–Вон там! Рядом с палисадом!
По ветру просвистела стрела и плюхнулась в грязь у ног Роки. Он не мог разглядеть, кто в него стрелял, впрочем, это ничего не меняло. Он отбросил свой меч в ножнах, приподнялся на цыпочки и припустил со всех ног. Один человек с факелом уже с криком приближался, а другие налетели роем, как мотыльки.
Рока добежал до первой прорехи и вырвался из невода тел, хотя и продолжал слышать их топот позади. Он мысленно воссоздал горный форт и понял, что не видел внутри никакой конюшни. Вполне возможно, единственными лошадьми здесь были те три, которых захватили эти люди, а если так, они, наверно, даже не умеют на них ездить. Но если они все же атакуют, тогда он убьет их и заберет свое животное. Собак он тоже не слышал, хотя, возможно, они в форте есть, и скоро их приведут.
Какой-то юнец почти взахлеб окликнул сзади, в его голосе ясно слышался охотничий азарт:
–Бежать некуда, подонок без вождя. Ты не сумеешь обогнать всех нас!
Тебе стоит быть осторожнее, подумал с осуждением Рока. Охотник всегда должен остерегаться своей добычи.
Он поднял щит из своей Рощи и передал брату, который выхватил тот из воздуха; огненные искры выковали тонкое железо из небытия и осветили тьму. Это диковинное зрелище замедлило его преследователей, и еще один выпустил в него стрелу.
Рока отразил ее, а затем накинул на шею сделанный собственноручно кожаный ремешок и повесил щит на спину, как панцирь черепахи. Ненадолго задержавшись на возвышении, он увидел преследователей, которые теперь сбились в кучу: не меньше двадцати мужчин, а другие, отставшие, их догоняли.
Он посмотрел в направлении своего лагеря и снова подсчитал, за сколько времени сможет туда добраться, прокручивая в памяти расстояние и сверяясь со своей постоянно совершенствуемой картой. Он прикинул требуемую скорость и улыбнулся сложности задачи.
Мужчины, подумал он, качая головой от самонадеянности юноши-воина. Подобно волкам, они переоценивали свою численную силу. Они были смелыми и уверенными в стае, которая придавала им чувство неодолимости. Но только сильнейшие имели значение: только те, кто хотели и были готовы и напасть и умереть за стаю, только храбрые.
Я не собираюсь обгонять вас всех, сыны Имлера. Рока улыбнулся. Я намерен обогнать каждого из вас.
Он крикнул им сверху вниз:
–Если хотите поймать меня, братики, то будьте достойны!
Полетела еще одна стрела, и Рока развернулся и помчался, сворачивая то влево, то вправо, чтобы затруднить врагам прицел. Как большинство северян, его преследователи не были опытными стрелками, а щит Роки вкупе с тусклым светом должны стать достаточным прикрытием.
Он ускорился, чтобы немного увеличить дистанцию. Уже много лет ему не приходилось загонять дичь, а в то время он был худым, сплошные жилы да хрящи. Теперь его туловище было крупнее и тяжелее, но также он стал здоровее – и по сравнению с большинством других мужчин в Аскоме, очень упитанным.
Ощущение бега и прохладного воздуха на лице смешалось с воспоминаниями о времени, когда Рока был вне закона, и он мысленно вновь оказался один в глухомани – единственный комочек тепла в мерзлой степи, преследуемый, всегда настороженный и в опасности, но совершенно свободный.
Странное чувство утраты охватило закоулки его сознания. То, что он скучает о подобном, позабавило его, и он предположил, что это утрата невинности – времени, когда его цель была простой, пусть и чудовищной. Спасение мира будет куда более тяжким грузом, чем его уничтожение. Но ради Бэйлы и ее предков Рока выдержит это бремя.
Он не сбавлял темпа. Впоследствии скорость отзовется болью, но все равно продержаться он сможет дольше других. Достаточно оторвавшись, он отправил щит обратно в Рощу, зная, что людям придется оставить свое оружие при себе, и это еще больше их замедлит.
Они уже допустили ошибку, позволив ему держаться на некотором расстоянии. Им следовало затравить его, как делают волки – наполовину окружив и заставляя перебегать туда-сюда, в то время как большинство держится позади и бережет силы. Но его преследователи – горожане, в лучшем случае фермеры или сынки фермеров. Они не охотники.
Рока бежал сквозь последние обрывки ночи, пока утреннее солнце не поднялось вместе с туманом над холмами. Он оглянулся на равнину и увидел, что некоторые из мужчин уже повернули назад – возможно, за собаками, другими людьми или лошадьми.
Остальные теперь растянулись: лучшие бегуны впереди, остальные плелись сзади. Рока пробежал еще, чтобы рассредоточить их еще сильнее, затем нырнул в траву и стал ждать сразу за холмом.
Когда подбежал, запыхавшись, первый из них, Рока встал с мечом-из-Рощи и пронзил вздымающуюся грудь мальчика, глядя в его распахнутые глаза, когда повалил его на землю.
–Ты хорошо бежал,– прошептал он, обнимая его,– теперь быстро скажи, как твое имя?
Шкет в панике задыхался, плевал кровью и шипел какой-то вздор, бессловесно отбиваясь, прежде чем затих насовсем.
Рока вздохнул. Он взял у юнца бурдюк с водой и сделал глоток, прежде чем поблагодарить его за принесенную жертву. Затем он выпрямился и вернул Букаяга к методичному бегу, а сам наблюдал, как мертвецы сооружали северянину могилу.
«Бегун-из-Вархуса»,– с хмурым лицом начертал он на надгробии. Как и в случае со многим другим, до поры до времени сойдет и это.
* * *
Рока бежал без передышки ночь и два дня. Его ноги дрожали, ступни онемели, суставы и кости скрипели, как деревянные столбы в лачуге из его детства. Его глаза начали уставать, и Букаяг предложил пробежать остаток пути, пока Рока будет спать в своей Роще, но он отказался. Некоторые эксперименты лучше проводить в одиночку.
Много раз он пересчитывал дистанцию и сомневался в себе, но всегда, когда усталость казалась неодолимой, знал, что его тело способно на большее – что на самом деле оно будет бежать, пока не рассыплется, и что сомнение существует лишь в его разуме. Он столько раз представлял себе очертания леса на горизонте, что почти не поверил, когда это стало реальностью.
Он оглянулся, прежде чем войти, но знал, что давно уже оторвался от преследователей. Они так и не выслали ни всадников, ни псов и после первого дня исчезли, как песчинки на бесплодной равнине.
Луна меж тем убывала, и ее слабеющий отсвет путался в кронах деревьев. Рока почувствовал себя в безопасности.
Он знал, что его люди уже близко. Но прежде, чем попасть в лагерь, сел и закрыл глаза, чтобы отдохнуть, ибо не следовало показывать им, что он измучен и дрожит. Казалось, прошли всего секунды, но глаза Букаяга вспыхнули, когда неподалеку захрустели ветки и зашуршали листья.
На прогалину вышли несколько дозорных-разведчиков с факелами, и Рока вздохнул, затем встал из-за своего дерева.
–Мир вам, братики.– Он поднял руки.– Я вернулся.
