Бирмун покачал головой, так как едва мог представить себе мужчину, разговаривающего подобным образом с Верховной Жрицей. Но Дала не казалась оскорбленной.
–Я хочу, чтобы ты работал вместе со мной, шаман. Однажды я сказала тебе, что мы слуги одного и того же Бога, и я докажу тебе это. Помоги мне запугать орденских. Я буду держать тебя в курсе всех их передвижений и деятельности, а ты будешь нападать на них там, где и когда я скажу.
Лицо шамана приобрело столь ненавистный Бирмуну оттенок надменности и, возможно, презрения.
–И зачем тебе это нужно, Дала? Теперь ты Верховная Жрица. Ты в милости у Богини.
Дала сымитировала выражение его лица.
–Богиня не одобряет того, во что превратился Орден. Он порочен и нуждается в новом руководстве и переменах. Но сперва должен возникнуть кризис.
–Новое руководство…– Букаяг приподнял уродливую бровь.– Твое руководство?
–Да. И других, подобных мне.
Букаяг улыбнулся при этих словах.
–Не уверен, что есть другие, подобные тебе, Дала. Скажи мне: если бы я сделал тебя матриархом, что бы ты изменила? Как бы ты улучшила эту испорченную страну пепла?
Бирмун знал ее ответы, потому что уже много раз обсуждал это с ней.
–Я бы проследила, чтобы жрицы выполняли свой долг,– сказала она, и в ее голос просочилась нотка злости.– Я бы добилась того, чтобы мужчин уважали, заботились о них и наставляли в истинном учении Гальдры, и…
–Ты смогла бы выращивать больше еды?– почти выплюнул этот вопрос Букаяг. Дала моргнула и, казалось, приготовилась ответить, но шаман продолжал:– Наделила бы землей тех, кто этого хочет? Приличной землей? Откуда ты ее возьмешь? Сумеешь ли обеспечить всех пресной водой и запретить ей замерзать на полгода? Сможешь ли привести больше рыбы к этим берегам?
–Я…– Она нахмурилась и коротко покосилась на Бирмуна с Эгилем.– Подобное…
–Невозможно? Вовсе нет.– Шаман вздохнул.– Проблема не в твоем Ордене, Дала. У него есть свои пороки, как ты говоришь, но он пытался управлять этой страной хоть с каким-то подобием закона. В сущности, он бестолковый. Никчемный, как тот кусок плоти, который ты срезала со своей щеки. У тебя слишком низкая планка.
Онемев, Бирмун перевел взгляд с этого странного парня на глаза своей любовницы. У нее слишком низкая планка?! Да эта женщина хочет ниспровергнуть само устройство мира!
Дала тоже рассердилась, но скрыла это более умело.
–О чем ты говоришь?
Букаяг улыбнулся – во всяком случае, оскалил зубы.
–Я говорю, что мы должны перестать драться за объедки. Я говорю, что ты должна обратить свой разум не к ограничениям этого мира, а к его потенциалу. Я говорю, что в первую очередь мы колонизуем рай.
Дала усмехнулась, но не грубо.
–Рай – не конкретное место, шаман. Это метафора, награда от Бога. Он не существует для живых.
–О, жрица, он существует, и я его узрел. Я гулял по его золотым берегам и пил из теплой реки, которой даже не снился мороз. За пределами твоего понимания есть целый мир, Дала, но если проявишь смелость, я покажу его тебе.
Букаяг протянул руку, и так же, как в случае с копьем, выдернутым из огня и тьмы, вокруг его пальцев вспыхнули искры. Почти почерневшее железо росло вниз, пока кончик не коснулся каменного пола пещеры.
–Я пророк, Дала, как и твоя Гальдра до меня, и я несу весть о новом рассвете для людей пепла. Я плавал на Север, за море, вместе с Эгилем.– Он указал на скальда.– Вместе мы нашли белопесчаные пляжи рая. Я держал в руках его чудеса. И могу взять туда других.
