Дала увидела его первой и улыбнулась. Это зрелище по-прежнему будоражило его. Когда он впервые встретил ее, она была еще совсем девчонкой, полной огня, жизни и страсти. Но в ней была твердость, и ее дух напоминал металл, откованный в каком-то неведомом огне за гранью понимания Бирмуна. Какое-то время он надеялся, что это можно будет умерить и смягчить, но теперь уже нет. Да и какая разница? Он полностью принадлежал ей.
Вскоре она встала и вежливо отпустила женщин, но Бирмуну показалось, что встреча прошла напряженно. Он кивнул в знак уважения, и они ответили ему тем же, проходя мимо. Обе были коммерсантами из богатых семейств, которые занимались торговлей уже сотню лет, продавая товары на Север и на Юг по Спирали.
–Это выглядело занятно,– сказал он, когда они с Далой остались наедине. Она вздохнула:
–Они угрожают уйти. У них заканчиваются запасы, и им придется купить больше в Орхусе или где угодно еще, но они боятся, что наш лагерь в скором времени исчезнет и у них останется излишек товара. Они хотят какой-нибудь гарантии, как будто в этой жизни хоть в чем-то можно быть уверенным. Хреновы торговцы!
Она заглянула ему через плечо и крикнула охранникам:
–Больше никого не впускайте, нам с Бирмуном на минутку нужно на склад.
Один из мужчин махнул рукой, и она повела Бирмуна глубже в пещеры.
–Хорошо, я должен проверить состояние припасов, и мы все еще ждем лошадей, Дала. И если…
Она повернулась и схватила его за промежность, ее глаза остекленели.
–Я хочу тебя. Сейчас.
Ее страсть поглотила его, и он ощутил, как его чресла налились блаженством еще до того, как она принялась массировать там. Другой рукой она возилась с его поясом, а Бирмун с рычанием задрал обеими руками длинное платье жрицы, просунув одну руку ей между бедер. Его сердце заколотилось, когда он обнаружил, что на ней нет нижнего белья, что она улыбается его открытию и более чем готова.
Он толкнул ее на один из ящиков, раздвинул ей ноги и овладел ею прямо там, стараясь кусать и царапать ее лишь в тех местах, которые будут прикрыты одеждой. Он пировал каждой частичкой ее тела, давая волю дикой жажде, которую был вынужден скрывать все остальное время. Когда они закончили, Дала прижалась к нему, обвила руками и ногами его тело и издала полустон-полувздох.
–Этого мне и недоставало.– Она почти целомудренно чмокнула его в щеку, пряча свои груди обратно в корсаж и оправляя платье. Бирмун смотрел и старался запечатлеть в памяти каждое мгновение, чтобы они подкрепляли его грядущими ночами.
–Не то чтобы я жаловалась.– Она пожевала губу, выпрямляясь, затем наклонилась и чмокнула его напоследок.– Но полагаю, ты не просто так сюда залез?
Он кивнул и откинулся на какой-то бочонок, уже скучая по забытью похоти. Он снял с пояса свиток. Теперь, когда они были так близко, он заметил темные фиолетовые круги под глазами Далы. Ее губы пересохли, волосы растрепаны, плечи напряжены… Ему захотелось ее защитить, но он не знал как. Он пытался делать все, что мог, брать на себя весь возможный вес, но знал, что этого всегда недостаточно. Он только надеялся, что она сможет принять эту новость и вынести ее.
–Послание от Первой Матери Хусавика.– Он вручил ей свиток, зная его содержание только со слов гонца, поскольку, как и большинство мужчин, был неграмотным.
Наморщив лоб от беспокойства и, возможно, любопытства, Дала схватила пергамент, развернула его и просмотрела символы.
–Не волнуйся,– сказал Бирмун.– Я соберу мужчин, и мы с этим разберемся. Честное слово, им будет полезно чем-то занять себя…
–Нет.– Дала прижала пергамент к груди и закрыла глаза. Она завертелась почти как маленькая девочка и голосом, эхом разнесшимся в пещерах, крикнула:– Благодарю тебя, Богиня!
На секунду Бирмун удивленно разинул рот.
–Это явно не он, Дала. «Букаяги» все время объявляются то тут, то там, и мы знаем, что Айдэн и его люди живут лагерем неподалеку. Не иначе они просто застали нового вождя врасплох.
–Это неважно. Ты что, не видишь?– Она села рядом с ним.– Это не какой-то дурак-одиночка, пытающийся заявить о себе. Это новое восстание. Новое доказательство необходимости этой армии, прежде всего. Теперь я могу отправить разведчиков дальше, выпросить еще припасов.
Она рванулась вперед и обвила руками шею Бирмуна, и в исходящем от нее тепле он просто порадовался, что лично решил передать ей послание. Он замер, не желая прерывать контакт, но она отстранилась и начала мерить пещеру шагами.
–С Хусавиком все же нужно разобраться,– сказал Бирмун.– Я возьму две сотни человек. Мы сможем прибыть туда через два дня.
–Нет. Пока нет.– Дала прикусила внутреннюю сторону щеки и отвела взгляд.– Пока только несколько разведчиков. Только ты и несколько доверенных людей.– Она улыбнулась, подходя к маленькому столику, где хранилось большинство ее вещей, взяла перо и расправила свежий кусок пергамента, закрепив уголки камнями.– Я хочу, чтобы ты передал этому «Букаягу» сообщение.
И снова Бирмун почувствовал, что совершенно сбит с толку. Сообщение?
–Ты хочешь, чтобы Бирмун, великий и прославленный убийца Букаяга, доставил сообщение… Букаягу?
Дала фыркнула, продолжая писать.
–Никто не верит, что он действительно мертв. Да и в любом случае, как ты сказал, это навряд ли будет он. Тебе не нужно называть свое настоящее имя. Но я никому другому не доверю это сделать, потому что это может оказаться он. Так что явиться к нему должен ты.
Бирмун увидел ее возбуждение и решил, что она хочет, чтобы это был Букаяг, хотя даже не знал, почему. Уж точно не оттого, что она хотела положить всему этому конец – если на то пошло, Дала хотела больше людей, больше припасов, и Бирмун понятия не имел, для чего ей все это надо, кроме как на прокорм своей маленькой армии. Он смотрел, как ее рука выводит послание на пергаменте более старательно, чем все предыдущие.
–Он не сумеет это прочесть,– сказал Бирмун. Дала на миг прервалась, затем качнула головой.
–Если это он, то он рунный шаман, так что конечно сумеет. А если это не он, тогда неважно.
Она аккуратно свернула письмо и положила в кожаную сумку, затем подошла и вложила ему в руки.
–Сделай это для меня, Бирмун. Возьми с собой Дага и будь осторожен. Если это действительно он, а я думаю, что это так – богиня шлет мне сообщение. Я должна ответить.
Он хранил подходящее выражение лица, чувствуя себя как всегда неуютно из-за ее пророческих убеждений, но не желая напрямую отрицать их.
Она улыбнулась в своей всезнающей манере, придвинулась ближе и, обдав теплым дыханием его шею, прошептала ему на ухо:
–Возвращайся поскорее.
Затем скрепила свиток воском, а его губы поцелуем.
В глубине души он знал: она любит Богиню больше, чем его, и возможно, так будет всегда. Но это ничего не меняло. Каковы бы ни были ее причины, ее представления о будущем и ее цели для Ордена, он скорее умрет, чем подведет ее.
