Путешествие оказалось совершенно безопасным, хотя и довольно скучным. Единственное, что доставляло неудобство, – сильный ветер в лицо, и шкуры тут оказались очень кстати. Закутавшись почти с головой, Ломенар смотрел на серый горизонт, ел, пил, засыпал, просыпался, слушал тихие разговоры Иннера и Улистэйра, снова засыпал… О том, что дни сменяют друг друга, говорили только закаты – огромные, почти во все небо, разливы серебра и жемчуга, когда солнце Майлингена путалось в башнях облаков, рушило их на своем пути, а они снова восставали за ним, пытаясь удержать, не дать уступить дорогу луне. Серый, белый, серебристый, бледно-голубой – казалось, в мире больше не осталось других цветов, и лишь медные кудри Иннера напоминали о земле где-то позади.
Наконец под вечер четвертого дня лодка замедлила ход и вскоре остановилась совсем. Ломенар перегнулся через борт, но ничего не увидел. Все такая же серо-голубая гладь океана.
– Ну, вот мы и на месте, – объявил Мортейн.
– Ты уверен? Для меня эта часть моря мало чем отличается от остальных.
– Мы чувствуем естественные течения, для нас они как для вас – дороги. Я знаю, о чем говорю, это – то самое место. Эммера почти под нами.
– И как я смогу туда попасть? – Ломенар замер: об этом он раньше вообще не думал.
– Вот. – Мортейн порылся в своих пожитках и выудил небольшой плоский камешек со странным узором. – Это то, что люди называют антаном. То есть называли, они давно перестали их делать, мне неизвестно почему. Положи его в рот, и ты сможешь дышать под водой. Плыви за мной и старайся не отставать.
– А Иннер?
– За твоим другом вернемся позже. Увы, второго антана у меня нет. Это чудо, что твоему отцу удалось найти хотя бы этот.
Перевалившись через край лодки, Ломенар погрузился в воду. Немного подождал, привыкая к холоду, и нырнул. Мортейн не соврал, странный камешек позволял ему дышать. Ломенар опускался вслед за морианом к самому дну, а затем они поплыли вперед, оставаясь на этой глубине. Впереди показалось что-то вроде стеклянной стены: свет частично отражался от нее, а тот, что проходил, искажался, и потому разглядеть, что за ней, было сложно, виднелись лишь смазанные очертания. Когда они приблизились, Мортейн взял спутника за руку и проплыл сквозь эту стену, потянув его за собой. Вода внезапно исчезла, Ломенар от неожиданности рухнул на сухой песок. «Стена» оказалась границей огромного воздушного пузыря, или, скорее, купола, а за которым раскинулся целый город.
– Добро пожаловать на Эммеру, – улыбнулся Мортейн. – Верни мне антан, я сейчас поднимусь за Иннером, а стражи, – он кивнул на ожидавших их двух морианов, – пока проводят тебя к Амартэлю.
– Идем, – сказал один из них, едва Мортейн вернулся в воду.
– Сперва я подожду друга, – отказался Ломенар, озираясь.
Было светло, по земле плясали пятна солнца, будто от волн на мелководье в ясный день. Ломенар стоял на посыпанной морским песком дороге – даже не дороге, а широкой улице. По бокам – красивые дома в несколько этажей, отличавшиеся от жилищ морианов на островах так же, как дома знати отличаются от бедных хижин. Растения вокруг явно были сродни тем, что он видел в артине Мителлин. Пока что ничего из того, что упоминалось в книгах про Эммеру, на глаза не попадалось. Ему очень хотелось расспросить, как именно город оказался в воздушном пузыре, но он пока слишком плохо знал язык морианов, чтобы общаться свободно. Его хватило лишь на то, чтобы представиться и узнать имена этих двоих: Маридэйн и Таирнэйт. Для ответов на прочие вопросы пришлось ждать возвращения Мортейна. Новые знакомые проявляли признаки нетерпения, но пока его не торопили.
