На соседней с главной площади играли музыканты, и молодежь весело танцевала. Дин и Айнери подошли к началу танца-игры: девушки и парни поделились на пары и бегали по кругу, а оставшиеся в одиночестве подбегали, разбивали приглянувшуюся пару и включались в круг танцующих. Действие казалось бесконечным, но очень увлекательным, и Айнери почти не возражала, когда спутник потащил ее в круг, хотя танцы никогда не любила, считая их уделом глупых девчонок. Но сегодня, под темным небом, среди ярких светильников, рядом с человеком, приручившим огонь, все казалось возможным. Айнери устала от постоянных волнений и тревог. Что бы она ни решила по поводу Йорэна и Альмаро, сегодня она уже ничего полезного не сделает. Так что она позволила празднику увлечь ее, выкинула из головы все заботы и отдалась во власть веселого танца.
На первом же круге Дина уволокла из пары светловолосая девчонка в зеленом платье, и растерявшаяся Айнери догнала их не сразу, однако, поднырнув под пышные рукава разлучницы, торжествующе забрала Дина обратно. Однако буквально сразу же того оттеснил плотный здоровяк с серебряным поясом – чтобы через несколько шагов исчезнуть под натиском вошедшего в раж артиста.
Казалось, они поставили себе целью непременно оказаться в паре, несмотря на все препятствия, – и вряд ли оба осознавали, чего же, собственно, хотят на самом деле. Однако Айнери упорно высматривала в толпе огненно-рыжий хвост – капюшон давно упал с головы Дина, – будто от того, окажется ли она вновь с ним рядом, зависело нечто большее, чем приятное времяпрепровождение. И когда музыка внезапно оборвалась на веселой звенящей ноте, Айнери, запыхавшись, едва не полетела под ноги товарищу. Хорошо, тот вовремя подхватил ее; и несколько мгновений Айнери слышала радостный торопливый стук его сердца, прижимаясь щекой к потертой куртке.
– Думаю, тебе пока хватит, – раздался у нее над головой мягкий голос. Дин улыбался ей. – Здесь весело, но очень жарко, надо подышать.
Дин был совсем не похож на Йорэна – ни внешне, ни манерой двигаться, улыбаться, говорить; однако сильно напоминал его. Айнери помнила, как он строил глазки девушкам на площади после представления, обнимался, смеялся и шутил с ними, но при этом невозможно было поверить, что он силой потащит кого-то из них за угол или начнет приставать на виду у всех. Он был красив, как и Йорэн, но это не делало его наглым и самоуверенным, а словно оказалось еще одним способом радоваться жизни и быть благодарным миру. Он любил мир и щедро делился этой любовью со всеми.
Глубокой ночью, проводив ее до дома Форвина, Дин спросил, не хочет ли она снова встретиться завтра вечером, и Айнери ощутила, что она совсем не против. Конечно, стоило объяснить парню, чтобы не питал по отношению к ней особых надежд, но это можно сделать и в другой раз. Вечер понравился Айнери, отчего бы и не повторить?
Наутро Винде сообщил, что придумал выход. Стоит ехать в Хаммар, найти там этого Альмаро и, пообещав Сферу, попросить помощи. Все остальное брат собирался взять на себя.
– При некоторой доле везения мы получим то, что нам нужно, и от него избавимся навсегда. Он покинет наш мир, хочет он того на самом деле или нет: я просто не оставлю ему выбора. Счастливый исход вполне вероятен, и рискнуть, думаю, стоит. Этайна я тоже смогу убедить: в конце концов, Сферу ему принес именно я. Позже расскажу тебе подробней, что придумал.
Айнери очень удивилась, услышав, что, по мнению брата, справиться с Альмаро может быть так легко, но еще больше ее поразило, когда он сказал, что Дин хочет отправиться с ними. Она решила поговорить с парнем: убедиться, что тот знает, что делает.
