Он заморгал, прогоняя прошлое из своих видений, затем кивнул. Эгиль прохромал вперед и принял послание.
–Моя госпожа сказала, что использовала простые символы. У тебя есть матрона, которая умеет читать?
Рока взглянул на молодого посыльного и сдержал смех. Прежде чем прикоснуться к письму, он осмотрел свиток. Велень был туго обмотан вокруг деревянной катушки и перевязан кожаным ремешком, затем запечатан воском. На мгновение Рока задумался: можно ли каким-то образом втереть или впрыснуть в пергамент яд? Он вспомнил все травы Аскома, которые открыла ему Бэйла, и решил, что некоторые, вероятно, могут обжечь ему ладони, но и только.
Развернув послание, он обнаружил в основном обычные слова, написанные несколько небрежным почерком.
«Букаяг, если это действительно ты, эти посланцы – мои слуги. Если ты по-прежнему тот, кого я встретила в Алвереле – тот, кто боролся за мир справедливости, пощады и мудрости, где любовь никогда не преступление, то я желаю встретиться с тобой. Возможно, вместе мы сможем создать такой мир. Скажи мне время и место, и я приду».
В письме были те же самые слова, которые он высказал Кунле двумя годами ранее. Затем они с Букаягом убили ее и разорвали труп на куски, и это тоже было на глазах у Далы.
Рока не торопился, делая вид, будто читает символы с трудом. Когда же наконец он поднял глаза, то встретился взглядом с молодым гонцом, решив, что тот держится с достоинством и властностью.
Над горизонтом висело красное солнце, окрашивая светом лицо посланника, и Рока улыбнулся, увидев подсвеченное отверстие на мочке левого уха, где полагалось быть серьге вождя.
–Итак. Ты – Бирмун.
Все трое мужчин застыли от удивления и страха.
–Нет.– Рока мотнул головой.– Она не предала тебя. Ты предал сам себя. Скажи мне, почему я не должен убить тебя, Бирмун, сын Канит, которого послали уничтожить меня?
Вот теперь Айдэн оживился, и его дружинники подались вперед. Некоторые полуобнажили клинки или подняли ножи и секиры. Почуяв опасность, лошади визитеров заржали или рванулись с места, и гонцам пришлось их успокаивать.
–Ну,– сказал Бирмун без следа страха в голосе,– зависит от того, что в этом сообщении.
Роке очень понравился такой ответ, как и спокойствие мужчины. Он угодил Роке.
–Твоя госпожа говорит, что хотела бы встречи со мной.
–И ты согласишься?
–Возможно.
Вождь Бирмун пожал плечами, лениво придерживая поводья коня.
–Тогда тебе нечего меня бояться, шаман. Если только ты не желаешь ей зла.– Он посмотрел Роке в глаза.– В таком случае я убью тебя.
При этой смехотворной угрозе воины Айдэна рванулись вперед. Несколько человек, заранее переместившихся, дабы преградить всадникам путь к бегству, выхватили копья. Нож Эшена выскользнул у него из рукава.
Посланники напряглись; вспотевший кочевник выхватил свой маленький лук и приготовил стрелу.
Рока ждал, наблюдая за мужчинами, улавливая реакцию каждого, сохраняя в памяти каждое выражение лица, чтобы изучить позднее. Он засмеялся.
–Твоя смелость делает тебе честь, вождь. Но в одном ты прав: мне тебя нечего бояться.– Некоторые из мужчин ухмыльнулись, и Рока повернулся к ним:– Это посланники и мои гости. Нельзя причинять им вред.– Он протянул руку и почувствовал, как угроза насилия исчезла.– Идемте, братцы, ваша поездка была долгой и трудной. Сядьте и поешьте с нами. А утром, с моим благословением, вернетесь к вашей жрице.
* * *
Позже Бирмун бродил возле разбойничьего костра. Он смотрел, как суровые, устрашающие воины разглядывают его самого, его коня и снаряжение, будто прикидывая, что заберут в первую очередь, когда он умрет.
После несколько натянутого «приветствия» люди шамана вернулись к своим делам – рубке деревьев и изготовлению того, что смахивало на канаты. Бирмун, хотя и не уверенный почему, решил, что вопросов лучше не задавать.
Вместо этого он встал рядом с Дагмаром и молча наблюдал, как охотники и повара готовятся к небольшой пирушке. Он смотрел, как Букаяг в одиночку передвигается по лагерю, отвлекая людей повсюду, куда бы ни шел. Затем Бирмун, устроившись у костра, с великим удивлением узнал, что у этих разбойников есть скальд.
Букаяг махнул рукой и хмыкнул, и темноволосый красивый мужчина, принявший у Бирмуна свиток, взобрался на высокий табурет в центре лагеря. Он улыбнулся, когда несколько мужчин ободрительно выкрикнули, затем его пальцы заплясали по струнам лиры, а звучный, сильный голос запел про Хаки Смелого и древний мир.
Мальчиком Бирмун слышал много скальдов, певших в отцовском зале, а позже на празднествах в залах других вождей Орхуса. Однако, наблюдая за этим внезаконником-певцом в древнем лесу, где розовый закат освещал деревья тихой низины, он не смог припомнить выступления лучше.
Мужчины топали ногами и аплодировали, когда песнь звучала весело, а после затихали и сидели смирно, когда в голосе и словах скальда сквозила печаль. Когда тот закончил, они успокоились и, разместившись поудобнее, принялись за еду и питье, в основном группами или парами и в тишине, как будто волнение у всех улеглось.
–Охрененно,– сказал Даг с набитым галетами ртом.
Бирмун кивнул и вспомнил, где он находится. Он был так же зачарован, как и эти люди, неотрывно глазея и напрочь позабыв, в какой он опасности. Когда наконец он отвел взгляд, то изумленно заморгал, увидев молодую женщину, одетую как мужчина – в кожаные штаны и длинную тканую рубаху.
Она стояла возле палаток и тоже слушала скальда. Теплый солнечный свет падал на ее светло-каштановые волосы, так что они казались золотисто-рыжими; Бирмун увидел влагу на ее щеках. Заметив, что он смотрит на нее, она скрылась в ближайшей палатке.
–Ешь. Улов свежий.
Из леса, как охотничий пес, вышел Букаяг, и Бирмун едва не потянулся за оружием. Его сердце затрепетало, и на мгновение он презрел себя за этот страх. Он осмотрелся и заметил, что Даг и даже арбник выглядят столь же испуганными.
Шаман, казалось, не обратил внимания. Он уселся на бревно возле костра и указал на один из вертелов с кроликом. Бирмун вежливо кивнул. Он подался вперед, отрезал своим ножом кусок, и некоторое время они сидели и слушали, как потрескивает огонь.
–Вождь, ты только глянь на это.– Даг испачканной жиром рукой хлопнул его по колену и указал на окраину лагеря.
Возле огромного, раскидистого вяза расположилась группа мужчин. Один стоял в одиночестве возле ствола, другой прямо перед ним осматривал плоскую деревянную скамью. Глаза человека у дерева были завязаны тряпкой, а его визави поднял со скамьи камень, вызвав смех и одобрительные возгласы зрителей – казалось, он готовился к броску.
–Боги! Я слышал об этом, но никогда не видел. Ты не против?
Бирмун покачал головой, и Даг, подмигнув, пошел смотреть. Букаяг оторвал взгляд от своих жирных рук и кроличьей ляжки у рта.
