–Лоа, дикарь,– приветствовал он без малейшего напряжения в голосе.
–Я спешу.– Рока постучал по прутьям, и бывший монах нахмурился, вставая.
–Твои гвардейцы…
–Да, да, я оставил их у ворот, открой эту треклятую дверь.
Большинство людей Роки не были посвящены в секретный альянс и обман, думая, что действительно вторглись на острова, чтоб заявить о себе. Так было проще для понимания тех, кто воспитан в воинской культуре.
–Раньше ты выглядел намного веселей,– заметил Рока.
Начальник шпионов короля вежливо улыбнулся, щелкнув потайным рычажком, и дверь камеры, скрипнув, отворилась одновременно с воротами.
–Да, ты уже говорил,– ответил он, как будто не был ни раздосадован, ни обрадован. Рока вошел в «келью», поднял кровать и спустился по скрытой под нею потайной лестнице.
У подножия ступенек раскинулся тонкий красный ковер; голые каменные стены узкого коридора омывал тусклый свет. Рока вошел в единственный проем.
–Ты рано,– проворчал король Шри-Кона. Он сидел за своим любимым рабочим столом в своем любимом кресле с простой подушкой, в окружении книг и пергаментов, чернильниц и перьев. Он ущипнул себя за нос и поморгал в уютном полумраке свечей и камина.
Рока нахмурился.
–Я знал, что пожалею, подарив тебе водяные часы. Мне нужны твои таланты.
Фарахи пожал плечами и вернулся к своим почеркушкам.
–Ну, а я не готов. Мне предстоит еще закончить три послания для семей на Восточных островах и еще один короткий список имен для опалы.
–Еще один гребаный список?– Рока хмыкнул и уселся в единственное кресло для гостей.– Без разницы.
Забудь свои письма, это куда важнее.– Он довольно вздохнул, наслаждаясь прохладой воздуха в «подземелье», и вытер пот со лба тонкой шелковой тканью своей рубашки.
От интонаций Роки монарх сдвинул брови.
–Новая вспышка болезни? С моим внуком все в порядке?
–И нет, и да.– Рока досадливо махнул рукой.– Я прибыл с побережья.– Он посмотрел на старого друга и выдержал его взгляд.– Сегодня я увидел чудо или, по крайней мере, какое-то природное явление, которое я не могу объяснить. Я наблюдал, как темные тучи набухают, словно распираемые водой, над Нонг-Минг-Тонгом. Я слышал гром без молнии. И я наблюдал, как само море застыло. Я не могу объяснить, но это чувствовалось… управляемым. Как будто чем-то или кем-то. Я подумал, вдруг тебе известно больше.
Глаза Фарахи сузились; он откинулся на спинку кресла и уплыл куда-то далеко. Этот человек умел скрывать свои эмоции лучше, чем практически все, кого когда-либо знал Рока, однако сейчас на каменном лице монарха отразилось нечто большее, чем удивление.
Однако тот промолчал – а Рока по опыту знал, что его друг неизменно победит в состязании на выдержку. Он встал и начал выжидательно расхаживать по комнате, затем подумал, не поработать ли в своей Роще, но мертвые давно перестали нуждаться в его помощи.
–Я знаю, ты уже видел такое. Что это значит?– спросил он, когда больше не мог ждать.
Фарахи моргал, но в остальном оставался неподвижным, несомненно, все еще перебирая свои видения. Рока размял кисти рук и сделал вдох, глядя на несколько картин, изображающих предков его союзника. Выполнены были эти портреты весьма неплохо, но сами холсты оставляли желать лучшего, да и сходство представлялось чересчур искаженным.
Наконец король выдохнул.
–Да. Я видел подобное раньше. Я думал, что это был сон.
–Разве не все твои видения – «сны»?
Рока многое узнал о видениях Фарахи за прошедшие годы. Он знал, что его друг по какой-то причине умел видеть будущее – по крайней мере, свое собственное или своих потомков. Обычно он лучше всего делал это во сне, но способен был и наяву, если позволял своему разуму отвлечься.
Многому, однако, удавалось скрыться от его взора. Как объяснял Фарахи, он видел «варианты», поэтому требовалось немало времени и усилий, чтобы сузить их круг и решить, какие из них наиболее вероятны. Он никогда не мог быть по-настоящему уверен, и по мнению Роки, полагался на такие наваждения чрезмерно.
–Мне понадобится время, чтобы заглянуть за пределы,– сказал весьма осторожно король. Он поворошил свои бумаги.
Рока разбросал по его столу фигурки от неоконченной партии в чахэн.
–Нет у вас больше времени,– прошипел он.– Я каждый день теряю воинов из-за твоих проскрипций. Мне нужно добавить людей и отправить обратно корабли с продовольствием. И нам нужно прямо сейчас начать взаимодействовать с Капуле и привлечь твоих сыновей и все другие прибрежные государства, дабы восстановить Шри-Кон под нашим новым руководством. Время для опаски, раздумий и заговоров кончилось, Фарахи. Пришло время действовать. А теперь расскажи мне, что ты видел, потому что я должен к этому подготовиться.
Рот Фарахи открылся и тут же захлопнулся. Он был сдержанным, осторожным человеком, и его иногда приходилось подталкивать.
–Это еще не всё,– сказал Рока, подбирая несколько фигурок.– Я видел твоего сына.
Король моргнул, и его лицо слегка исказилось от гнева.
–Я думал, мы договорились пока держать Тейна в неведении. Он хотя бы все еще под стражей?
–Твоего младшего сына, Фарахи. Каким-то образом Кейл явился ко мне в моей Роще, или, может быть, он заблудился. Я не знаю, как и почему.
Фарахи моргнул снова и откинулся назад, как будто его ударили. Рока его не винил. Его союзник многое знал про его «дар» созидать, но мало что про его Рощу – за исключением того, что в ней полно мертвецов.
–Он жив,– сказал Рока после некоторой паузы. Он осознал в тот момент, когда Кейл упал с неба и сумел заговорить, что в мире что-то изменилось. Затем он увидел бурю. А теперь и упорство Фарахи… Он пристально наблюдал за своим союзником.– Я думаю, Фарахи, у твоего сына есть дарование, как и у тебя. И я думаю, он возвращается домой.
Король бросил взгляд на глаза Роки. Он уронил фигурку для чахэна, которую держал в руке, и, откинувшись назад, воззрился на единственный в комнате портрет своей семьи.
–Жизнь такая странная штука,– прошептал он, доставая из ящика стола почти нетронутую бутылку рома и два маленьких стакана.– Человек может быть таким осмотрительным, Рока, он может запланировать сотню вероятных вещей, но пренебречь одной, и именно это упущение губит его.
Рока наблюдал за каждой черточкой лица своего друга, запечатлевая их в уме, чтобы позднее изучить. Фарахи сделал глубокий вдох и большой глоток рома. Островной король не был человеком, склонным к драме или сентиментальщине. Фарахи отхлебнул и продолжал смотреть на свой портрет, возможно, с легкой усмешкой на губах.
–Скажи мне, что это значит,– попросил Рока, теряя терпение.– Как мне подготовиться?
Король издал смешок и покачал головой.
