Его лица коснулся легкий ветерок, что было приятно, но странно, потому что Рока не намеревался призывать бриз, а ведь он контролировал почти всё в своей Роще. Он моргнул и увидел, что островитянин улыбается, несмотря на разбитую челюсть.
–Нет,– прошептал ветер, и голос возник будто в кронах деревьев.– Ты не сожалеешь. Но непременно будешь.
Изумленный, Рока уронил свою лопату. Даже работавшие поблизости мертвецы выпрямились и обернулись посмотреть на источник этих слов. Рока сверлил взглядом фигуру уходящего принца. С невозмутимым, почти безмятежным выражением на изуродованном лице Кейл неторопливо шел вглубь Рощи. Но вскоре он исчез в густом тумане, и Рока потерял его из виду.
Конец второй книги
Эпилог
Император Ижэнь Лувэй пригласил новоиспеченного главу разведки сделать доклад из «кресла самоубийцы». Предшественника этого парня попросили уйти к его предкам таким же способом, и поэтому было некоторым удивлением, что новичок прибыл без тени явного страха.
–Приветствую, мастер Цзао-Юй. Гранд-камергер дал тебе весьма лестные рекомендации. Твое присутствие – честь для меня.
Цзао-Юй почтительно покивал головой, и затем Ижэнь осведомился о его здоровье и о том, как прошел его день, потому что это было учтиво, а быть вежливым подобает даже императору.
Цзао-Юй отвечал кратко и с равной любезностью. Он безупречно поклонился и опустился на колени в своем Почетном Сиденье, прежде чем столь же безукоризненно простереться ниц. Он был весьма невзрачен с виду – что характерно для большинства величайших шпионов – и вопреки несколько мешковатому официальному наряду было ясно, что его тело гибкое и сильное. Правитель обнаружил, что не может даже определить, сколько этому парню лет.
–Сей никчемный слуга смущен такой похвалой и вниманием, божественный господин,– молвил Цзао-Юй по истечении положенного времени.– Пожалуйста, примите мой скромный доклад.
Император кивнул, и служитель, выглядывающий из-за распростертого Цзао-Юя, тоже.
–Источники сего слуги сообщают о двух важных вещах, о божественный господин: во-первых, принц Ратама Алаку пал в бою, а во-вторых, завоеватели Шри-Кона представили условия мира и союза королю Капуле.
Ижэнь вежливо кивнул, чтобы скрыть свое удивление. Его собственные осведомители проведали о смерти колдуна, но не об условиях, предложенных его врагу. То, что Цзао-Юй узнал об этом и сообщил так быстро, означало, что он либо невероятно крут, либо амбициозен, либо глуп.
Должно быть, у него есть шпион в ближнем кругу Капуле, подумал Ижэнь, или кто-то, связанный с ними.
Ему стало интересно, кто именно, поскольку его источникам так и не удалось проникнуть ко двору. Король Тонга выбирал советников с таким же тщанием, с каким выращивал рис.
–Ты можешь доверять этим сведениям?– спросил Ижэнь.
–О да, господин, ценой моей жизни.
Правитель нахмурился. Естественно, начальник шпионов рискует своей жизнью! Но возможно, Цзао-Юй просто давал понять, что лучше всех осведомлен об этом факте, но все равно предлагает информацию. Значит, он крут и амбициозен. С ним надо быть поосторожнее.
Уже не в первый раз он задумался о смерти Ратамы Алаку и поерзал на троне. Ижэнь мало что знал об этих «завоевателях», кроме того, что они здоровенные, бледные и не говорят ни на одном известном цивилизации языке. Ему было трудно поверить, что они вообще существуют, и уж тем паче добились того, чего не мог совершить сам Наран. И все же других объяснений правитель не видел. То, откуда взялся такой враг, казалось столь же невозможным, и опять-таки необъяснимым – они пришли из-за пределов карты.
–И примет ли король Капуле этот мир и дружбу, мастер Цзао-Юй?
–Я не знаю, господин.
Ижэнь удовлетворенно хмыкнул, так как не просил этого парня вдаваться в детали или строить догадки. При любом раскладе ответом было «да, если это возможно», потому что у Капуле особо и не было выбора. Наступил муссон, и скоро его хранилища переполнятся зерном, и ему нужно будет выполнить свои обязательства и продавать товар вдоль побережий, что будет невыполнимо без кораблей, так как Ижэнь, по своему обыкновению, позаботится о том, чтобы на любой караван без исключения нападали «бандиты».
На протяжении лет он поступал так же и с кораблями, но в последнее десятилетие Фарахи Алаку захватил контроль над своими водами железным кулаком. Теперь ни одному пирату или островному царьку нельзя было заплатить достаточно, чтобы добиться хоть чего-то. Но, возможно, теперь ситуация изменилась.
–Благодарю, Цзао-Юй, на этом всё. Пожалуйста, вернись к своим обязанностям.
Начальник шпионов коснулся лбом пола и замер в таком положении, прежде чем встать со своего поддона. Затем он плавно и корректно ретировался, опустив глаза, и правитель решил, что покамест доволен его назначением. Более, чем когда-либо, ему понадобятся компетентные люди, чтобы противостоять этому уже зарождающемуся новому миру. Придется пойти на небольшой риск.
–Пора прогуляться,– объявил он, вставая.
Лакеи, телохранители и советники с поклонами засуетились, приподнимая шелковый шлейф его халата и поднося туфли, в которые Ижэнь просунул ноги.
–Генерал Цао,– бросил он через плечо, и один из пяти его главных военачальников шагнул вперед.– Пожалуйста, собери военный совет. Сегодня вечером я хотел бы прочесть несколько разных стратегий вторжения в Нонг-Минг-Тонг. Пожалуйста, предусмотри вероятность восстания в провинциях от незначительного до умеренного, а также возможный конфликт с этими новыми захватчиками.
–Да, господин.
Затем Ижэнь махнул рукой Первосвященнику Саньфыну, своему представителю от Ордена Двух Вод, склонившему в ответ древнюю спину.
Император недолюбливал этот высокопарный титул, как и старинные религиозные обычаи, его породившие, но пока что не нашел времени с этим разобраться. Священники Двуводья существовали тысячу лет, а то и дольше, и в основном умели хранить свои тайны. Осторожно, с вежливой улыбкой император прошествовал по ковру, следуя за стариком к редко используемой лестнице, ведущей вниз.
Внутри стоял наготове другой священник из того же ордена. Он поклонился и зажег факел, но сперва Ижэнь пропустил впереди себя двух своих телохранителей, а еще двое последовали за ним. Эти и сотня других телохранителей были единственными людьми, которым он по-настоящему доверял – солдатами, которых с детства готовили к этой обязанности. Им хорошо платили и содействовали в заключении браков, и вся их родня жила на королевской земле.
Шипение пламени и шарканье ног сопровождали процессию на всем пути вниз по ведущим во мрак нескольким лестничным пролетам. И вот император вошел в широкий, пещерообразный зал, где несло плесенью и застарелым потом, уже чувствуя, как портится его настроение так далеко от взора Жу.