Наконец появился Мортейн, за ним – Ортеллин и Улистэйр, а следом из воды вывалился Иннер. Промокшие насквозь, теперь еще и испачканные в песке крылья тейнара опустились и почти волочились по земле, когда он поднялся. Отойдя в сторону, Иннер тяжело взмахнул ими несколько раз, до Ломенара долетели брызги и песчинки. Это не особо помогло, крылья оставались мокрыми и тяжелыми даже на вид. Полуэльф нагрел воздух вокруг друга, а тот устроил небольшой вихрь, и теплый ветер немного помог.
– Что это за магия? – спросил Ломенар тем временем у Мортейна. – Как вам удалось убрать отсюда воду? Кто удерживает ее?
– Хоть мы и можем дышать под водой, и нам нравится пребывать в ней, жить там постоянно неудобно, ведь мы все же не рыбы. Поэтому в самом начале, когда мир был очень молод и эорини только начинали расселяться по нему, Альматил преподнесла нам великий дар – тивеллин, особое растение, создающее непроницаемые для воды купола, под которыми мы и начали строить наши первые города. Сперва их насчитывалось всего десять. О, это был чудесный подарок. Он позволял нам жить там, куда остальные добраться не смогут. Когда земли начнет не хватать, на суше могут начаться сколь угодно жестокие войны, но ни люди, ни другие эорини никогда не посягнут на наши города, сюда они просто не смогут попасть. Тивеллины очень неприхотливы, и каждый живет больше сотни лет, но за это время дает всего от одного до трех семян. Впрочем, этого хватало, чтобы наши поселения продолжали множиться и расширяться. Но в последнее время некоторые тивеллины стали погибать раньше срока. Иногда из-за болезней, которым прежде были неподвластны, а порой и просто засыхали без видимой причины. Иные же проживали положенный срок, но за все время на них не вызревало ни одного семени. Пока что их еще довольно много, но мы уже ощущаем их нехватку, и морианам все чаще приходится селиться на побережье. Ты увидишь тивеллин у дворца, куда мы направляемся. Не прикасайся к нему, а лучше даже не подходи близко. Если повредишь хоть один лист, тебя убьют.
Тут стражи напомнили, что их давно ждут, и невежливо заставлять Амартэля ждать дольше.
Крылья тейнара еще были мокрыми, но Ломенар не стал спорить и двинулся по дороге. Чем дальше он шел, тем ниже и проще становились попадавшиеся на пути дома. Поначалу это его удивляло, он привык, что на окраинах трущобы, а знать селится возле центра. Даже у амдаров наблюдалось нечто подобное: пусть там и не было таких неопрятных улиц, как на задворках Виарена, все же простой народ жил ближе к границе города. Но вскоре он сообразил: морианы не могут без воды, потому самые благородные и зажиточные из них строят дома рядом с любимой стихией, а остальные довольствуются меньшим.
Впрочем, и вдали от края купола серьезного недостатка в воде явно не испытывали. Как и на островах, рек, ручейков и фонтанов было с избытком. Должно быть, купол сдерживал воду сверху и со всех четырех сторон, а вот на землю его влияние не распространялось. Если вода пробивалась из-под песка, то текла свободно.
До дворца оказалось не так и далеко. Величиной и красотой он превосходил не только все местные дома, но даже дворец Эльдалин в Риадвин. Тем неуместней смотрелся он среди окружавших его крошечных морианских хижин. Ломенар сразу понял, что дворец – амдарский, вероятно, тот самый, что был построен на Эммере еще до катастрофы, на архитектуру мориан он ничуть не походил. Тонкие легкие башенки тянулись ввысь, как факелы или диковинные цветы, даже в неверном подводном свете словно испускавшие собственное сияние. Это сиял особым образом обработанный камень: местами отполированный до гладкости стекла, местами ограненный, как из-под резца ювелира. Впрочем, дворец явно пришлось восстанавливать: некоторые башни выглядели заметно новее других, в стенах виднелись заделанные проломы.
