Повинуясь странному предчувствию, в ночь накануне похорон он сложил наиболее ценные из книг Рунара в сундук и закопал в углу двора Академии. «Вот вам! — мстительно подумал он. — Даже если меня убьют, магические секреты учителя вам не достанутся!» Остаток ночи он провел в тени храма Трех Богов на главной площади Виарена: прижимаясь пылающим лбом к холодному камню, он не молился, не плакал, лишь беззвучно повторял про себя строфы одного амдарского стихотворения — сам не зная, к кому обращается: к отцу, к его народу, к древней стихии Энергии, создавшей амдаров? Богов Зеленых Равнин не существует, это ему еще в детстве объяснила Филлит; так что же Стихии и мать Кириат, по легенде, вместе сотворившие этот мир, не помогли, не уберегли?
Он стал ходить по улицам в капюшоне — ему чудилось, что за ним постоянно следят; Лоэн вздрагивал и озирался. Прохожие казались ему смутными тенями, а картины, проплывающие перед внутренним взором, напротив, обрели невероятную четкость — он видел древние сражения на стенах домов, в плеске городских фонтанов слышал пение морских жителей и хлопанье мощных крыльев… Не сходит ли он с ума?
Спустя несколько дней после похорон Лоэн снова пришел в Академию к Энероту; оставаться дома, равно как и возвращаться в госпиталь, было невыносимо. Они прилежно работали до полудня: Лоэн переводил пожелтевший от времени манускрипт, хотя то и дело сбивался, Энерот разбирал старые описи, вычеркивая ненужные книги. Тут заглянул магистр риторики и сообщил, что только что приходил посланник Верховного мага с приказом всем членам Совета Магистров немедленно прибыть в королевский замок по важному делу.
— Опять политика, — вздохнул Энерот. — Что ж, надо идти, ничего не поделаешь.
— Магистр, можно мне с вами? — Лоэну ужасно не хотелось оставаться одному, наедине с невеселыми мыслями.
— Конечно, мой мальчик, — маг сочувственно взглянул на него. — Может, это развлечет тебя.
В тронном зале уже собрались все члены Светлого Совета, министры, Верховный судья с помощниками, а также магистры Академии Воинского Искусства и Академии Общих Наук и кое-кто из аристократов. Тяжелые бархатные занавеси были раздвинуты, и солнечный свет свободно заливал помещение. Отполированные до блеска колонны поддерживали расписанный сценами из исторических хроник сводчатый потолок; десяток ступеней вел на возвышение, где стоял украшенный затейливой резьбой трон. На троне восседал король Виллард — коренастый плотный мужчина с грубым лицом и густыми черными бровями, из-под которых сверкали темные глаза. Его сын — стройный, порывистый, ясноглазый принц Риолен, которого Лоэн часто видел на городских праздниках, ничуть не походил на отца. Возле трона, ступенькой ниже, стоял Измиер. Верховный маг был чем-то очень доволен и даже не пытался скрыть торжествующей улыбки.
Когда шум стих, Измиер, обернувшись к королю, почтительно поклонился:
— Начинать, мой король?
— Начинайте.
Измиер выпрямился и торжественно провозгласил:
— Многомудрые члены Светлого Совета, уважаемые министры, магистры и достойные жители славного города Виарена! Вот уже не один год я веду жесткую политику в отношении соседствующих с нами нелюдей. Я знаю, некоторые из вас с ней не согласны, несмотря на все мои попытки воззвать к голосу разума и объяснить их истинную сущность и намерения по отношению к нам. Сегодня у вас есть возможность убедиться в правоте моих слов.
Верховный маг хлопнул в ладоши: в дальнем конце зала открылись двери, и стражники на веревках втащили упирающегося пленника.
Лоэн, в оцепенении слушавший напыщенную речь Измиера, сначала решил, что ему чудится. Пленником оказался не кто иной, как крылатый тейнар — юноша их никогда не видел, но сразу узнал. Его одежда была заляпана грязью и разорвана во многих местах, одно черное крыло беспомощно повисло, но он вырывался и упирался изо всех сил, не продвигаясь без отчаянной борьбы ни на шаг. Подтащив пленника к центру зала, стражники встали полукругом, натягивая веревки до предела, чтобы удержать крылатого на месте.
— Назови свое имя, отродье! — приказал Измиер.
Пленник гордо вскинул голову, и Лоэн залюбовался его царственной осанкой. Красивое, немного хищное лицо, орлиный нос, черные глаза с длинными ресницами, тонкие брови вразлет, густые блестящие черные волосы… «А он и в самом деле похож на птицу», — подумалось полуэльфу.
— Я Нилед, сын Орстида, потомок Великого Орла и наследный принц Эннери! — высокомерно ответил молодой тейнар. — И я требую, чтобы меня немедленно освободили! У вас нет никакого права удерживать меня!
— Ошибаешься, нелюдь, — жестко усмехнулся Верховный маг и обратился к Вилларду: — Мой король, городская стража поймала их отряд в окрестностях столицы. Совершенно очевидно, нелюди шпионили за добрыми горожанами, собирая сведения об охране и укреплениях для грядущего вторжения.
— Лжешь, презренный! — воскликнул Нилед. — С каких это пор двух воинов называют отрядом? И разве не твои слуги захватили нас спящими?!
— Я не даю объяснений ощипанным курицам, — холодно ответил Измиер. — Довольно и того, что я вообще позволил тебе говорить.
Он склонился к королю и стал в чем-то убеждать его; присутствующие взволнованно переговаривались.
Лоэн тем временем рассматривал пленника, и чем дольше он смотрел, тем больше чувствовал к нему расположение. Похоже, принца Ниледа и правда затравили лишь потому, что он не человек.
Рунар столько раз говорил ему не высовываться, и он уже убеждался в его правоте. Однако ведь при иных обстоятельствах на месте тейнара мог стоять и он сам. А может, так и выйдет, если позволить Светлому Совету творить что вздумается! Так что он потеряет, если сразу даст отпор? Разве Йорэн не защищал бы его? Он еще раз взглянул в глаза Ниледа, увидел, как тот из последних сил старается сохранить достоинство, и решился.
Сильный маг может вызвать с той стороны более мощное проявление стихии, но его мастерство — это способность извлечь ее на большем расстоянии от себя и в той самой точке, где пожелает. Если силы у Лоэна было пока немного, то в мастерстве он мало кому уступал. Недаром Рунар называл его своим лучшим учеником. Даже сейчас, пребывая в ярости, он не потерял собранности и воспринимал окружающее очень четко. Мгновение — и он подпалил веревки на руках тейнара, почти не задев его кожу. И сразу же крикнул, отвлекая внимание на себя:
— Хватит! Я скорее поверю ему!
Измиер повернулся не на голос, он бросил на Лоэна изумленный взгляд за миг до того, как тот открыл рот. Похоже, глава Светлого Совета тотчас смог определить, кто колыхнул магические нити. Впрочем, Лоэн и не скрывал своего участия и уже прорывался через толпу к Верховному магу.
— Стоило догадаться! — прорычал тот, тоже потянувшись на ту сторону. — Эй, стража! Хватайте его!
До Лоэна не сразу дошло, что это уже не про него. Измиер мгновенно потерял к нему интерес, вновь обернувшись к тейнару, который, разорвав почти перегоревшие путы, кинулся прочь. Злость на лице мага мешалась с ужасом.
