–Они оскорбили меня прошлым вечером и ударили моего…– Он чуть было не сказал «слугу», но передумал:– Вассала. Это вопрос чести, Эгиль, вопрос репутации. Просто подожди вон там.
Рока знал: герои Книги убивали за честь или за оскорбление. Они убивали за меньшее.
Братья разошлись в разные стороны от центра пустующей гравийной площади, отвлекшись друг от друга. Они нахально стояли в открытую, с ножами и дубинками, а один еще и с копьем, и подмигивали нескольким торговкам с подводами, готовящимся к дневной торговле.
Хромец просунул большие пальцы себе под ремень, стараясь выглядеть праздным, но эта попытка с треском провалилась. Высокий и рябой, он тряс головой, смахивая грязные рыжие волосы с глаз, пока оглядывал дома. Он увидел приближение Роки – тот и не скрывался – и, потрогав деревянную палицу, пристегнутую к ноге, заговорил:
–С добрым утром, Рунный Шаман…
Рока бросился на него. Преодолев расстояние несколькими длинными шагами, он вскинул спрятанный на предплечье нож и вогнал аккурат справа от кожаного твердого нагрудника мужчины. Другой рукой он схватил десницу Рыжего, не давая ему вытащить собственный клинок, выдернул нож и вонзил его снова.
Мужик завопил, задыхаясь, с безумными от паники глазами, и дернулся в сторону, отчаянно пытаясь сбросить своего убийцу.
Рока сопротивлялся, затем отпустил жертву, оставив нож торчать в кровавой ране. Правой рукой он вытащил нож своего противника из ножен, а левой схватил прядь длинных рыжих волос. Затем шагнул вперед и ткнул клинком ему под подбородок.
Брат кинулся в атаку громко и безрассудно. Рока уже знал длину его шага и протяженность площади. Он считал шаги, спокойно отрывая палицу умирающего от его ноги, не потрудившись отвлечься и взглянуть. Судя по его скорости, он держит свое копье. Он хочет пронзить меня, как дикого кабана.
Рока ждал, притворившись, что возится с застежкой ремня. Он прислушивался к хрусту и тяжелому дыханию, к последним булькающим спазмам убитого и считал.
Три, два, один…
Он перешагнул через труп и развернулся, с палицей в руке для удара наотмашь, всем телом бросившись в замах. Шестифутовое копье пролетело мимо у него под мышкой. Если бы его владелец уперся подошвами в землю, то смог бы увернуться, но гибель родича привела его в ярость. Еще одна полезная черта мужчин, подумал Рока, ощущая, как обычно, спокойствие, будто всего лишь наблюдал за расправой сверху.
Тяжелая дубинка врезала врагу прямо в лицо; железный колышек в ее навершии вонзился где-то между носом и ртом, а сила удара дерева о кость сотрясла предплечье Роки.
Нос Щеки-со-Шрамом провалился, челюсть раздробилась, а копье отскочило вперед из его руки, когда он рухнул оземь головой вперед. Рока мгновенно понял, что враг мертв или вот-вот испустит дух, и наблюдал, как его кровь смешивается с кровью брата и образует лужу на коричнево-сером гравии.
Рока перевел дух и снова прокрутил это в уме. Он услышал визг женщин, выкрики и охи нескольких мужчин, но никто не приблизился. Бой казался простым, но Рока знал: все могло бы сложиться иначе. Было явной ошибкой колоть первого мужчину в бок. Тот мог бы ударить его под ребра или схватить и удерживать, в то время как другой мужик с легкостью его убил бы. Надо было сразу же бить в шею, решил он, и уклониться от захвата.
Он выкопает могилы для этих мужчин в своей Роще, и в посмертии они будут обучать его, снова и снова атакуя на его тренировочном поле.
–Букаяг.– Мягкий голос раздался сверху, и в нем звучало повеление.
Рока застыл, потом развернулся и увидел вождя, Айдэна, верхом на сером боевом коне, снаряженном для путешествия. На нем не было доспехов, но из-за пояса торчали два меча в ножнах, а за спиной висел длинный тисовый лук. Будь у этого мужчины только нож, Рока все равно бы его опасался. Айдэн выгнул бровь и остановил коня. Больше он ничего не сказал.
Рока низко кивнул в знак глубокого почтения. Но я должен быть смелым – извиняться нельзя.
–Эти мужчины оскорбили богов. Теперь они принадлежат Носсу.– Он надеялся, его голос звучит спокойно, но сердце бешено колотилось в груди.
Айдэн пожал плечами, как будто это не важно, затем спешился с легкостью человека, выросшего в седле. Он не выглядел удивленным или встревоженным.
–Да обрящут они искупление в недрах Горы,– сказал он, теребя серебряный медальон с мечом на шее – старинный амулет для Вола,– которого не было прошлым вечером.
Рока отчаянно пытался не выдать свое облегчение.
–Ты несешь великое бремя, Букаяг, сын Бэйлы, слушая волю богов.– Айдэн отцепил от пояса одни из ножен. Затем, чудесным образом, он упал на колено и выставил их перед собой точно так же, как сделал Рока в зале.– Я предлагаю тебе этот меч взамен твоего дара. Я забрал его у бывшего вождя этой слободы, которого убил в бою. Это прекрасный клинок, заточенный и испытанный во многих битвах, и он хорошо тебе послужит.
Рока заставил себя вытянуть руки и осторожно приподнять клинок; требовалась каждая унция воли, чтобы они перестали дрожать. Он поклонился и, даже не потрудившись вынуть меч из ножен, определил: тот вдесятеро качественнее клинка, что отдал он, и в своей Роще ему стало стыдно.
–Далее,– Айдэн встал,– я желаю, чтобы ты взял этого боевого коня и седло. Его зовут Сула, и он храбро тебя понесет, куда ни направишь.– Айдэн шагнул вперед с поводьями Сулы в руке, опустив голову, словно это Рока окажет честь ему, если возьмет их.
Рока принял и этот дар, хотя почти ничего не знал о лошадях. Будучи изгоем, он видел стада на краю степей, но их мир был широк: открытые земли и бесконечные поля травы, жестокие морозы и лишенные укрытий пустоши, непригодные для людей. Рока посмотрел на мускулистое, почти лишенное меха животное и понял: Оно совсем не такое, как зверь, которого я использовал, чтобы ускакать из Алвереля, а позже убил, чтобы выжить. Он смотрел на спокойную, пугающую темноту почти целиком черных глаз и решил: Этот наверняка оторвет мне башку, попробуй я убить и съесть его.
Он не понимал, как Айдэн вообще мог владеть конем, а тем паче взять и отдать. Его ум лихорадочно искал ответ.
–В твоих дарах нет необходимости, Вождь Хусавика. Но они приняты с благодарностью.
Здоровяк улыбнулся и отошел, поглаживая ладонью конский бок.
–Я положил в котомки Сулы и другие дары, чтобы облегчить твое странствие, шаман. Я прошу только – если это не слишком дерзко,– чтобы ты сказал богам, когда в следующий раз обратишься к ним: Айдэн, сын Талии, в их распоряжении.
Он снова поклонился, стыдливо опустив глаза, как будто этого дара было недостаточно для такой просьбы. В своей Роще Рока почувствовал слезы.
–Боги услышали тебя, Великий Вождь. Когда придет время, ты узнаешь.– Он развернулся и зашагал к Эгилю с поводьями в руке, молясь, чтобы конь последовал за ним.
