможет удержать ее.
Королева взглянула на них, и было похоже, что ей совсем не до смеха.
— Тогда пусть так и будет. Мы будем готовы, — заключила она и пристально посмотрела на Рована. — Молю Бога, чтобы ваше предсказание о его позиции оправдалось.
У королевы была привычка проводить все утро с братом, советуясь с ним по важнейшим вопросам. Иногда она приглашала к себе также Мэйтленда и Рована. Поэтому Гвинет очень удивилась и испугалась, когда Мария утром ворвалась в ее комнату, где она читала, чтобы чем-то занять время.
— Наглец! Предатель! — негодовала королева.
Гвинет быстро встала и внимательно посмотрела на нее.
— Наш разведчик говорит, что Хантли всерьез собирается напасть на нас, и ведьмы его жены предсказали ему победу. Ведьмы! Чума побери их всех! Эти колдуньи занимаются своим злым ремеслом незаконно, но их почти невозможно отдать под суд.
Гвинет молчала: ей до сих пор было трудно поверить, что такая образованная женщина, как королева, верила в силу колдовства.
Королева продолжала возмущенно говорить:
— Слава богу, мы обошли стороной несколько имений Хантли. Этому почти невозможно поверить, но он всерьез собирается похитить меня и силой выдать замуж за своего сына. Это… мерзко. — Она покачала головой. — Это измена.
— Он не добьется успеха.
Гвинет попыталась успокоить Марию.
— Во Франции бы такое никогда не могло случиться, — сказала королева.
— Боюсь, что мужчины ненасытны везде. Они всегда хотят иметь больше, чем у них есть, — возразила Гвинет.
Королева в изнеможении опустилась на кровать.
— Мне придется сражаться против одного из немногих лордов-католиков, которые есть в этой стране. Да простит мне это Бог.
Гвинет старалась осторожно подбирать слова:
— Вы королева и должны управлять страной. Вам нужно охранять Шотландию, чего бы вам это ни стоило.
— Да, должна, — согласилась Мария, но ее ум был занят чем-то другим. Внезапно она схватила Гвинет за руку и спросила: — Лорд Рован уверен, что знает, какой план сражения составил Хантли? А вдруг он ошибается? И что будет, если мы проиграем?
— Мы не проиграем.
Мария встала и снова начала ходить по комнате.
— Если бы только я точно знала…
Гвинет молча смотрела на терзания королевы.
— А ваш разведчик?
— Он не может подойти ближе. У меня там есть и другие люди, но…
— Кто-нибудь узнает правду. Хантли уже много лет имеет власть над этим краем, и все равно очень многие из ваших верных горцев восхищаются своей прекрасной молодой королевой. Они окажут вам почет и поддержат вас… — успокоила ее Гвинет.
Королева остановилась и произнесла:
— Горожане должны что-нибудь знать. Служанки все знают и любят шепнуть кому-нибудь о том, что слышали.
— Это правда, — согласилась Гвинет и нахмурила брови, испугавшись мысли, которая могла возникнуть в уме королевы.
— Мы должны пойти в народ, — заявила Мария.
У Гвинет сердце сжалось в груди: она была права!
— Мария, они узнают вас и будут кланяться, но ничего не скажут.
Королева, которая все больше нервничала, покачала головой:
— Мы пойдем переодетые. Нарядимся прачками, рыбачками… или служанками, которые идут за покупками на рынок.
Гвинет прикусила губу, глядя на свою королеву:
— Ваша милость, вы не сможете спрятаться в толпе.
— Почему?
— У вас слишком высокий рост.
Мария задумалась и предложила:
— Я оденусь мужчиной.
— Все равно это слишком опасно.
Мария снова заходила по комнате.
— Мы должны победить. Мерзавец Хантли и его негодяй сын! Джон Гордон думает, будто он так могуществен и так хорош собой, что я буду счастлива сделать его королем и подчиниться ему. Они думают, я такая непостоянная королева, что забуду о воле моего народа и ради моей религии пойду против тех, кто поклоняется богу иначе, чем я. Они нападут на меня.
— Мария, у вас на службе самые лучшие воины.
— И я не хочу потерять их, Гвинет. Но что, если дела пойдут не так, как рассчитывает лорд Рован? Мы выйдем на улицы, нарядившись как служанки, и узнаем, какие слухи ходят в городе.
Гвинет покачала головой:
— Нет, Мария. Вы не можете этого сделать — ни в женской одежде, ни в мужской. — Она сделала глубокий вздох и произнесла: — Пойду я. Я возьму несколько ваших шиньонов и скажу Энни, чтобы она одела меня в подходящую одежду. Мы с ней пройдемся по лавкам и по площади и узнаем, что говорят простые люди. Кроме того, миледи, мне не нужно будет изображать местный диалект: мое произношение и так не выделит меня из здешних жителей.
Мария, нахмурив брови, оглядела ее:
— Я не хочу подвергать тебя опасности.
— Но себя-то вы были готовы подвергнуть ей! — с легким вызовом напомнила Гвинет. — Ваша милость, вы золото, а я лишь серебро.
Мария улыбнулась ее словам: