Должен ли я претерпеть и это ради защиты будущего? Фарахи сжал пальцы в кулак. Стать трусом, прячущимся взаперти от всех опасностей, ради защиты детей моего народа?
Он застыл у парапета, наблюдая, обдумывая. Не в силах более ждать, он вызвал своего сержанта и попросил совета. Они просмотрели карты города и узловые точки, обсуждая, что будут делать горожане теперь, когда дворец в ловушке – спрячутся ли они в своих домах или убегут на окраины.
Фарахи подумал о рыбаках, тонущих в огромных волнах и смеющихся, когда темнело небо и бросались врассыпную все торговцы. Он знал: эти люди не убегут. Островитяне не боялись смерти и беды у себя на пороге, ибо и то и другое всегда было рядом.
Они вернутся к работе, откроют свои лавки на городской площади и продолжат сбывать свои товары – даже вражеским солдатам. Они будут жить своей обычной жизнью, с надеждой и спокойствием вопреки опасности, до самого конца.
Фарахи закрыл глаза и поблагодарил солдата, велев тому быть готовым, если поступит приказ.
Глядя на заходящее солнце, король стоял неподвижно, пока свет сгущался до тускло-красного и на Шри-Коне наступал вечер. Он стоял неподвижно и безмолвно как статуя, выжидающе, и вдруг кольцо людей вокруг его замка поредело и раздались крики.
* * *
Арун вел его за собой так же, как и в подземельях Трунга, хотя Рока знал каждую улицу Шри-Кона. Теперь, когда началась заварушка, в бесшумности не было нужды, но монах все равно крался и скользил по переулкам, жестикулируя без слов и перерезав две глотки, не успел великан вскинуть руки для боя.
«Возьми оружие»,– сказал Арун, когда они выбрались на берег, но Рока двинулся вперед безоружным.
«Спасай свою принцессочку, пират, а о себе я и сам позабочусь».
Он заметил удивление в лице Аруна и едва не покачал головой. Люди считали себя такими умными, такими непредсказуемыми, но хотелось им в жизни немногого.
Они пробирались по городу и видели множество горящих домов. На улицах кое-где валялись трупы, а вскоре Арун и Рока уже проходили мимо лежащих грудами мертвых мужчин и мальчиков. Рядом с некоторыми были тела женщин и девочек – их явно приволокли сюда.
–Изнасилованы,– понял Рока, думая, что для такого действия не должно существовать слова. Но со словом или нет, суть была одна и та же. Он решил, что люди, которые сотворили это, уничтожили само предназначение своей цивилизации. Они осквернили то самое, что дало им всем жизнь, и утратили право быть мужчинами. Они заслуживали смерти, которая последует.
Арун молча вел Року мимо гор из трупов, но настроение изменилось. Они пересекли реку и подобрались ближе к храму, все время соблюдая осторожность, ибо не могли знать, сколько поблизости людей. Казалось, цель налетчиков состоит лишь в бесчинствах и погромах, а не в грабеже – у них не было ни корзин, ни подвод: некуда складывать и не на чем везти добычу.
Казалось также, что они атаковали преимущественно богатые дома, как будто хорошо знали город. Рока подумал, что это, должно быть, простолюдины, восставшие против своих богатых соседей. Но ни жалости, ни сочувствия к местной «бедноте» он не питал.
Король и храм занимались бесплатной раздачей еды, и даже самые нищие жители островов хоть чем-то наполняли желудки. Солнце само по себе давало им достаточно тепла; они пили хорошую чистую воду из великой реки либо многочисленных колодцев. И уж если у этих людей есть право на насилие, то бедняки Аскома и подавно могут залить кровью весь мир.
Они прокрались в темный угол на площади Шри-Кона – открытой улицы в окружении лавок и телег у подножия внешних дворцовых ворот. Не меньше полусотни воинов несли караул; на их одежде отсутствовали цвета династии Алаку – синий и серебристый.
–Дерьмо.– Арун прислонился к стене из песчаника и закрыл глаза.– Если у них есть охрана, значит, они контролируют дворец уже какое-то время. Наверно, мы опоздали.
Рока в этом сильно сомневался. Он мало что знал об игре королей, но ожидал, что Фарахи с его сестрой в этой игре – мастера.
–Есть и другие ворота, пират. Расправь плечи.
Арун оживился и с прищуром воззрился на него.
–Я пролезу во дворец. Полагаю, ты за мной не последуешь.– Рока смотрел на стены и молчал.– В таком случае нашей сделке конец, ты был совершенно бесполезен.
Рока таращился в ответ, пока не почуял беспокойство мужчины.
–Наша сделка в силе. Скоро увидимся внутри.
Арун фыркнул, пробурчав по-батонски «чокнутый дикарь», и прокрался за угол.
–На этот раз меня не будет рядом, чтобы спасти тебя,– заявил он.
–Ты слишком зазнаёшься, пират,– отозвался Рока. Он следил за людьми снаружи ворот и ждал.
Мертвецы в его Роще разложили сотню видов оружия на стойках в легкой досягаемости, разожгли на всякий случай огонь в кузнях, а затем расположились на его поле на разных расстояниях в качестве мишеней.
Он вздохнул и вызвал свои воспоминания – ощущение твердой, обтянутой кожей рукояти, вес металла и набивки доспеха, оттягивающий мышцы.
Рока улыбнулся при мысли о несбыточных вещах, которые задумал, и о своей вере в то, что они осуществимы.
В каком-то смысле он изобрел собственную религию в стране мертвых – веру в предметность, веру в возможное. Самую чистую веру из всех существующих. Поверь, что нечто реально, подумал он, и так оно и будет.
Его плоть вспыхнула влажным жаром, когда тело Букаяга завернулось в кожаную шкуру. Далее – искры и свет, затем вспышка и брызги пара, когда поверх легли грузом стальные латы и кольчуга. Он взял с собой щит, но не меч, затем сорвал единственный уличный фонарь с китовым жиром и вылил топливо на землю.
Окончив приготовления, он вышел из проулка на площадь. В своей Роще он вынул из деревянных пазов метательное копье – одно из многих ныне в пределах досягаемости, заточенное и утяжеленное, чтобы легко пробивать дерево и плоть.
Букаяг отвел руку назад, шагнул вперед вместе с Рокой, и его копье возникло из пламени в середине броска, сделанного мощью обоих.
Сталь полетела вперед, словно пущенная из лука. Рока схватил другое копье и метнул снова; оба мерцали в воздухе огнем, осветив темную ночь, а затем первое ударило в цель. Один мужчина обернулся посмотреть, но его прошило в грудь и сбило с ног.
Остальные в тревоге закричали. Они съежились и рассеялись, отыскивая и готовя луки. Некоторые выпустили стрелы в никуда или в любой темный холмик во мраке.
Как бы там ни было, Рока не боялся их стрел и метнул еще больше копий. Искры осветили его тело, и вскоре люди обнаружили его и стали целиться в нужную сторону. Тонкие стрелы отскочили от щита Роки, еще одна – от его наруча, но большинство со звоном упало мимо.
Он принялся убивать каждого, кого застал неподвижным. Другие обнажили клинки либо схватили копья и вразнобой неистово помчались через площадь, не видя толком, кто их враг.
