Однако беспокойство не имело значения. Рока ничего не забывал, но поместил эту тревогу на задворки сознания и оставил там, как камень, сдвинутый с проторенной тропинки.
–Почему мы идем в зал?– спросил он, осознав направление. Он полагал, что больные женщины будут выздоравливать в домах матрон, которые их приютили.
–Их стало слишком много,– сказал Фольвар.– Только зал достаточно просторный.
Рока ускорил шаги.
Кормет нынче в основном обезлюдел, за исключением молодых матерей с младенцами, а также нескольких стариков и больных, так что путь был свободен. Рока увидел пустые улицы и перешел на бег. Он мчался по узким гравийным и грунтовым дорожкам к огромным рогам, торчащим из городского зала. Когда он распахнул двери, в нос ему ударил запах.
Иноземки лежали, завернувшись в одеяла, или сгрудились вокруг огня главного очага. Их бледные, осунувшиеся лица с мутными глазами повернулись к внезапному источнику света. Рока увидел рядом с женщинами отхожие ведра, и другие – у своих ног, и еще больше – у дырки в полу, используемой для сброса отходов наружу.
–Это как если бы они пили грязную воду, шаман,– объяснил Фольвар, запыхавшись.– Но они пьют то же, что и мы, и никто из нас не болен.
Рока кивнул и шагнул внутрь. Мудрое наблюдение, подумал он. Вода в Пью была невероятно чистой. Возможно, организмы женщин не могли справиться с осадком или какой-то другой примесью из рек и колодцев Аскома. Но Арун и Квал вроде были в порядке.
–Как твое имя?– Он наклонился к одной из женщин, сохранившей достаточно сил, чтобы помогать остальным, затем опустился на колено, став с ней одного роста. Как и большинство халинок, она была молода и красива, с темными волосами и глазами. Она съежилась при приближении Роки, но когда он заговорил на ее родном языке, она моргнула и посмотрела на остальных.
–Лиа… Лиана, господин.
–Хорошо. Меня зовут Букаяг, и я жрец моего народа, а не господин. Тебе не нужно меня бояться, ибо я не обижу тебя и не дам тебя в обиду. Расскажи мне о своем недомогании, пожалуйста.
Она выглядела измученной, смущенной и, возможно, недоверчивой. Рока ее не винил. После рейда и пленения она знала только долгие недели в море – только страдание и страх после встречи с людьми пепла. Рока всегда знал, что некоторые из пленниц не переживут случившееся, будь то из-за подобной болезни или вследствие упадка духа. Однажды он за это заплатит.
Сделав глубокий и решительный вдох, девушка опустила глаза и рассказала о рвоте, поносе, высыпаниях и мириаде других симптомов. Рока все время кивал и спрашивал ее, что они ели и пили и как с ними обращались местные. Ничто не казалось необычным.
–Спасибо, Лиана,– сказал он, выслушав ее ответы, затем хотел встать, но помедлил. Он увидел в глазах девушки отвагу.– Мы дурно с вами обошлись. Но уже скоро вам дадут жилища. Вам будет позволено выбрать мужей и обитать здесь как почитаемым женам и матерям, защищенным и практически равным с другими женщинами. Жизнь несправедлива, но вы можете выжить и даже преуспеть, если у вас есть воля.
Девушка наблюдала за ним, и непонятная ему эмоция отразилась на ее чуждом лице. Она вытерла слезу, скатившуюся из влажных глаз, но он решил, что плечи у нее сильные, спина прямая. Она справится; она выживет.
Рока перешел к другой девушке и задал ей похожие вопросы. Затем велел Фольвару принести кувшины и чашки, воду и любые травы, какие есть у матрон. Женщинам он посоветовал перед питьем сперва кипятить воду на огне, а затем показал им, что имел в виду. Он смешал зелье, которому научила его мать, затем добавил несколько вещиц, которые узнал в Пью, надеясь, что это поможет при рвоте. Приготовив достаточно для всех почти двухсот женщин, он потянулся, взглянул на вход в зал – и увидел в открытых дверях женскую фигуру.
Солнце висело у нее за спиной и подсвечивало ее фигуру. На миг остолбенев, Рока поморгал светочувствительными глазами, готовый поклясться, что увидел перед собой свою мать, чьи светлые волосы сверкают в лучах послеполуденного солнца…
Женщина улыбнулась.
–Кузнец, шаман, моряк, воин, травник, разведчик… Есть ли что-нибудь, чего ты не умеешь, Букаяг?
Рока моргал, пока его мать не исчезла, сменившись девочкой в лачуге, полной мертвых сирот. Но и этот образ померк при воспоминании о Верховной Жрице Гальдры в одежде матроны. Явилась Дала.
–Жрица.– Рока шагнул вперед с непреднамеренной угрозой. Он прислушивался к шагам, или лязгу железа или дерева, или скрежету кожаных ножен, когда слуги Ордена ворвутся внутрь, чтобы убить его… Но не услышал ничего.
–Я одна,– сказала гостья, словно прочитав его мысли.– Я пришла, как и обещала. И, сказать по правде, рада видеть, что ты жив.
Рока шагал вперед, пока не встал на расстоянии вытянутой руки от своей «союзницы». Он выглянул из зала и не увидел никаких признаков людей, хотя они, конечно, могли прятаться за домами и заборами. Рока почувствовал порыв брата выхватить из ниоткуда холодную сталь и зарубить Далу. Та встретила его пристальный взгляд, не дрогнув и не отпрянув в сторону.
–«Сказать по правде»,– эхом повторил он, овладевая собой.– Странный оборот речи для жрицы.
Она фыркнула и прошла мимо него.
–Итак. Это и есть райские женщины?– Она окинула взглядом кожу и волосы островитянок и нахмурилась.– Я думала, они будут выше. Надеюсь, ты и твои люди относитесь к ним с должным почтением? Они говорят на нашем языке?
Рока поморщился, напомнив себе, что его народ ничего не знает об окружающем мире и не может иметь представления о многообразии языков и их различиях.
–Нет. Но я умею с ними говорить.
Глаза Далы сузились, и Роке захотелось улыбнуться. Он ждал, гадая, удержит ли ее собственная гордость от того, чтобы спросить каким образом, или же она просто была уверена, что он так или иначе солжет. Наконец она повела плечами.
–Я рада, что ты заботишься о них. Но нам понадобится больше.
Рока моргнул, как обычно удивленный и смущенный речью и манерой Далы.
–Больше чего, жрица?
–Больше матрон. Вы безнадежно в меньшинстве. Полагаю, ты это сознаёшь.
Естественно, он это сознавал, хотя столь откровенный тон Далы его рассердил. У него имелись планы, но в данный момент намерения были слабы и уязвимы. Если вскоре из Орхуса нагрянет армия врагов, он не сможет их остановить.
–Не владею методом завоевывать матрон,– сказал он и пожал плечами.– Я не пользуюсь популярностью у женщин.
Вообще-то Рока обдумывал, какими словами либо действиями мог убедить матрон Орхуса. Но, за исключением угроз смертью их сожителям, отцам и сыновьям, он мало что смог придумать. Он снова посмотрел на Далу и обнаружил в ее взгляде неприкрытое веселье.
–Нет,– засмеялась она,– полагаю, что нет.
От ее открытого презрения Рока едва не зарычал. Столь явно над ним насмехаясь, она рисковала тем, что его брат вырвется, словно какой-нибудь демон из ада, и похитит жизнь из ее горла… Он вышел из пропахшего человеческим дерьмом зала на свежий воздух и попытался взять себя в руки.
