49
Император Ижэнь Лувэй приказал своим телохранителям вынести поддоны для самоубийств. То есть это он их так именовал. Официально, с подачи отца Ижэня, они назывались Почетные Места и предназначались для «особых императорских гостей». Но Ижэнь принимал таковых, лишь когда бывал чем-либо огорчен, а последствием его огорчения была чья-либо смерть.
Его любимым аспектом Почетных Мест был страх. Они позволяли ему донести, не говоря ни слова: «Возможно, вам вскоре придется покончить с собой, очень жаль». Или – и тоже без слов: «Так много слуг должны кончать с собой, что у нас есть специальные тазы для сбора крови».
Как ни крути, ему нравилось быть практичным.
Начальник разведки Джун, два его наемных убийцы и юный Имперский Служитель вошли в гостевой зал правителя вместе с вооруженной охраной и заняли свои места со всем изяществом и достоинством, которых можно было ожидать. Каждый гость обязан был встать на колени в центре собственного таза – никакой подстилки, лишь тонкое металлическое днище. Что ж, таковы были предписания.
–Приветствую. Мои извинения за грубый характер приглашения, уверен, все вы очень заняты.– Ему нравилось указывать на опасность формальностями, и все четверо должным образом поклонились в своих тазах, послушно глядя на пол.– Мастер Джун, объясни, пожалуйста, почему мой любимый дядя мертв.
Такая прямолинейность, и столь молниеносная, являлась большим нарушением этикета. Ижэню следовало поинтересоваться, как у них дела и как протекают их дни, а также, вероятно, разъяснить причины их сегодняшнего присутствия. Но у него было великое множество дел, и он уже знал, что здесь произойдет.
Лицо Джуна покрылось бисеринками пота, шея над воротником постепенно краснела.
–Мой повелитель, беседа вашего дяди с принцем-еретиком Ратамой не увенчалась успехом. Как было поручено, этот слуга отправил людей понаблюдать и подготовиться к такому исходу. Однако принц имел телохранителей и совершил чудеса. В последовавшем столкновении советник Асан был убит.
Ижэнь кивнул, будто задумавшись, хотя, безусловно, уже знал все, что произошло, включая то, что Джун взял дело в свои руки и приказал убить Амита.
Правда, естественно, была в том, что он хотел смерти своего дяди и отправил старика в долгое, рискованное путешествие в Пью в надежде, что тот не переживет дорогу или по меньшей мере никогда не вернется. При этой мысли Ижэнь улыбнулся. Он уважал упрямого старого генерала – хитрого филина, завоевавшего его отцу империю. Но теперь время его истекло.
До сих пор слишком много стариков помнили прошлое – до сих пор поклонялись прошлому вместо нынешнего избранного сына Жу. В Амите видели сияющий маяк той былой славы – живую реликвию другого времени и другой империи. Сугубо из почтения Ижэнь терпеливо ждал, когда он умрет, но этот парень слишком подзадержался.
–Это ты приказал его убить, мастер Джун?
Краснота на шее мужчины растекалась, поглощая уши и щеки. Подобная прямота была неуважением за гранью приличия, а начальник шпионов являлся одним из самых могущественных людей в Наране. Уж конечно, он не привык, чтобы с ним так обращались. Но лгать непосредственно императору было бы немыслимо.
–Да, мой повелитель.
Ижэнь позволил нескольким секундам пройти в тишине. Такой оборот должен бы расстраивать, предположил монарх. Старейший из его родственников погиб, хладнокровно убит – человек, помогавший растить его, защищать его империю, обучавший его после смерти отца. Все наверняка ожидали, что император самолично придет в ужас, даже если верили, что, по его мнению, так будет лучше для Нарана. И он давным-давно научился подражать эмоциям низших людей, когда это было ему выгодно, поэтому он вложил толику гнева в свой голос. Толику негодования.
– Объясни.
–Этот… слуга подумал… решил…
Ха! Бедолага-то едва не обмочился!
–…мой повелитель, что это было бы в наилучших интересах империи. Я… я знал, что втайне вы этого желали, но из чувства чести не могли этого приказать. Поскольку мне не было строжайше воспрещено, я решил…
–Я должен прямо воспрещать моим слугам убивать членов моей семьи?
–Нет-нет, повелитель, конечно…
–Разве я приказал тебе совершить убийство советника Асана?
–Нет, мой повелитель, но я смиренно прошу…
–В таком случае обсуждать больше нечего. Благодарю тебя за службу, мастер Джун. Будь добр, присоединяйся к своим предкам.
Один из его телохранителей бросился вперед с церемониальным ножом и оставил тот рядом с поддоном. Честь и обычай строго воспрещали любое «содействие», когда человек добровольно отправлялся в мир духов. Путешествие надлежало совершать в одиночку, а иначе рискуешь отправиться не на те небеса или возродиться в теле низшего существа.
Но эта смерть была необходима. Ижэнь верил, что Джун лоялен, а его мотивы честны. Но действовать без распоряжений? Особенно в таком важном деле? По иронии, это было как раз то, за что выступал его дядя,– тот самый подход, который так хотел вытравить Ижэнь. Он переключил свое внимание на двух выживших убийц.
–Пожалуйста, изложите события в обсерватории.
Те изложили, и обстоятельно, хотя император, конечно, и так знал подробности. Он поблагодарил их за службу и тоже попросил их присоединиться к своим предкам. Они управились гораздо быстрее, истекая кровью в своих тазах, в то время как Джун все еще недоуменно пялился на нож. Славные парни, я обеспечу жизнь вашим детям и отправлю их в военное училище.
Поскольку начальник шпионов не испустил дух, Ижэнь решил еще раз использовать его напоследок.
–Мастер Джун, благодарю, что ты еще здесь. Даже сейчас ты угадал потребности твоего императора прежде него самого. Кем ты рекомендуешь заменить себя во главе Имперской разведки?
Мужик разевал рот, как рыба, вынутая из воды, но все же сумел назвать преемника, которого, как учел Ижэнь, выбирать не следует.
–Благодарю тебя. Продолжай, пожалуйста.– Он указал на нож, когда вперед выступили слуги, чтобы забрать и унести поддоны с трупами.
А теперь к девушке.
–Служительница Ли-йен. Я так понимаю, мой дядя попросил тебя соблазнить принца Ратаму, дабы гарантировать, что он останется в Нандзу. Смогла ли ты достичь успеха до этой… неприятности?
Девушка побледнела, но умудрилась хранить самообладание и воздерживаться от разглядывания других «гостей» на протяжении всего действа.
–Да, мой повелитель. Я так полагаю.
Ижэнь хмыкнул. Очень симпатичная девица, подумал он, вряд ли были сложности.
–И я так понимаю, он говорил с тобой перед отъездом. Что он сказал?
Она сделала глубокий вдох, и он понадеялся, ее не стошнит и она не хлопнется в обморок. И то и другое стало бы помехой.
