–…щедро… слишком щедро. Я не могу. И как ни крути, детей теряю.
Они ненадолго затихли.
–…прошу, нет, прошу. Я маленький человек с маленькими амбициями… Никогда не смогу… не Вишан. Боги, женщина, разве те мало участи Бранда? Хошь погубить и меня?
Дверь открылась, и Бэйла с вновь осунувшимся, бледным лицом вошла обратно в комнату.
–Мы идем одни, Рока. Собирайся.
Перед уходом с ними встретилась у двери матрона Каро. Она дала им столько воды, сколько они рискнули унести, немного сушеного мяса и два толстых одеяла. Она тихо поговорила с Бэйлой, которая прошептала в ответ и обняла ее.
Они покинули дом на рассвете и проследовали по дороге к окраине деревни. Затем свернули и пошли по краю холодной обширной степи, все еще омраченной затянувшейся ночью.
Любопытство Роки оказалось слишком велико.
–Мама… почему жена вождя нам помогла? Что она тебе сказала?
Бэйла ответила не сразу. А когда ответила, ее слова прозвучали осторожно, как будто ей не хотелось говорить:
–Ее имя Бетха.– После паузы:– Она намекнула, что может оставить Каро, чтобы я могла притязать на него.
Какое-то мгновенье Рока слышал только ветер и хруст снега под своей обувью. Полная бессмыслица.
Мать вздохнула.
–Она следует старым богам и старым путям. Возможно, я ей и не нравлюсь, но она верит, что однажды женщина-Вишан, с подходящим мужчиной, родит божественных детей. Она верит, что эти дети устроят освобождение Носса из горы – конец этого мира и начало нового.
Рока знал это, как знал все легенды и пророчества. Иногда он думал, что мать верит в его «божественность», хотя и не говорит об этом. Обычно ему было все равно, потому что это не имело большого значения. Но теперь она отвергла предложение о спасении. Ее верования одурачили ее.
–Но… почему, почему ты не согласилась?– Он провел рукой по своим длинным сальным волосам.– Это был выход для тебя!
Его мать остановилась.
–Потому что я не важна, Рока. Потому что… потому что я уже родила такое дитя, разве ты не видишь? И я должна обеспечить его защитой.
Рока сглотнул и закрыл глаза. Наконец-то она сказала это вслух. Он всегда стремился верить так, как верила она, или хотя бы уважать ее веру. Но подобное было уже чересчур.
–Это всего лишь дурацкая книга!– Его грудь вздымалась.– Я просто безобразен, мама,– в этом нет ни причины, ни смысла, ни правды. Я не сумел бы покончить с миром, даже если б хотел, а я не хочу. Неужели ты не понимаешь, как это глупо звучит? Я этого не стою, мама!
Ее глаза тотчас увлажнились.
–О, мой сынок. Ты не безобразен. Ты прекрасен… ты гений… разве не видишь?
Он не мог это слушать, не сейчас – когда она только что лишила себя единственного шанса на лучшую жизнь без него.
–Прекрати это. Просто прекрати. Я родился у тебя один. Я приношу несчастье и, возможно, проклят, Бэйла. Это видят все, кроме тебя.– Он тоже почувствовал слезы в глазах.– Разве ты не видишь, что я сгубил твою жизнь? Черт возьми, ты этого не видишь?
Она упала на колени и взяла его руку, прежде чем он успел вырваться.
–Нет, сын мой, дар мой. Не говори таких вещей. Послушай меня.
–Нет, мне это надоело, я не хочу…
–Ты меня выслушаешь.
Он попытался не быть таким слабым и сдержать немужественный всхлип, сотрясший его тело.
–Я очень больна,– сказала она, но это не помогло.– Забудь, во что я верю, или богов, или что думают люди. Ты всего лишь мальчик, посему еще не можешь видеть, но ты хороший, ты особенный и мудрый. Но этот мир темен, холоден и жесток, Рока. Он съедает слабость и выплевывает ее,– она сжала его ладонь.– Ты должен взять этого хорошего мальчика и поместить его здесь.– Она приложила пальцы к его груди.
–Спрячь его так глубоко, сынок, что найти его сможем лишь мы с тобой, в потайное местечко. Спрячь его там, пока не станет безопасно вернуться.– Она сглотнула, взяла Року за бугристый подбородок и держала с такой силой, что стало больно.– А потом схвати этот мир за горло и удуши его. Это все, что подразумевают легенды. Помни богов и истории. Помни все, чему я тебя обучила. Мне следовало бы научить тебя большему, и прости, что я сделала недостаточно. Однажды ты сможешь воспользоваться этим,– она дотронулась до его головы,– и разрушить это место, если захочешь, или отстроить заново. Ты сможешь отыскать Носса, Рока, или края мира. Сможешь всё изменить. Всё что угодно. Сможешь написать собственную историю и быть свободным. И ни эти подлые мужчины, ни эти перепуганные женщины не смогут остановить тебя, твой разум и твоих старых богов. Ты понимаешь?
Он не понимал, никоим образом. Но смотрел, как его слезы скатываются ей на руку, и просто молча кивнул. Она потянула Року вниз, и он стиснул ее в объятиях, и они оставались в таком положении какое-то время, пока он водил ладонями по ее золотистым волосам и раскачивался из стороны в сторону. Он поцеловал ее в макушку и сказал, что любит ее, и подумал: авдруг каким-то образом у них все еще может получиться? Они попадут в долину закона. Бэйла выздоровеет и устрашит Кунлу своими словами, а присяжные услышат правду и защитят их…
–С нами все будет хорошо, мама. Я не дам тебя в обиду. Ты сделала достаточно, более чем достаточно, и теперь мой черед.
Она молчала, и это показалось ему странным.
–Мама?– Он ослабил хватку.
Ее руки обмякли, а он даже и не заметил. Когда он отпустил ее, она задрожала, будто от холода.
–Перестань. Мама? Мама, проснись!
Придерживая ее, он увидел, что глаза ее закатились, рот раскрыт и слюна пенится, как у бешеной собаки.
–Нет, нет, пожалуйста, нет. Бэйла! Прекрати это! Не сейчас! Не сейчас!
Она еще раз дернулась и замерла, затем простонала, и с ее губ потекла слюна. Рока уловил неприятный запах и понял, что ее кишечник опорожнился. Она едва дышала. Не сводя глаз, он поднял мать, плача, как маленький мальчик, целуя ее лицо и пытаясь заставить ее вновь сосредоточить взгляд.
–Нет, нет, нет.– Он баюкал ее, силясь поднять на ноги, но она обвисла в его руках.
Он сдался, сел на траву и положил голову Бэйлы к себе на колени, гладя ее золотистые волосы и глядя на облака.
Я убил ее, осознал он. Я слишком боялся уйти, и наконец мое проклятие убило ее.
Если он уйдет снова, она, несомненно, со временем оправится. Но ему не хватало сил отнести ее в долину – или даже обратно в деревню. Если же он останется, от его проклятия ей может сделаться еще хуже, а Рока не сумеет долго сохранять жизнь им обоим под открытым небом. Я мог бы сбегать и привести Каро, подумал он, и тот мог бы снова помочь ей.
