Во всех слоях реальности вместе взятых для энтисай существует не так много преград. Здесь, например, им была недоступна изнанка миров, так называемые нити оставались для них загадкой. Этрел слышал о них от Творцов, когда те беседовали между собой. Насколько он смог понять, нити были стержнем, на котором держались те стихии, что образовывали миры, но вот увидеть их, потрогать не получалось. С этим он еще мог смириться, это ограничение существовало всегда, сколько он помнил. Но закрытый мир! Закрытый даже для него, энтисай, которому доступны тысячи слоев реальности! Мир вроде тех, что всегда были открыты, вдруг недоступен! Не так важно было там побывать, сколько иметь саму такую возможность. А еще его глодало любопытство. Как? Как можно отделить часть изначально единых стихий? Потому Плиросу и не проникнуть в миры так просто. Даже тот ручеек, что он ощущает, всего лишь его сила, но не воля. Стихии не обрываются в межпространство, как могло бы показаться со стороны, они перетекают из одного мира в другой. Все миры связаны. Расстояние между ними не имеет значения, для любого жителя мира они неразрывны. Все! Кроме творения Рэйны.
Этрел и спустился-то сюда, едва выдался удобный случай. В первую очередь для того, чтобы найти ответ на этот вопрос. И до сих пор он его не знал.
Непонимание чего-то, Незнание даже малого о законах слоя сводили его с ума не меньше, чем невозможность куда-то проникнуть. И даже сейчас, в шаге от вожделенной свободы, опьяненный желанием обрести ее, он не мог забыть об этом до конца.
Сфера! Вот ключ к этому миру и, быть может, к неразрешенной загадке. Он не мог ее упустить!
– Стой!
Он протянул руку к Этайну и освободил накопленную толику силы, ту самую, что казалась кипящим котлом. Пространство послушно свернулось, приближая к нему старика, но это опустошило Этрела: он буквально задохнулся, лишившись почти всего Плироса, что оставался в нем.
Но Этайн был совсем рядом, а с ним и Сфера! Энтисай шагнул вперед, обхватив его сзади, крепко прижав левую руку старика к телу, обездвижив ее. Второй рукой он схватился за Сферу, пытаясь вырвать ее из вцепившихся пальцев.
Сколь бы мало Плироса в нем ни оставалось, физически он был сильнее, но пальцы левой руки Этайна оставались свободны, и, согнув кисть, старик вытащил из рукава амулет. Он все еще сжимал в правой руке Сферу, Альмаро почти отобрал ее, но еще не совсем, можно было воспользоваться и ей тоже, и Этайн это сделал. Этрел оказался прав: чтобы Сфера не попала не в те руки, Этайн был готов на любые жертвы, а собственную жизнь и вовсе не считал высокой ценой.
Высвобожденное амулетом пламя, усиленное созданным Сферой вихрем, превратилось в огненный шторм, охвативший обоих. Впервые за всю жизнь Этрел испытал боль. Не ту сладостную, когда Плирос наполнял его тело, а настоящую, безумную боль. Пламя впилось в тело, пожирая плоть, а он ничего не мог с ним поделать. Сил превратить яростную стихию во что-то более спокойное у него не оставалось совсем. Но выход из мира все еще был открыт, и, когда Сфера наконец выскользнула из пальцев старика в его руку, он оттолкнулся что есть мочи и бросился навстречу родной стихии, в спасительный Плирос. Покрытое страшными ожогами тело рассыпалось, распалось на мельчайшие компоненты, и собралось в совсем иную, совершенную структуру, истинный облик энтисай. Вновь невредимый, он заскользил прочь, лишь в последний миг заметив, как в покинутом им мире рухнуло на землю безжизненное тело старого мага, вернее, то, что от него осталось.
Этрел огляделся по сторонам в поисках Сферы. Где же она? Неужели выронил? И тут же одернул себя. «Огляделся», «выронил»… Надо же, как въелись за эти годы внутримировые понятия. Он не Дитя Стихии и уж точно не человек. Он энтисай в своей родной стихии, в собственном бескрайнем мире. Здесь нет нужды оглядываться, он и так чувствует все отсюда и до отдаленных миров, он сам – часть всего этого. Он не мог ничего выронить, тут у него нет рук, во всяком случае, в том смысле, в каком они были у Альмаро. Да и вообще, откуда взяться Сфере в межпространстве? Любой объект, попавший сюда, становится частью одного или нескольких слоев, частью того, из чего состоит его, Этрела, дом. Неужели на миг он забыл даже это? Вот что значит больше сотни лет быть почти полностью отделенным от Плироса!
И все же, как бы Плирос ни изменил Сферу, он-то должен видеть, то есть ощущать то, чем она стала, так что вопрос прежний – где же она?
Сферы поблизости не обнаружилось.
Этрел просуществовал через несколько слоев реальности, внимательно прочувствовав все, чего касался и с чем сливался.
Сферы не было. Ни целиком, ни по частям. Он не ощущал ни малейших признаков ее присутствия.
Исчезнуть без следа она не могла. Так быстро оказаться за пределами его восприятия – тоже. Что-то со всем этим было не так. Что-то с этой Сферой такое…
Мысль распространялась по его телу, собирая все больше информации, захватывая новые варианты, пока не сколлапсировала в одной точке.
Ну конечно! Сфера ведь не просто объект! Это цельная структура из вечно живых органов Детей Стихий, по сути, живое существо, хоть и неразумное.
Но тогда…
Он причувствовался к себе, проощущал собственную композицию, холодея от невероятной надежды. Так и есть! Сфера стала его частью! Отныне как вход в мир Рэйны, так и выход обратно открыты ему навсегда. Отныне ему доступны даже нити. В этом слое реальности для него больше не осталось недосягаемого.
Винде не решался вмешиваться в поединок. Да и что он мог бы сделать? Даже когда Альмаро исчез и охваченное пламенем тело мага рухнуло на выжженную траву, он еще несколько мгновений пребывал в растерянности. Наконец, придя в себя, бросился было сбивать пламя, но из-за сильного жара не мог даже приблизиться. Обычный огонь не обжег бы с такого расстояния, но Этайн, сильный маг, призвал куда более опасную стихию. Когда же удалось подойти к телу, сомнений в том, что старик мертв, уже не оставалось. Он лежал, изогнувшись в неестественной позе, без намека на движение. Плоть местами сгорела до самых костей, а одежда и вовсе превратилась в обугленные ошметки. На то, что осталось от лица, даже Винде было жутко смотреть, и, увидев приближающуюся Айнери, он поспешил накрыть тело плащом.
– У него не вышло, да?
Девушку трясло, в широко распахнутых глазах стояли слезы. Винде знал, что его сестра отнюдь не изнеженный цветок, но просто видеть чью-то смерть – это одно, а смотреть на страшную смерть кого-то близкого – совсем другое. Позади Айнери бесшумно появился Дин, аккуратно обнял за плечи. Девушка оперлась о его руку и чуть успокоилась.
– Сама видишь, – безжизненным голосом ответил парень. – Альмаро ушел.
– Но я слышала его крик, ему было больно. Может, сейчас он тоже умирает где-нибудь от ожогов или уже мертв!