– Винде сказал, что ты собираешься ехать с нами? – спросила она, найдя его в цирковом шатре. – Послушай, Дин, только слепой не поймет взглядов, которые ты на меня бросаешь, и, я знаю, помочь ты в первую очередь хочешь именно мне. Сопровождать меня в этом пути – не мелкая услуга, такое не предлагают просто так, ты, конечно, в ответ рассчитываешь на что-то. Но дело в том, что меня в Виарене ждет жених, и ты лишь зря потеряешь со мной время. Я искренне благодарна за предложенную помощь, но тебе лучше остаться здесь.
К ее удивлению, он совсем не расстроился и даже не смутился.
– Вот видишь, Айнери, я не ошибся в тебе. Ты сама не представляешь, насколько милая. Я очень ценю твою честность и нежелание злоупотреблять моей помощью. Ты права, ты очень мне приглянулась, но в остальном ошибаешься. Поехать с тобой даже так далеко, на мой взгляд, – не услуга вовсе. Я живу в дороге, люблю путешествовать, смотреть новые места, знакомиться с людьми. Зрители везде найдутся, так что без хлеба я никогда не останусь, куда бы ни забрел. Единственное, чего порой не хватает, – хорошей компании в пути, потому я и прибился к бродячим артистам. Но цирк останется здесь довольно надолго, а потом он отправится в города, где я уже бывал, так что поехать с вами, мне думается, куда интересней. К тому же мы с Винде добрые друзья, и в первую очередь я хочу помочь ему. Уверен, это будет увлекательное приключение!
Глава 6. Баллада о Деве
Никого вокруг, кто бы попросил:
Мол, держись, не сходи с ума.
Я зажгла огонь, мне хватило сил.
Я сумела светить сама.
И теперь дарю тем, кто ищет свет,
Луч надежды на волшебство,
Оттого горю и должна гореть.
Гореть, несмотря ни на что.
Ясвена. Гореть
Не так все должно было случиться.
Эльдалин осталась у Итиола; когда он рассказал о ее возвращении Артималю, тот стал приходить в его дом каждый вечер. Втроем они обсуждали возможность покушения на короля. Далеко не каждый убийца годился для подобного замысла. К тому же стоило лучше узнать все привычки Триана: часто ли он выходит из дворца, куда ездит и по каким дорогам. Вот только по всему выходило, что постоянных увлечений или определенного распорядка в его жизни не было. Триан вообще редко покидал дворец, а если и выезжал, то по личным делам и заранее узнать об этом не получалось. Первое время после восшествия на престол он неоднократно выступал перед народом, но, когда перетянул достаточную часть населения на свою сторону, стал передавать свою волю через глашатаев. Оставалась лишь одна надежда.
После побега принцессы в зачарованный лес Вильма, сын Триана, до того непрерывно увивающийся за ней, вдруг обратил все свое внимание на дочь Артималя Аристу. Эта мысль до сих пор не давала Эльдалин покоя. Ариста была невестой ее брата, на их помолвке Вильма позволил себе высказать ряд непристойностей в сторону невесты. Алвин вызвал его на дуэль, где и погиб. Без сомнения, Триан заранее это спланировал, чтобы убрать возможного наследника престола. Принцесса не могла лишь взять в толк, как неуклюжий Вильма смог победить столь умелого фехтовальщика. Теперь, когда она узнала о Пустоте, все стало ясно: Триан присутствовал на дуэли и мог запросто ослабить ее брата. Но что, если он вовсе не считал Алвина помехой? Если Вильма в самом деле был влюблен в Аристу, а знаки внимания Эльдалин оказывал по приказу своего отца? Перебрав во время помолвки, он мог оскорбить Аристу просто из ревности, а Триан применил Пустоту, защищая сына, а не желая смерти его противнику. Что, если Алвин погиб не как серьезный политический противник, а был убит просто из-за глупой ревности? Если так, то Вильма заслуживал смерти еще больше Триана.
