Всадники потели на жаре, отягощенные весом доспехов, копий, мечей и дротиков. Но они устремятся в атаку даже по иссохшему песку, и бой будет коротким. Враг не имеет ни малейшего представления о том, что грядет. Если Кейл владеет магией, то наверняка использует ее; Рока увидит это собственными глазами, и тогда его люди отступят.
Две сотни жеребцов, облаченных в сталь и кожу, топтали берег, размалывая сухую древесину, панцири крабов и трупики дохлых рыб, сотрясая землю. Они обогнули последний изгиб и увидели тыл врага. Люди Роки завопили, охваченные буйной радостью. Рока тоже ее ощутил.
Возможно, на том пляже – бог.
–Скачи, Сула,– прошипел Рока, выхватив из царства мертвых пылающую пику и высоко воздев ее, прежде чем опустить для атаки. Он обмакнул ее в смолу, чтобы она горела еще долго после того, как будет призвана в реальность. И он, и Сула были покрыты испещренной рунами сталью, украшенной клыками и шипами, придающей им облик демона из ада. Он хотел, чтобы каждый человек перед ним увидел свою гибель и бежал.
Но он не питал к своим врагам ненависти. Он не верил, что они заслужили ту смерть, которая им уготована. И все же они не были невинны. Они были солдатами, явившимися уничтожить Року и отнять мечты его народа – обратить против него свои волю и оружие, независимо от своих мотивов. А как известно, поднявший копье от копья и погибнет.
Рока зарычал; настали финальные секунды. Островитяне запаниковали задолго до столкновения, но не знали, куда бежать. Люди, оказавшиеся по краям, напирали на остальных. Многие сразу припустили обратно к своим шлюпкам или просто бросились в море – Рока увидел распахнутые глаза и ошалелые телодвижения, когда те оглянулись на своих вожаков. Несколько человек нацелили свои коротенькие копья на врага.
Наконец расстояние исчезло. Им противостояла тысяча живых тел, и Сула не подвел.
Не замедлившись, великий родоначальник Сыновей смял первого человека своей железной грудью. Рока пронзил копейщика рядом с собой, сбив полуголого солдата с ног ударом в плечо, словно тараном. Островитяне повсюду вокруг него кричали и падали на песок еще до того, как их сомнут. Всадники Сыновей позади него метали дротики и восклицали, тараня копьями врагов. Рока не дал передышки.
Он заметил три группы солдат и морпехов Пью и вознамерился проскакать вдоль них, держась побережья. Слева от себя, на холме, он увидел настоящих копейщиков и солдат в плотном строю со щитами и доспехами. Они уже выдвигались на перехват, и ему надо действовать быстро, иначе тыл его конницы окажется в ловушке.
–Скачи! Вперед!– Рока бросил копье и выхватил длинный, утяжеленный меч, созданный как раз для этой цели. Он пришпорил Сулу и начал рубить, как серпом, любого, кому хватало смелости преградить ему дорогу. Вокруг него свистели стрелы, некоторые бессильно ударили в его латы или доспех Сулы. Другие враги швыряли копья, кинжалы или даже камни, вместо того чтобы приблизиться к нему. Их оружие было грубым и столь же никчемным.
Рока не гнушался несением смерти. Мир для его народа невозможен без уважения, а уважение невозможно без страха. Вначале они пустят кровь этому самозваному герою и покажут свою силу. И только после этого заговорят.
Их атака разбила первое сборище солдат и пронеслась ко второму. Оглянувшись, Рока увидел, что его всадники в полном порядке. Это были вожаки людей, и они умели подчиняться. Он зарычал и взмахнул мечом, вжимаясь в седло и вдавив ноги в стремена, и его кровь закипела, когда он определил свои следующие цели. Сыновья Сулы почти не встретили сопротивления, и он не видел ничего, что могло бы помешать его атаке.
Воздух вокруг него затуманился, и Рока удивленно заморгал. Он почувствовал, как мгновение застыло, словно было лишь воспоминанием, сценкой из юности, похищенной из его памяти для изучения. Словно рядом с его головой прогремел гром, и мир как будто бы перевернулся вверх дном.
С пляжа сами по себе, словно ожив, взмыли песчинки и повисли в воздухе. Их становилось все больше и больше, и зрение Роки помутилось. Он вскрикнул и прикрыл глаза, а прекративший скакать Сула встал на дыбы. Всадника и коня поглотила песчаная буря, ослепляя и обрушиваясь на их доспехи с такой силой, что звук оглушал.
Волосы на теле Роки встали дыбом. Казалось, повсюду вокруг него разлилась мощь, сопровождаемая громом. Даже высокое небо в его Роще потемнело, рассекаемое вспышками молний. Внезапно пробудился Букаяг. Он заорал, будто в ярости или, может, в агонии, хотя Рока не понимал, почему. Он знал только, что не должен останавливаться.
–Покажи им свою храбрость,– попытался он перекричать бурю,– скачи, Сула, вперед!
Неизвестно, услышал ли его зверюга, но Рока пришпорил его, щелкнул поводьями, и Сула побежал. Всего через пару секунд зрение прояснилось. Несмотря на жжение в глазах, он и Сула снова вырвались на открытое пространство, свернули в сторону от второй группы островитян и ринулись прямиком в просвет.
Содрогнувшись, он оглянулся на своих людей и увидел только песчаный вихрь, а сверху – темные густые тучи, нависающие слишком низко над землей. Они снова и снова посылали молнии в пыльную бурю, а гром грохотал ударами молота по железу. Рока увидел нескольких изувеченных людей, обгорелые и упавшие тела коня и всадника за пределами этой неестественной силы. Он отвел взгляд в сторону, к отряду копейщиков, спускающихся с холма – и узрел ее источник.
Сын Фарахи парил в воздухе, подобно песку. Это был тот же худощавый юноша, которого Рока видел в своей Роще, хотя теперь он был облачен в цвета династии Алаку. Его руки были вытянуты вперед, а спокойное лицо обращено к небу. Паря над своими людьми с почти безмятежным лицом, удерживая недруга в капкане своей власти, Кейл определенно выглядел как Бог. Рока подавил порыв призвать копье.
Вместо этого он развернулся и удрал. Он не знал, скольким из его людей удалось скрыться следом за ним или, возможно, другим путем, но сейчас ничего не мог для них сделать – не против такой силы. Невероятно – но как обычно – Фарахи был прав.
Обратная поездка Роки во дворец выдалась очень долгой и очень странной. Всю свою жизнь он был окружен меньшими существами – созданиями, в конечном счете более слабыми и хрупкими, чем он сам. Он испытывал некоторую вину за то, что противостоял им, какое-то чувство жестокости, какое мог бы испытывать волк, поедая не лань, а олененка. Но здесь – наконец-то – был иной вид жизни. Это не был ни собрат-волк, ни какой-либо зверь, известный Роке. Это был и не человек, по сути, а скорее потоп или пожар. Ничто в здравом уме не выстоит против такого.
Больше Рока не отправит людей на смерть. Фарахи придется убедить своего сына присоединиться к ним, иначе Рока сдастся. Возможно, люди пепла не побрезгуют преклонить колени перед богом. И что за мир мы могли бы создать, обладая такой властью, подумал он.
Возможно, это превзойдет даже те великие подвиги, о которых грезил Рока. Возможно, вместе они смогут преобразить сушу и море на благо человечества, узнать все тайны своих спрятанных миров, и кто знает, куда их это приведет?
