Некоторые юнги в казарме увидели его за этим занятием и бросали нечто вроде «чтение – это для слабаков и трусов», зная, что он услышит. Разумеется, они никогда не говорили этого ему, просто друг другу в его присутствии. Но когда Кейл смотрел в их глаза, он видел хрупкие маски. Он видел зависть и злость, а больше всего страх. Они боялись мира, которого не понимали, боялись собственного невежества, злились на богачей и их сынков, имеющих то, чего не имели они. Почти никто из этих мальчишек не умел читать, кроме нескольких простых слов. Какой у них был выбор – сохранить свою гордость, но смотреть свысока на тех, кто умнее?
Тогда он испытал стыд и беспомощность. Стыд за привилегированную жизнь, о которой эти сыновья простолюдинов не могли даже мечтать. Стыд оттого, что у него было полдюжины учителей и доступ к любой желаемой книге, а он всегда считал это обузой.
Он также знал, что не может изменить их способности. Он не мог ни обучить их, ни переубедить. Не по-мужски чувствовать себя слабым, или глупым, или неумелым, и никто из юнг не примет его попытку предложить им помощь. Это лишь послужит очередным напоминанием о разнице между ними, об их собственных изъянах и несправедливости жизни.
Кейл снова почувствовал одиночество и непреодолимое желание спрятаться от мира. Он спрятал книги и выскользнул, чтобы посидеть с ночными дозорными и почитать при свете факела, но чувствовал не меньше опасений за других и не меньше стыда. Вскоре каждый случай пренебрежения, каждый момент жестокости, каждая попытка морсержанта сломить юнгу, которого следовало воспитывать, воспринимались Кейлом как удар под дых. Он больше не мог мириться с этим. И не будет.
* * *
Однажды ночью Кейл отправился в офицерские казармы, чтобы повидать Квала. Юноша в своих брюках и грязной рубашке выглядел как жалкий новобранец. Идти было недалеко, а в небе сияла луна – пару минут он шел по утрамбованному песку вдоль безопасного по большей части пляжа, уворачиваясь от коряг, крабов, кидающих камушки пацанов, игнорирующих отбой морпехов и юных влюбленных.
По сравнению с гадюшником юнг офицерские казармы выглядели прямо-таки роскошно. Втрое большего размера и вполовину меньше жильцов; фонари с китовым жиром освещают мягким светом коридоры; гладкие деревянные полы не хрустят, а клацают под ногами, кое-где даже устланные шкурами зверей… Жилых помещений Кейл не увидел, но прикинул, что на кроватях настоящие матрасы.
Ему пришлось расспросить парочку раздраженных старшин, но в итоге Кейл нашел своего морсержанта за столом с другими мужчинами. Похоже, играли на деньги.
–Морсержант Квал. Можно вас на минутку, сэр?
Все мужчины повернулись, но, не проявив интереса, вернулись к игре. Квал долго сидел, вытаращившись, затем отвел взгляд и произнес:
–Чего ты хочешь?
–Мне надо кое-что обсудить, сэр. Наедине, пожалуйста.
Офицер не поднял глаз.
–Как видишь, я занят.
–Да, сэр. Я рад подождать.– Кейл нашел себе стул.
–Это офицерская столовка, новобранец. Здесь тебе ждать нельзя.
Что ж, если именно так тому и быть…
–Этим вечером я принц Ратама, морсержант. Не «новобранец». Думаю, эти господа меня потерпят.– Он с некоторым удовольствием смотрел, как остальные за столом напряглись.
Игра в кости прекратилась, несколько мужчин прочистили горло. Один из них посмотрел на Кейла с застывшей на лице вымученной улыбкой:
–Принц Ратама? Я морсержант Веа – очень приятно познакомиться. Мы все знали, что вы тут с нами, но этот жадина Квал где-то прятал вас. Добро пожаловать.
Кейл улыбнулся, кивнул:
–Благодарю, морсержант. И простите, что помешал вашей игре, но не могла бы она выдержать короткий перерыв? Я верну морсержанта Квала без промедления.
–Конечно. Никаких проблем. Пожалуйста.– Веа указал на стулья.
Трое других мужчин встали с фальшивыми улыбками, собирая свой выигрыш или переживая проигрыш, и направились в конец зала, очевидно к своим спальням. Кейл предвидел, что они не вернутся.
Квал сверлил его глазами, и взгляд этот говорил о многом – но не шибко приятном.
–Извиняюсь за все это, но я не…
–Просто начинай уже.
Кейл поерзал на сиденье.
–Ну ладно. То, как вы обращаетесь с новобранцами – мне это не нравится.
Квал молча приподнял брови.
–Это перебор. Я провожу с ними каждый день и могу видеть, что ваш метод не работает. Скорее наоборот, заставляет их стараться меньше и действовать хуже, чем они могли бы в ином случае.
На пару мгновений затянулось молчание.
–Ты что, стал знатоком? Несколько месяцев как новобранец, и уже знаешь мою работу лучше, чем я? Так?
Кейл не знал, что сказать. «Да?»
–Проводишь время с лучшими из лучших, не так ли? Или ты просто расстроен, что страдают самые худшие рекруты? Как благородно. Ну, знаешь что, избалованный мелкий сопляк… Здесь, в реальном мире, люди проигрывают. Люди голодают. А всевозможные никчемные идиоты недостаточно хороши для того, чтобы быть матросами или морпехами. И я не хочу, чтоб они ими были, потому что в один прекрасный денек из-за них просто убьют остальных.
Кейл ощутил, как в нем поднимается знакомый жар.
–Они не никчемны. Им просто нужно больше руководства – лучшего руководства. Может, какое-нибудь гребаное поощрение.
Квал пренебрежительно фыркнул, но его шея покраснела.
–Ты, мелкий чванливый засранец. Думаешь, ты знаешь лучше? Как будто я не занимался этим пятнадцать гребаных лет?
–Один и тот же паршивый год пятнадцать раз кряду, морсержант?
Они оба встали.
–Кем, черт подери, ты себя возомнил, новичок? Принцем флота, да? Как думаешь, что сказал мне человек твоего отца, когда ты сюда пришел? Думаешь, я не знаю, что ты останешься здесь, пока он не скажет иначе? Не знаю, что он хотел тебя убрать с глаз долой? Как думаешь, какой властью ты здесь наделен, юнга?
Мужчина рванулся вперед, одной рукой схватив Кейла за горло и стиснув другую в кулак, толкнул парня назад, прижимая к стене, и медленно заговорил:
–Я могу избить тебя до крови, и кому ты расскажешь? Я твой командир, а ты – непочтительный, недисциплинированный новичок. Твой собственный отец знает, каков ты. Да он бы поблагодарил меня за то, что я учу тебя кое-каким богом клятым манерам.
Вероятно, и так, если тебе это удастся.
Кейл видел в глазах офицера удовольствие и победу. Страх, который он испытывал от осознания правоты мужчины, не заставил юношу забыть, зачем он пришел, но что он мог сделать? Хватка на его горле немного ослабла – Квал уже получил, что хотел.
–Убирайся с глаз моих. И не приходи сюда больше. Просто держи рот на замке, не трать попусту время, и я дам тебе уйти со флота в целости. А иначе…– Он пожал плечами, затем ударил толстым кулаком рядом с головой Кейла.– Я сделаю твою жизнь невыносимой.– Отпустив Кейла, он развернулся к столу, чтобы собрать свои вещи.
