–Ну а теперь скажи мне: скаких пор мы зовем этого тирана «императором», отец?
Мужчина закатил глаза, как будто это не имело значения. Оско словно ударили в сердце кинжалом.
–Да какая разница. Скажи своему «другу», чтобы он сделал то, что намерен сделать, и ушел. Ему здесь не рады. Я по-прежнему твой отец и господин этого дома.
Оско всматривался и пытался найти хоть какой-нибудь след человека, которого когда-то знал. Неужели он правда отсутствовал дома так долго? Неужели мир совершил оборот вокруг него и переменился, а сам он пребывал в неведении?
Его отец выглядел нынче поседевшим и потучневшим, но в остальном почти таким же. Могло ли все, что Оско знал, на что надеялся и о чем мечтал, быть уничтожено всего за пару недолгих лет? Могла ли чья-то вера быть сломлена так быстро, так незаметно?
Ранее в то утро он бы сказал «нет». Но правда есть правда, и вот он здесь.
–Нет, это не так. Больше нет.
Старик, что когда-то был отцом Оско, презрительно фыркнул.
–Ты не мой наследник. И даже будь это так, ты не можешь просто отнять у меня власть.
Оско глумливо усмехнулся. Он заговорил безо всякой тени уважения, ибо оного больше не осталось.
–Я могу делать все, что позволено властью, как меня учили. Я пойду и скажу моему владеющему чудесами союзнику, что ты и все мои братья по-прежнему собираетесь причинить ему вред. Он разорвет вас на куски, а я стану господином.
Теперь старший мужчина пристально смотрел на него, неподвижный и спокойный.
–Блеф.
Оско моргнул. Он в толк взять не мог: как воспитавший его человек вообще верит этим словам?
–Ты передашь все семейные полномочия мне. А сам удалишься в провинцию и никогда не вернешься в Малвей. Сделай это, или умрешь.
Он изгнал образ и воспоминание об отце в своем сознании и вышел из комнаты, а затем велел своему дяде отыскать надлежащие документы.
Мужчина заколебался.
Оско швырнул через весь зал миску, разбив тишину сотней осколков летящей глины. Он шагнул вперед и вынул из чехла нож.
–Я вижу, наранское золото размягчило всем вам хребты. Но изволь мне поверить: оно не размягчило мой. А теперь ступай, дядя, или увидишь, как умрут твои сыны и братья.
Старый, возможно, даже мудрый и добрый писака поспешил удалиться, а остальные не шелохнулись.
Кейл все еще выглядел ужасно. С бледным лицом и кровопотеками он смахивал на ходячий труп. Его глаза налились кровью, но когда они посмотрели на Оско, в них не было злости. Он заговорил тем же мягким, вежливым голосом, приятным даже с хрипотой:
–Я бы хотел уйти прямо сейчас. Я пойму, если твои солдаты не могут пойти со мной.
Казалось, Оско не мог сообразить, что ему думать об этом странном островном принце. Он уважал его могущество, иногда его мудрость, и все же тому недоставало беспощадности, необходимой, чтобы играть в политические игры и, возможно, выживать в них.
–Они обязались. Присягой Магды, присягой Посвященного.– Он сказал это ради блага своей семьи.– Они пойдут с тобой.
Кейл молча кивнул. Все вместе они прождали, как им казалось, несколько часов – люди, которые научили Оско быть мужчиной, застыли в стыде или гневе. Его дядя вернулся с фамильной печатью, документами, передающими полномочия Магды новому наследнику, и стеклянным рожком красных чернил. Харкас последний раз посмотрел в глаза Оско и на спокойное лицо Кейла. Он поставил свою подпись.
–Я отбываю с принцем Ратамой, как было задумано,– объяснил Оско.– Моя жена выберет регента, который будет исполнять обязанности главы семьи до моего возвращения.– Он старался, чтобы голос звучал как ни в чем не бывало, но в действительности его разум кружился от страха.
Он попросил Асну отвести Кейла обратно из крепости вниз, к солдатам – которые уже согласились воевать в Пью, ничего не зная об измене – а после вернулся к своей жене, надеясь, что она еще не ушла в храм.
–Я отнял власть у моего отца,– сообщил он ей без предисловий.– Теперь я глава клана Магда. Ты будешь управлять всеми семейными делами от моего имени, пока я не вернусь, и после «размышлений» выберешь моего кузена Дуви регентом.
На лице Лиги отразилось удивление, но в остальном оно осталось прилежно-безучастным.
–Как скажешь, супруг. Но ведь ему всего шесть лет.
–Фактически ты будешь править вместо меня.– Тут он помолчал, не уверенный, как высказать все, что должно быть сказано – как должным образом предостеречь ее насчет предательства, насилия и смерти и объяснить, как далеко ей, возможно, придется зайти.– Моя семья… они этого не примут. Они могут попытаться убить тебя, или уничтожить документы, или что угодно еще. Я даю тебе полную власть делать то, что необходимо для сохранения контроля. Поговори со своей семьей, сообщи им, что они скоро добьются превосходства и что клан Магда пал. Используй все богатства нашего дома, убей любого, кого должна. Это будет нелегко.
Он знал, что произнес нечто безумное, ошеломляющее, невозможное. Лига встала из-за стола, отвлекшись от документов, которые строчила.
–Я понимаю, супруг. Я поговорю с моим отцом и братьями. Мы защитим Мезан. Изволишь ли что-то еще?
Оско моргнул. «Изволишь ли что-то еще»!
–Нет… нет. Ничего. Да хранят тебя боги.
–И тебя, супруг.
Он обнаружил, что лишился дара речи. Оско был неподготовлен к тому, чтобы воздать честь такой женщине. Он шагнул вперед и обнял ее, что казалось приемлемым, учитывая обстоятельства. Он собрал всю свою волю в кулак, чтобы сдержать слезы гордости.
–Нет лучшей жены во всем Мезане,– прошептал он.– Ты стыдишь меня. Стыдишь мою семью.
Ее руки обхватили его как полагается, удерживая, но не цепляясь и не дрожа.
–Твою семью – возможно, супруг, но не тебя. Никогда.
Он разрешил ей эту похвалу, не упрекнув, но только сегодня. А затем прогнал все эгоистичные соображения и отступил на длину вытянутой руки.
–Мы освободим наш город, Лига, во что бы то ни стало.
Она улыбнулась, на ее лице и в глазах были написаны поддержка и утешение. Оско провел большим пальцем по ее гладкой, сухой щеке.
Идеальная жена.
Оско вышел из ее покоев – как он ожидал, в последний раз. Он обратил свои мысли к иностранному принцу, долгой и трудной дороге через вражескую империю, чужому морю и чужой стране. Он сильно сомневался, что снова увидит Лигу, по крайней мере, не в этой жизни. Но втайне – и да, не без эгоизма – питал надежду, что это все-таки случится.
* * *
–Я не смог бы их убить,– признался Кейл, когда друзья чуть ли не на руках вынесли его за городские ворота.
–Не смог бы или не стал бы?
