– Я бы на это не рассчитывал.
– Но… может, он не врал и вправду хотел лишь покинуть этот мир. Возможно, он ушел навсегда.
– Он забрал Сферу, Айнери. Он явно хотел вернуться и теперь может сделать это когда угодно.
Сестра промолчала. На несколько мгновений повисла тишина, а потом Винде сорвался, слова понеслись непрерывным потоком:
– Этайн погиб зря! И это моя вина! Мне-то казалось, если маг покажет мне, как обращаться со Сферой, то выйти за пределы мира и выманить за собой Альмаро – пустяк. При всей его силе, он просто не успеет этому помешать. Вот вернуться могло быть непросто. Оказавшись неизвестно где, не растеряться, дождаться Магистра, который может появиться с любой стороны, успеть сбежать обратно и, главное, вновь отделить мир до того, как он войдет за мной… Да, это могло быть непросто, но я готов был рискнуть. Ради того, чтобы нас оставили в покое, чтобы жить, не скрываясь, я был согласен попробовать. Этайн был против, он бы хоть тысячей Йорэнов пожертвовал, лишь бы сохранить Сферу в безопасности. Но это я принес Сферу в этот дом, и я мог забрать ее назад, он не мог мне отказать. Честный и принципиальный Этайн… Он лишь сказал, что сделает все сам, что должен быть уверен, что сделано все возможное. А в итоге даже выйти не успел. Один из самых могущественных магов с Алой Сферой в руках, и тот оказался бессилен. Какой же я дурак!..
Его трясло от рыданий, он задыхался, глотая слезы. Краем глаза он видел ужас на лице Айнери, и немудрено: при ней он всегда держал себя в руках. Даже после смерти приемных родителей он не плакал, успокаивая убитую горем сестру, хотя внутри все рвалось на части от осознания того, что он уже второй раз в жизни теряет близких людей. А теперь…
И тогда заговорил Дин:
– Эй, послушай, есть ведь и хорошая сторона. Альмаро получил свою Сферу, от вас ему больше ничего не нужно. Если он вернется, это уже не наши трудности. Пусть король собирает свои армии, пусть поднимает против него весь Светлый Совет, нас это не касается. Ты можешь жить спокойно, даже в свой дом вернуться, если захочешь. Ну же, ты ведь всегда был спокойнее и рассудительнее прочих. Что сделано, то сделано, чего на себе волосы рвать?
– Ты прав, но это не снимает с меня вины. Этайн был мне другом, и погиб он из-за меня. – Винде вздохнул и опустил взгляд, но, по крайней мере, слезы прекратились. – Поможешь мне с телом? Айнери, тебе лучше пойти в дом.
– Но я тоже хочу присутствовать, попрощаться! – запротестовала девушка.
– Уже темнеет, ритуал проведем завтра, сейчас лишь подготовим тело.
Раздался лай: со стороны дома к ним бежал Дан. Пес подскочил к накрытому плащом телу, ткнулся в него носом, заскулил и лег рядом, положив голову на лапы.
– Вот и собачка одна осталась, – печально произнес Винде. – Нельзя его здесь бросать. Заберем с собой, а, сестренка?.. Постой, а кто его выпустил?
– Видимо, он.
Винде обернулся. Из леса к ним направлялась высокая фигура. Айнери смотрела на пришедшего спокойно, без тревоги.
– Ты его знаешь?
– Встречала однажды. Это Иннер, я вас познакомлю. Рада, что он все же добрался сюда.
С утра шел мелкий дождь, хотя пелена облаков местами пропускала белые лучи солнца. Винде разбудил сестру со словами, что погода для ритуала самая подходящая. До ближайшей к дому реки пришлось бы идти около доли, и все согласились, что лучше провести неполный ритуал, чем хоронить Этайна так далеко от его дома. Однако стихия воды сама пришла к ним.
Айнери нехотя вылезла из постели. Ей хотелось нырнуть обратно в сон, забыть о том, что случилось вчера. Хотелось остаться с Йорэном, чтобы, придя в себя, он первым делом увидел ее. Прежде она не замечала в себе подобной чувствительности и старалась убедить себя, что дело вовсе не в этом. Просто кто-то должен сказать ему, что все в порядке… ну, почти. Помочь ему, если понадобится. О том, что Йорэн может и вовсе не очнуться, Айнери запрещала себе думать. Нехотя она начала одеваться.
Прохладный и свежий от дождя воздух взбодрил ее, пока шли к выбранному месту. Ветки для костра отсырели, но, когда рядом был Дин, это не имело значения. Порой Айнери казалось, что при желании парень поджег бы и воду.
Когда до нее дошла очередь произносить прощальные слова, дождь прекратился и выглянуло солнце – на Зеленые Равнины Этайна провожали все шесть стихий. Жаль только, что даже сама Кириат была бы не в силах помочь ему найти дорогу назад.
Вернувшись в дом, Айнери все не могла занять себя. Бродила по комнатам, время от времени заглядывая к Йорэну. Пыталась заговорить с остальными, но разговор не клеился. От вынужденного безделья у нее разыгрался аппетит, она набросилась было на припасы Этайна, но сразу вспомнила, что в его доме не водится мясо.
Это натолкнуло ее на мысль заняться привычным делом, и девушка отправилась на охоту. Уже вечером она угощала всех печеной олениной с ломтиками сыра и зеленью.
За ужином разговор пошел живее. Дин с Иннером по очереди рассказывали интересные случаи из своей жизни. Тейнар сразу вписался в их компанию: сам по себе немногословный и спокойный, он умел быть приятным и удивительно тактичным собеседником. Напряжение постепенно спадало, все возвращалось в привычную колею.
Оленины оставалось еще вдоволь, но наутро Айнери вновь отправилась на охоту просто ради удовольствия. На этот раз она добыла несколько перепелок и приготовила их с грибами на обед. Ей помогал Дин, оказавшийся неплохим поваром, хотя несколько раз они чуть не подрались из-за того, какую приправу класть сначала.
Ночи она проводила рядом с Йорэном. Вздрагивала и просыпалась, даже если просто менялся ритм его дыхания. А уж если он шевелился, буквально подскакивала, но это были лишь непроизвольные движения во сне. Она вглядывалась в его силуэт, едва заметный в слабом свете луны, звала по имени, осторожно касалась лица, гладила густые волосы. Он не слышал, не замечал. Иногда она шепотом говорила с ним, надеясь, что звук ее голоса поможет ему:
– Знаешь, я все думаю об Артане и Виарене. Помнишь вечер, когда мы сидели на крыльце? Помнишь песню о том, как Виарена пошла искать любимого? Я и подумать не могла, что мне тоже придется отправиться в путь, но я не могла иначе… Понимаешь? В гибели Этайна есть и моя вина, но я просто не могла позволить тебе умереть. Про нас не напишут таких же прекрасных песен, но этого и не нужно. Лишь бы только ты очнулся…
И все же она пропустила миг, когда он пришел в себя.
– Что… что случилось? Айнери? Не могу подняться… как?.. Я жив?
После чуткой ночной дремы под утро третьего дня ее сморил настоящий глубокий сон. Он не желал отпускать, смешивал сновидения и мысли, мечты и желания, вплетая в эти видения голос, доносившийся из реальности, делая его частью грез.
– Айнери!
