–Я не смотрел,– возразил он, чувствуя себя отвергнутым, затем продолжил вырезать и понадеялся, что они оставят его в покое.
–Оно с ножом.
Это прозвучало как обвинение, и от Роки не укрылось, что мальчуган сказал «оно», а не «он».
Но Рока пропустил это мимо ушей и показал готовый деревянный силуэт передних лап и морды пса.
–Хочешь?
Он испытал безумную надежду: авдруг, если он поиграет вместе с этими тремя, то сможет с ними породниться?
Близнец встретился с ним взглядом. Он посмотрел на своих братьев, затем оглянулся на кольцо наблюдающих девочек.
–Ага.
Рока протянул ее. Пацан замахнулся и со всей силы шлепнул игрушку.
Раздался звук удара, и ладонь Роки обожгло болью. Он выронил резную фигурку и смотрел, как она отскакивает слишком далеко, чтобы он мог ее вернуть, и ему захотелось заплакать или убежать. Взамен он достал из кармана другую деревяшку – так, будто не придал этому значения, и стараясь не показывать, как ему обидно. В уме он вновь и вновь прокручивал шлепок, замечая теперь, как другие смотрели на происходящее и улыбались. Он сгорал от стыда при мысли, что готов был играть вместе с ними.
Следующий удар пришелся ему в ухо.
–Проваливай!
Рока почувствовал то, что принял за удар в спину, за пощечину. Он ощущал вкус крови, в которой словно утонуло тепло солнца, и приятную гладкость деревяшки в своей руке. Он встал и, не раздумывая, попятился к воротам, желая лишь обезопасить себя. Теперь он слышал возгласы одобрения от мальчиков помладше.
Рока всего лишь попытался бежать. Он хотел было сказать «прекратите», но не ощутил ничего, кроме стеснения в груди, душившего слова, и он сплюнул кровь и прикрыл голову руками. Ворота были закрыты, улюлюканья не стихали, и он не знал, куда ему идти. Однако нож оставался у него в руке.
«Вспомни книгу»,– сказала его мать, и он мысленно увидел, как напряглась ее спина, когда представил, что она повторяет это снова и снова.
Герои в книге не убегали. Герои в книге воевали с монстрами и вырезали весь известный мир изо льда, пепла и тьмы, и они никогда, никогда не плакали и не трусили.
Рока развернулся на пятках и прицелился. Он нанес удар, как делал это против воображаемых мародеров, чудищ и степняков, и вонзил острие ножа в щеку ближайшего мальчика.
«Мне жаль,– подумал он,– но вы сами начали».
Плоть под ножом тотчас разошлась. Она ощущалась намного мягче дерева, и Рока вспомнил, как интересовался, что легче рубить: лес или людей.
Смех и улюлюканья сменились криками. Дети бросились врассыпную, а Рока увидел кровь на своей руке и застыл. Мгновение назад, подумал он, я был просто мальчиком во дворе зала, улыбался и вырезал деревянных собачек, без желания кому-либо вредить.
Некоторые из девочек вернулись с краснолицыми женщинами, которые воззрились на него как те мамаши у реки. Он попятился и норовил добежать до ворот, перелезть через них или найти засов, но опрометью врезался в бородатых мужчин, от которых несло потом и дымом костра.
–Я хочу его руку!– Молодая женщина прищурилась и вцепилась в мальчугана, которого ранил Рока. Другие женщины забормотали похвалы.– Возьму обе!
Рока взглянул и увидел красивое лицо, застывшее от ярости. Позже он часто вспоминал его в кошмарах.
Самый высокий из мужчин уставился на Року водянистыми глазами из-под опущенных век. Его борода не могла скрыть оспины и шрамы на щеках, а его шуба – поджарое, но сильное тело.
–Мальцы дерутся,– сказал он,– эт’ нормально.
Женщина указала пальцем:
–По-твоему, этот демон нормальный?
Мужчина – которого, как позже узнал Рока, звали Каро – оглядел его с ног до головы. Одной рукой он схватил Року за волосы, другой – за предплечье, протащил его беспомощное тело, а затем швырнул на траву. Затем посмотрел на женщин и вновь заговорил своим густым голосом:
–Твой демон слабый, как мальчишка. Я наказываю мужчин.– Он взмахнул рукой, и его бойцы рассеялись, оставив Року за кольями ограды вместе с женщинами и злобным молчанием. Нарушалось оно лишь рыданиями раненого мальчика.
–Я это сделаю,– сказала женщина, прижимавшая того к себе.– Он моего сына тронул.
Остальные цокнули языками или кивнули, а говоривший обнажил сакс, и впервые до Роки дошло: все эти женщины носили клинки.
Он все еще держал свой нож, но это были женщины, матери семейств. В книге только Имлер-Предатель делал больно женщине, и за это ужасное преступление он до сих пор горел в огне и будет гореть до скончания мира.
Отвернувшись, Рока встал на цыпочки, затем подпрыгнул и попробовал уцепиться за деревянные столбы, чтобы дотянуться до засова, но не сумел. Он бессильно оглядывал сплошное кольцо из тяжелых кольев, плача и упираясь в столбы, думая, что получить рану будет жутко больно, а с единственной рукой он не сможет помогать маме в сотне дел. С одной рукой, подумал он, я никогда не поймаю оленя и стану еще большей обузой.
–Мне жаль.– Он повернулся к женщинам и подумал, что они, возможно, поймут.– Мальчики обидели меня, их было так много, и я просто хотел уйти.
–Хватайте его руки,– сказала одна из матрон, и остальные двинулись к нему.
Он вопил, отбивался и размахивал ножом – и видел, как даже старшие дети съежились от ужаса. Женщины, впрочем, легко схватили его за руки и удерживали, подбадривая друг дружку криками, после чего задрали его рукав и плашмя прижали Року к траве. Он помнил, как взглянул наверх и увидел желтые яблоки и ветки деревьев, качавшиеся на ветру, и как почувствовал, что, если ему отрежут кисть руки, небо так и останется голубым и по нему все так же будут катиться облака.
– Довольно.
Женщины замерли. Рока посмотрел и в перевернутом виде узрел у ворот свою мать; она запыхалась и держала свой нож. Каро и его бойцы стояли чуть поодаль.
–Мы тебя оповещали, ведьма. Зря ты его не убила.
Бэйла выпрямилась и оглядела сборище перед собой. Ее взгляд блуждал по их грязным шалям и платьям, по их немытым волосам и покрытым пятнами лицам. Она зачехлила свой нож и сняла платок, рассыпав по плечам собственные волосы – необычные и чистые. Сердце Роки колотилось: она стояла одна лицом к лицу с такой толпой, а он вовсе не хотел, чтобы его мама тоже влипла в неприятности.
Затем она рассмеялась, и он вздрогнул. Он не видел ничего забавного.
–Целая стая южных волчиц на одного мальчонку?– Ее слова повисли в воздухе, когда она помолчала, затем шагнула вперед.– Смотрите на меня.– Она показала зубы, но для Роки это была не улыбка.– Я Вишан. Я богорожденная.
Рока уставился на странную женщину, которая выглядела совсем как его мать, и задался вопросом, следует ли изобразить знак Брэй.
