Дин вытянул из-за ворота золотисто-красный полупрозрачный камень каплевидной формы на простом кожаном шнурке. Внутри камня блестела крошечная искорка.
– Эту слезу огня мне подарил артист, у которого я обучался нашему ремеслу. Он и рассказал мне эту сказку. Я ушел за ним из родительского дома и не жалел об этом ни мгновения. Видишь? Мое сердце живое, я не бросаю друзей. Если там, куда вы идете, опасно, это только лишний повод пойти с вами.
Айнери, не отрывавшая взгляда от него во время рассказа, сжала его руку:
– Ты просто не знаешь, кто такой Альмаро. Возможно, он хуже самого Фраха. Лина, моя подруга, своими глазами видела, как он превратил меч в язык пламени. Не поджег, а именно превратил сталь в огонь, после чего меч просто исчез. Такое даже тебе не под силу. Отправившись с нами, ты ничем не сможешь помочь и зря подвергнешь свою жизнь опасности.
– Насчет меча – это наверняка трюк, к тому же, как я понимаю, ты сама этого не видела. В любом случае не так важно, могу я с ним справиться или нет, возможно, мне удастся его уболтать или отвлечь. Я иду с вами, даже не спорь. А теперь отдыхай, ты устала. Тебе пока не стоит столько разговаривать.
Он начал подниматься, но тут дверь распахнулась, и оба удивленно уставились на темную фигуру на пороге. Незваный гость стремительно шагнул в комнату: в свете лампы сверкнули медью кудрявые волосы. Не гном – это сразу ясно, но и на человека он чертами лица тоже мало походил. Высокий, худощавый, но широкоплечий и с неприкрытой злостью на лице.
Дин с ходу потянулся к поясу, но вспомнил, что сейчас безоружен; огляделся по сторонам, соображая, что можно использовать для защиты, но ничего подходящего не нашел и просто застыл, закрывая собой Айнери. А вот незнакомец тут же выхватил узкий клинок – длиннее обычного кинжала, но короче меча. В тесной комнате самое подходящее оружие.
– Я слышал имя Альмаро! Что ультунцы забыли в этих землях? Меня ищете? Отвечай! – Кончик лезвия оказался у самого лица Дина.
– Погоди, успокойся сперва… – начал было он, но Айнери перебила:
– Убери клинок, мы Альмаро не служим. Так вышло, что нам нужна его помощь.
– Так он и станет вам помогать, если вы не из его людей. Но если бы и стал, зачем искать его в Хаммаре? Ультуна явно не здесь. Хватит нести чушь, отвечай, что вам здесь надо, или оба умрете! Впрочем, все и так ясно, вы пришли за мной! – Глаза незнакомца полыхнули.
– Я впервые тебя вижу и понятия не имею, кто ты такой, – терпеливо объясняла Айнери. – Я говорю тебе как есть. Мы в Хаммаре, потому что Альмаро назначил встречу здесь. Если ты не знаешь, что он покинул Ультуну, то это не моя вина. Один мой друг умирает, жизнь остается в нем только за счет кольца Альмаро, спасти его лишь Магистр и может. Это все. А уж почему он помо…
Незнакомец отшвырнул Дина с дороги и, подлетев к кровати Айнери, схватил ее за плечи.
– Ты говоришь о жизни Ломенара? Только он носил его кольцо!..
– Вот ее ты тронул зря! – Дин метнулся к нему сбоку, но лезвие ткнулось ему в грудь. – Думаешь, я твоей железки испугаюсь?!
– Замолчите оба! – устало выдохнула Айнери. – А ты, кто бы ты ни был, клинок убери, в самом деле. Когда я в последний раз видела полуэльфа, он был жив и в добром здравии. Если ты его друг и не любишь Альмаро, то делить нам нечего. Лучше расскажи, откуда ты их знаешь.
– Сперва докажи, что ты не из Ультуны. – Незнакомец клинок опустил, но встал так, чтобы видеть обоих.
– Как? У ультунцев рога на голове растут или знак особый на теле? Внешне я от них вряд ли отличаюсь. Я Айнери, из-за Альмаро я потеряла свой дом и едва не лишилась брата, так что никак не могу быть на его стороне. Скажешь наконец, кто сам такой, или и дальше в загадки играть будем?
– Я друг Ломенара, меня зовут Иннер.
– Мда-а. – Айнери потрясенно покачала головой. – Становится все интереснее. Когда наши пути с Ломенаром разошлись, он ехал спасать тебя. Судя по всему, ему удалось, но почему-то последние новости о полуэльфе спрашиваешь ты, а не я. Как так вышло?
– Я так и знал, что это был он. Благодаря ему я сбежал перед самой казнью, но даже увидеть не успел, кто мне помог. Впрочем, больше-то и некому, других друзей у меня не осталось. – Он убрал клинок в ножны. – Поэтому я и удивился, когда ты сказала, что человек с кольцом Альмаро на пальце почти мертв.
– Ломенар передал кольцо другу, и на грани смерти он, а не полуэльф, но это долгая история. Знаешь, я тебе тоже не очень-то верю. Иннер, говоришь? Твой клинок немного похож на теру, но это явно не она. Оружие полуэльфа я хорошо рассмотрела и в клинках разбираюсь.
Гость хмыкнул почти дружелюбно.
– Теры на дороге не валяются, Ломенару я отдал свою единственную, в тюрьме новую не раздобудешь. Когда сбежал, нашел наиболее похожее на то, к которому привык. А если сомневаешься, что я – Иннер, то вот. Достаточно убедительно?
Он скинул плащ и, насколько позволяли стены, распахнул пестро-коричневые крылья. Дин ахнул, впервые увидев живого тейнара, Айнери лишь кивнула:
– Теперь верю.
Иннер аккуратно сложил крылья, вновь скрыв их под плащом.
– Так где теперь Ломенар?
– Точно не знаю. Он собирался в Нарметиль, эльфийскую столицу, но неизвестно, сколько он там пробудет. Возможно, ты уже не успеешь его застать. Попробуй наведаться к Этайну. Это наш общий друг, Ломенар наверняка заскочит к старику, прежде чем отправиться куда-то еще. Я объясню, как найти его дом.
Глава 10. Тайна проклятой пустыни
I’ve got tired and I don’t want to fly,
I am lost in this cruel universe,
And I know I won’t find my way home
And all the world is a prison for my soul
[25].
Arida Vortex. Prison For My Soul
Ночи в диамарской пустыне были холодными. То есть холодными они были везде, но здесь оказалось невозможным развести огонь. Дирнах говорил правду: в этих местах ни деревья, ни даже трава не росли. Хорошо, что Винде догадался купить у гномов теплые вещи.
Хотя за несколько дней путешествия друзья не увидели признаков жизни, по ночам продолжали спать по очереди: один всегда охранял сон остальных. По ночам тьму разгонял лишь амдарский светильник, прощальный подарок Эльдалин; иначе пришлось бы напрягать глаза, стараясь обнаружить возможную опасность на слух. Впрочем, тени от барханов в призрачном свете смотрелись жутковато, а в журчании реки и шорохе осыпающегося под ветром песка чудились шаги, и рассвет все встречали с облегчением.
