Под конец ее угроз собравшиеся снова притихли: казалось за гранью воображения, что подобное безумство может произнести такая именитая матрона, как Вальда. Она пожала плечами.
–Либо вы можете избрать голосованием Далу, дочь Кары, вашим новым матриархом. Вот прямо сейчас.
Дала от неожиданности почти вздрогнула, когда все взоры обратились к ней. Она оглянулась на Букаяга; тот ухмыльнулся.
–Сделайте это,– сказала Вальда,– и я доверю ей начать новую эру Гальдрийского лидерства – лидерства, которое даст вождям и матронам право самим решать, как ими управлять, содействуя нам по мере возможности. Если тебя выберут, девочка, могу я на это рассчитывать?
Дала молча кивнула, ибо не доверяла своему голосу, стараясь держать подбородок достаточно высоко, чтобы казаться уверенной, но не слишком высоко, чтобы казаться гордой. Старуха подмигнула.
–Хорошо. Теперь, пока я здесь, заберу-ка я и мою внучку. Талия, иди сюда, деточка.– Она протянула руку, и молодая женщина со свирепым взглядом тотчас же встала из глубины зала. Она сбросила свою шаль как ни в чем не бывало и с широкой улыбкой зашагала к бабке.
–И дочери Нойон,– добавил шаман, чей звучный голос прокатился по стропилам.– Их забрали против их воли, и их место рядом с отцом.
Старуха взглянула на него, приподняв бровь, но кивнула, и еще две девушки поднялись из рядов прислужниц на краю круга и робко приблизились к Вальде.
–Идемте, девочки, оставим жриц заниматься их делами.– Она в последний раз оглядела круг.– Я жду вашего решения. Мы будем тут недалеко.
С этими словами она развернулась и захромала к раскуроченному входу, опираясь на внучкино плечо как на костыль. Букаяг поднял бровь, глядя на Далу, как бы спрашивая: «Мне остаться?» Хотя Дала предпочла бы именно это, она отрицательно качнула головой. Он почтительно кивнул и последовал за своей родней.
Дала стояла одна на краю круга под негромкий ропот и бормотания жриц. Матриарх приобрела пурпурный оттенок.
–Это богохульство,– прошипела она.– Орден не позволит помыкать собой матронам и их собачонкам. Каждый из вас будет за это гореть. Считаешь нас безвластными?
–Да,– сказала Дала, игнорируя шушуканья.– Но функция Ордена – не властвовать. А вести – вести верным путем к Богине через Ее пророка. Роль, о которой вы забыли.
Дала оглядела помещение. Она увидела несколько знакомых лиц, но никаких союзников. Но вот она заприметила жрицу Амиру – женщину, которая ведала конклавом Далы, когда она стала жрицей. Эта женщина помогла ей тогда, и увидев ее глаза, Дала твердо убедилась, что Амира и, возможно, не только она – истинные слуги Богини. Женщина улыбнулась и встала.
–Я считаю, нам следует сделать, как она говорит. Ради Ордена и Аскома мы должны подчиниться.
Некоторые из женщин издали слабые звуки согласия, но другие фыркнули или отвели глаза. Дала намеревалась убедить их – заставить их увидеть великое будущее, более соответствующее всеобщим целям. Но иногда, возможно, Букаяг был прав. Иногда слова почти ничего не давали, и эти женщины уже осознавали свой страх и риск.
Они знали, что Вальда может заручиться достаточной поддержкой, чтобы ввергнуть Аском в гражданскую войну и, вероятно, победить. Все их существование зависело от предотвращения подобного, ибо иначе зачем вожди и матроны обеспечивали их?
–Возможно, нам стоит начать голосование!– крикнула Дала, перекрывая голоса, затем плавно спустилась к старухе на камне закона. Полностью отбросив притворную скромность, она вскинула голову и посмотрела в глаза женщине как равная. Она вспомнила весеннее празднество и как поняла уже тогда, что эта старая жрица неспособна постичь происходящие вокруг нее перемены.
–Не нужно табличек,– прибавила Дала,– достаточно поднять руки.– Она ступила на камень, потеснив матриарха, которая была явно готова оттолкнуть ее, но увидела глаза Далы, а также сакс у нее на поясе, и передумала.
Дала воззрилась на лица, которые напугали ее, когда она вошла – на женщин, которые, как она думала, понимали послание и учения Богини и совместно помогали наставлять Ее паству. Она видела их страх – самый настоящий смертный страх лишиться власти и положения, а не того, что они могли не выполнить свой долг. И в этот миг она утратила всякую тревогу и беспокойство о том, как завоевать их преданность. Они послужат, а иначе она пойдет к истинным слугам Богини и своим союзникам и приступит к очищению.
–Время голосовать,– сказала она, вложив в голос как можно больше грозной жестокости. Матриарх оглядела зал словно с надеждой, словно не могла уразуметь, что ее время и все, во что она верит, подошло к концу.– Кто выбирает Далу, дочь Кары? Поднимите руки.
Дала как будто вернулась на свою церемонию выпуска, стоя перед сверстницами в ожидании вердикта. Сейчас, как и тогда, она привела мужчин с холодным оружием. И сейчас, как и тогда, она без колебаний их задействует.
Одна за другой женщины переглянулись и подняли руки. Как и они, Дала знала, что итог уже ясен – что Дала, тронутая Носсом, скромница и Южанская уродина со шрамом, станет самой святой женщиной в Аскоме. Пришло ее время, и она исполнит Божью волю. И горе тем, кто встанет на моем пути.
Она бросила взгляд на бледное лицо низложенного матриарха, челюсть которой отвисла, обнажив лишь несколько пожелтевших зубов. Дала не отводила взгляд, пока старуха не отошла от своего камня закона. Дала взглянула на слуг матриарха.
Нет, поправила она себя, теперь они мои слуги.
–Не хотите же вы, чтоб наши союзники неверно поняли посыл?– Когда девицы не пошевелились, она повысила голос:– Жгите этот треклятый торф.
Те заморгали и лихорадочно оглядели присутствующих. Не увидев ни возражений, ни поддержки, ни каких-либо признаков других распоряжений, они поспешили к пыльному ящику.
ГЛАВА 63
Вернувшись в Кормет после Орхуса, Рока стал готовиться к войне.
Что бы там ни говорили Вальда или Орден, он знал: многие вожди не согласятся на компромисс без боя. Многие не уступят никому, кроме воина. И потому они придут, и он должен быть готов.
Он быстро и в одиночку покинул Орхус, а вернувшись к траншеям, обнаружил куда больше работников, чем ожидал, и гораздо больший прогресс.
–Это «ночные люди»,– доложил ему Фольвар у стен зала.– Их Бирмун привел. Они копают словно звери, пашут даже в темноте.
Рока улыбнулся. Бирмун, должно быть, действовал быстро, чтобы собрать их. С очевидной поддержкой Далы он больше не сомневался в лояльности вождя «ночных людей». Но все же Роке было не по себе, и ему не потребовалось много времени, чтобы понять почему.
Он вожделел жрицу, это правда. Но мигом прогнал эту мысль как дурацкую блажь. Дала – его союзница и даже, вероятно, дружелюбна с ним, но ни одна женщина, имеющая маломальский выбор, не захочет его себе в партнеры. При этой мысли его настроение испортилось и ухудшилось еще больше, когда вождь продолжил свой доклад.
