Мы совершаем и то, и другое, а боги бездействуют, подумал он. Все вы напрасно тратите время.
Он счел крайним высокомерием хвалить самих себя за все свои успехи. На улицах и пляжах рая Рока повсюду обнаруживал халатность. Дороги были забиты слишком большим количеством пытавшихся разъехаться повозок; на улицах рядом с закусочными разлагались дохлые собаки; необычайные местные монеты изготавливали безалаберно, с разным весом и составом, подделывая их и закономерно отвергая. Уличные банды, принадлежащие торговцам, запугивали соседей или подкупали чиновников, и все-таки не истреблялись. Оранг-кайя оказывали покровительство или сговаривались управлять ценами, раздувая городские расходы и портя всем жизнь. Законы существовали, но соблюдались из рук вон плохо, и все это творилось средь бела дня, без опаски.
Рока знал: будь его сородичи такими же транжирами, как жители Шри-Кона, половина их умерла бы с голоду за один сезон.
Несмотря на их великую ученость и доступ к целому миру, туземцы все же не обходились без суеверий и чепухи, как и на родине Роки. Они верили в духов, амулеты и набожные обычаи, призванные отвратить беду или направить удачу. Безумцев и калек бросали на произвол судьбы как «проклятых», оставляя слоняться в переулках и попрошайничать или красть еду вместе с дворнягами.
Сами островитяне были мелкими, слабыми и более хилыми, чем население Аскома. Казалось, их постоянно изводят болезни, но эти люди умудрялись выживать. Их младенцев не забирали стихии, а защищали родня и законы. А их женщины – их женщины рожали сыновей-одиночек, а не двойни или тройни, за очень редким исключением.
С достаточным количеством еды и крова через несколько поколений люди пепла превзойдут островитян количеством.
Чего действительно хватало людям Пью, так это дождя и жары. У них были низкие и пологие пляжи, словно созданные для судоходства, и господство над важным морем. Все это было природным, «от богов»– которые, по словам туземцев, их ненавидели. Почти все, что у них имелось, проистекало из хороших погодных условий и плодородной земли, а эти люди были неблагодарны.
Вот о чем думал Рока вечером своего последнего дня отдыха – где-то за неделю до того, как они с Хеми собирались пустить воды Куби по «каменным ступеням» инавсегда изменить жизнь у реки.
Стиснув кулаки и погруженный в мысли, он мчался из города в свою комнату, чтобы поспать, когда с улицы послышался крик:
–Господин Рока! Сюда!
Юный краснолицый посыльный был вооружен длинным ножом и носил королевские цвета. Он вспотел, его голос охрип от бега.
–Король,– выдохнул он с расширенными зрачками.– Тебя вызывает король, прямо сейчас.
Рока взглянул на своих вездесущих телохранителей, затем на тревогу в глазах юнца, и на мгновение ощутил страх. На мгновение задумался, не сбежать ли ему, предположив, что монарх утратил терпение и теперь потребует от Роки вечной верности или предложит ему смерть.
А может, это делает свой ход Кикай. Она всегда не жаловала Року, и он знал: принцесса не забудет их прогулку в лодке и смерть кормчего, на месте которого могла быть она. Тогда Рока в ярости утратил контроль над своим братом, и ему было стыдно. Но теперь он ничего не мог поделать.
Он сделал глубокий вдох и принял решение. Если это Кикай, значит, таков его «жребий», и Рока его примет. Но он не уйдет втихаря. Он будет драться за свою жизнь, какой бы та ни была. Если он проиграет, значит, проиграет, ведь он знал, что однажды заплатит за все свои деяния. Возможно, это случится сейчас.
Он трусцой последовал за гвардейцем, в любом случае не уверенный, как доберется домой без королевского благословения. В своей Роще он встал посреди арсенала, и мертвецы облекли его в сталь.
ГЛАВА 29
Слуги в сопровождении взвинченных охранников провели Року через дворцовые ворота. Дворецкие и уборщики прятались в укромных местечках, и воздух звенел тишиной. Стояло «Хоту»– название для полулуния в календаре Пью – но уличных фонарей зажгли мало. Рока ощущал подвешенность, неподвижность момента, как прямо перед кровопролитием и угробленным будущим – обостренное чувство «сейчас».
–Сюда.– Тот самый гонец, который застал Року, бросился вверх по лестнице, перепрыгивая по две-три ступеньки зараз.
Рока последовал за ним, вспоминая, где тут выходы, и кто из стражей скорее всего на посту, и в какой руке они держат оружие. Он представил себе карту фальшивых комнат и туннелей Фарахи, чтобы использовать при необходимости, хотя и не видел их все лично. Он знал три вероятные смены караула этой ночью и помнил лицо каждого дежурного.
Вместе с посыльным он бежал трусцой по пустым залам Королевского Флигеля, невдалеке от места, где однажды прикончил наемных убийц. От Роки не ускользнуло осознание того, что уже несколько раз он чуть не погиб на этих островах, и он только гадал, будет ли этот раз последним.
Наконец его остановили у двери без опознавательных знаков с телохранителями по обеим сторонам. Рока спешил, так как это не означало, что Фарахи внутри – часто король оставлял своих гвардейцев охранять пустые помещения, и встреча с ним не обходилась без ухищрений и ложных следов. Но в этой комнате Рока услышал голоса.
Гонец постучал, затем попятился, словно испугавшись, а Рока схватил меч и щит в своей Роще.
Будь готов, брат. Внутри тесно, так что я дам тебе короткие кинжалы. Убивай быстро и не мешкай, нам нужно будет двигаться во время боя.
Дверь открылась, и Рока почти извлек нечто из ничего, приготовившись к ассасинам, предательству и смертельной схватке.
–Впусти его.
Голос Фарахи. Он прозвучал устало, и слова прозвучали невнятно.
Рока увидел, как над столом внутри комнаты сгрудились старые лекари в мантиях, перебирая стеклянные сосуды и негромко препираясь. В углу сидела, застыв, Кикай с аккуратно сложенной нетронутой стопкой бумаг на коленях и блуждающим, скорбным взглядом.
Фарахи опустился на колени рядом с кроватью в окружении ведер и флаконов. Он взял за руку свою наложницу, которая лежала неподвижно, закрыв глаза и учащенно дыша, с бледной и влажной кожей.
–Ее отравили,– сказал он, не сводя с нее глаз и гладя пальцами ее взмокшие волосы.– Мои целители говорят, что больше ничего нельзя сделать.– Его голос, звучащий в притихшей комнате словно эхо, был на удивление спокойным.
Уже без опаски Рока нырнул внутрь и встал на колени рядом с ними. В бледной коже Хали он увидел отражение своей матери, лежавшей на груде мехов. Он мягко спросил:
–Ты знаешь, как ее отравили?
Король покачал головой, улыбаясь, будто это смешно.
–Она была без чувств, когда я нашел ее.– Он махнул рукой в сторону пустого угла.– Там были разбитые тарелки. Должно быть, она уронила их, когда падала.– Он с некоторым усилием перевел взгляд на лицо Роки.– Хотел бы я, чтобы она выжила.
