А вот Асна выглядел прекрасно. Он порылся в шкафах, пока не нашел подходящую вещь, затем, подмигнув, накинул ее на плечи Кейла.
–Из-за тебя другой друг чуть не насрал на пляже, принц. Великое событие истории. Асна будет помнить насовсем.
Оско перевел свирепый взгляд на кондотийца, затем рявкнул приказ мезанитам на своем языке, и они с топаньем столпились у двери.
–Очень хорошо, король Алаку.– Генеральский сын вздохнул и выступил вперед, наполовину обнажив меч.– Но если тебе все равно, на этот раз я буду стоять подальше и прикрываться щитом. Или, может, несколькими.
Кейл кивнул, думая, что это наиболее разумно. Он сдержал ухмылку.
Выбраться из королевского замка оказалось не так-то просто. Дворец Капуле, обычно всегда открытый и гостеприимный, по-видимому, превратился в крепость с охраной и запертыми воротами. По крайней мере создалось впечатление, что покинуть его проще, чем попасть внутрь, и первые несколько стражей пропустили состоящий в основном из мезанитов отряд без особых проблем. Однако у главного выхода во внутренний двор капитан и его солдаты подняли копья.
–Никто не входит и не выходит без разрешения короля,– сказал молодой парень с грозным лицом.
Кейл откинул капюшон и шагнул вперед, и глаза воина расширились от узнавания.
–Я отправляюсь к морю, капитан, чтобы снова попробовать вызвать дожди. Я могу подвести. Я могу умереть. Но каждая секунда промедления принесет новые страдания твоему народу.
Капитан отступил назад, положив руку на свой меч. Его люди переглянулись, и некоторые приготовили луки или опустили оружие, побледнев и округлив глаза.
–Я… Я получил приказы, принц Алаку.
–Понимаю.– Кейл вежливо улыбнулся и, закрыв глаза, протянул руки. Тут же один из солдат запаниковал и выпустил стрелу, но Кейл заставил ее повиснуть в воздухе и застыть неподвижно. Мужчины ахнули, когда Кейл сделал жест – исключительно для вида – и ворота сами собой открылись, тяжелые деревянные створки со скрипом раздвинулись.
–Я здесь, чтобы помочь вашему королю и его народу. Я поговорю с ним, но сперва я должен дать ему то, что обещал.– С этими словами Кейл прошел вперед. Стражники расступились, пропуская принца с его отрядом.
Огромные зернохранилища во дворе стояли закрытыми. Внешние ворота были заперты, и там, где прежде шумел открытый базар, ныне царила безжизненность. Тишину серого, жаркого утра нарушали только крики людей, требующих, чтобы их впустили внутрь. Кейл глубоко вздохнул.
–Я думаю, твоим людям придется подождать здесь.
Он знал, что если попытается пройти через эти ворота со своими воинами, то спровоцирует бунт. Многие будут покалечены и, возможно, убиты.
–Островняк.– Лоб генеральского сына блестел от пота.– Тебе понадобится защита. В прошлый раз ты упал там, где стоял, и Асна отнес тебя во дворец. Я и мои парни проломили сотню черепов, чтобы тебя вытащить. Ты же не можешь…
Кейл скрестил ноги, и его тело оторвалось от земли. Дух принца тончайшей из нитей повлек его вперед, и он откинулся назад и протянул еще одну друзьям, улыбаясь, когда они в испуге закричали и взмыли позади него.
Асна от неожиданности заморгал, но вскоре выровнялся и грациозно поплыл, в то время как Оско ругался, махал руками и неуклюже вертелся, пытаясь укротить неукротимое. Все мы ничто, подумал Кейл, в сравнении с небесами и землей. Против этого не поборешься, мой друг.
Он перелетел через стену, однако не потрудился взмыть выше и скрыться из виду. Он улучил момент, чтобы почувствовать, как его обдувает прохладный ветер, снова окинуть взглядом Кецру и насладиться красками, звуками и полнотой жизни, которая будет продолжаться с ним или без него. Он видел, как немногочисленные горожане смотрят вверх и указывают на него, пока он летел в сторону моря, и жалел, что они не могут присоединиться к нему – не могут летать, видеть нити энергии и помочь ему, а человечество не могло вместе с ним узреть сей новый мир.
Но он знал, что им это не под силу, по крайней мере пока. Некоторые сначала должны в одиночку пересечь незнакомые воды, прокладывая путь для отстающих. И в данный момент эта задача лежала на нем.
Его сандалии коснулись желтоватого песка на тонгском берегу. На пляж накатывал прилив, и Кейл шел вперед, пока вода не омыла его ступни и голени и не поднялась до колен. Он вдохнул соленый воздух и подумал о своем детстве, о своих братьях и Лани, тете Кикай и няньках и, да, даже о своем отце.
–Я прожил хорошую жизнь,– сказал он со слезами радости оттого, чем уже обладал. Он успел полюбить и быть любимым. Он летал по небу и плавал за своими братьями и разделил триумф «расходных сыновей». Возможно, у него даже есть сын, если только мальчик еще жив. Но он тут же сжег эту мысль.
Осталось еще так много вопросов, так много истин, которые предстояло раскрыть, так много несделанного… Но прежде, чем он сможет совершить больше и устремиться к большему, во имя Бога, или Богов, или духов, он принесет этим людям их дождь.
«Мужчина терпит фиаско лишь в двух случаях,– сказал ему тот странный, убедительный великан.– Он сдается либо умирает».
Кейл поежился, вспомнив ту страну мертвых. Еще одна загадка, еще одна тайна, которую он не мог объяснить – как и в случае с мальчиком Андо, который не был мальчиком, или мастером Ло и его тенью, и мастером Тамо, который научил Кейла танцевать чинг в зале, полном символов и света.
До чего странный и чудесный этот мир, насколько исполненный тайн и красоты, а не только страданий.
Кейл вгляделся сквозь мягкие гребни валов в глубь моря с его неукротимой мощью. «Откуда берутся волны?» – спросил он в детстве своего старшего брата Тейна. «Огромный зверь баламутит глубины»,– сказал тот.
Кейл рассмеялся, хотя и жалел, что не знает ответ, потому что ответ был важен, но не сегодня. Сегодня важно только то, что делает Кейл. И сегодня он либо принесет дождь в Нонг-Минг-Тонг, либо умрет.
Он был готов и, возможно, теперь понимал Оско лучше, чем когда-либо. И это не было стремление к смерти – всего лишь декларация о намерениях, принятие смысла. Я смертен, хрупок и ущербен, подумал Кейл, но это не помешает мне сделать то, что я должен.
Его дух вознесся ввысь над телом и потянулся к плотным сгусткам энергии, простирающимся далеко за пределы Западных гор. Он продел в эти сгустки одну руку, думая о том, что он уже пробовал раньше и как это не сработало.
«Обойди, перейди, пройди насквозь»,– услышал он голос великана. Золотистые глаза «Роки» взирали на него с клубящегося неба, как и тогда из тумана. Кейл вспомнил, как его друг-мезанит сопротивлялся нитям энергии в воздухе, беспомощно барахтаясь в стремлении всего-навсего их укротить. Но Кейл не должен предпринимать таких попыток, ибо это невозможно.
Он мгновенно понял, что был спесивым болваном. Нельзя пытаться контролировать мир – только плыть по нему, как в островных лодках, рассекая волны, задействуя силу моря и ветра, но не повелевая ничем, кроме себя самого.