Скальд с почтительной серьезностью кивнул.
–Он глаголет истину, жрица, свидетельствую перед Эддой и Нанот. Я собственными глазами это видел. Мир намного больше, чем мы когда-либо думали, и почти везде лучше, чем здесь.
Букаяг ждал – возможно, вопросов или возражений, но Дала молчала.
–Я и мои люди направляемся на Север,– сказал он.– Там мы построим корабли, которые ни один житель этой страны даже не мог себе когда-либо представить. Мы отплывем в рай через три месяца и вернемся с богатством, иноземками, которые станут матронами моих соратников, семенами для дюжины новых культур и многим другим. Когда я соберу под мое знамя достаточно людей, то уничтожу Орден и власть великих вождей, если они воспротивятся мне, и объединю эту страну под властью короля. А затем уведу храбрых подальше от этого ледяного ада, и дети их никогда не узнают, что такое зима.
Говоря, он сжал пальцы вокруг рукояти клинка, словно это видение было чем-то осязаемым, и ему требовалось только протянуть руку и ухватиться. С горящими, как в лихорадке, глазами он выглядел таким целеустремленным, что даже на фоне Далы казался фанатиком. Несомненно, он или пророк, или чокнутый, подумал Бирмун, в самом деле не имея понятия.
Дала села и подперла рукой подбородок, словно это был важный разговор, а не бред сумасшедшего.
–Ликвидация Ордена – ошибка.
Шаман моргнул, прервав свою речь, и, снова надменный, покачал головой.
–Орден себя изжил. Я уже сказал тебе.
–Да, и ты ошибаешься. У него есть легитимность, которой ты напрочь лишен, за исключением территорий Юга. Ты ничем не сможешь переломить тысячу лет веры, Букаяг – ни доказательствами, ни своей магией, ни самим богом. Ты отпрыск Носса. Я не утверждаю, будто понимаю, что именно ты предлагаешь, но ясно: твой замысел потребует времени и содействия. Тебе понадобятся воины, рудокопы, строители, рыболовы и кто знает, что еще. У этих людей есть семьи и матроны. Им нужна уверенность. Твое послание приведет их в ужас и разрушит их жизни. Поэтому в него не поверят.
Букаяг, стиснув зубы, тряхнул головой.
–Можно игнорировать реальность, жрица, но не ее следствия. В отличие от твоего Ордена, я не требую веры.
Дала засмеялась, теперь тоже высокомерно.
–О, это не так, шаман. Ты требуешь веры в то, что некий другой мир возможен и желателен, и что ты можешь создать его без меча. Но даже я в это не верю. Правда в том, что Северные вожди сплотятся и дадут тебе отпор. Если только, возможно, Орден не поверит в твою сказку. Он может придать тебе легитимность. Он может успокоить великих вождей, посулить безопасность и божественное одобрение и все упростить. Разве ты не предпочел бы избежать войны?
От этих слов шаман едва не зарычал и, на взгляд Бирмуна, вряд ли предпочел бы подобное. Но Букаяг вздохнул и сел за стол Далы, блуждая глазами, как будто изучал своим взором перспективы и возможности.
–А ты хочешь быть матриархом,– произнес он категорично.
–Да.
Шаман опустил веки, будто захлопнув книгу, и поглядел на Бирмуна, прежде чем улыбнуться.
–Теперь ясно, почему ты ей служишь, вождь. Ты понравилась бы моей матери, фермерша. И поскольку мои люди уже считают меня безумным, я доверюсь тебе.– Он сделал еще один вдох и взглянул на своего скальда.– Мы отбываем из Кормета под защитой вождя Хальвара через три месяца. Если все получится, вернемся в конце следующего сезона. Тогда встретишься со мной и убедишься сама, что ждет нас в будущем. А после мы с тобой обсудим, как сделаем тебя матриархом…– он улыбнулся,– или, возможно, королевой?
