Затем он моргнул, вернул контроль над собой и снова стал человеком. Он открыл дверь, намереваясь осмотреть корабль, и бросил через плечо:
–Оставь клинок себе. Он будет для тебя напоминанием.
ГЛАВА 34
СПУСТЯ ДВА ДНЯ НА МОРЕ
В лунном свете, под легким дождем Рока покачивался на палубе своего корабля. Перед ним стоял на четвереньках его бывший пленитель – дрожащий, пыхтящий и насквозь промокший.
–Лоа, Вымя.
Капитан Квал и его люди расположились около них полукольцом, держа гарпуны. Арун сорвал с себя мокрую одежду и обмяк в изнеможении. Услышав придуманное Рокой прозвище, все улыбнулись.
–Что… кто…– Жирный, приземистый пират наконец поднял глаза и застыл.– Я… я…– Его кожа стала такой же бледной, как у Роки, когда отхлынула кровь.
–Тебе не причинят вреда.– Рока говорил искренне.– Но у меня есть вопросы.
–Я… я… да,– Вымя затрясся и привстал, чтоб обхватить себя руками, чем спровоцировал несколько тычков гарпунами рядом с его лицом.
Рока был впечатлен тем, что Арун вообще нашел этого типа. И одинаково впечатлен тем, что ему удалось вытащить его и посадить на украденную рыбацкую лодку – так же, как и тем, что островитяне вообще доставили их в Халин, да еще в темноте. И то, и другое было заманчиво списать на везение. И наверное, отчасти это было правдой. Но это была также заслуга исключительных людей.
Капитан Квал разложил подробную карту вод Пью и прикинул, где патрули Трунга. Он держался поближе к скалам и рифам, огибая их даже в темноте, а выстроившиеся по краям корабля матросы выкрикивали глубины. Сам Квал, обвязавшись для надежности канатом, свешивался с носа, подняв одну руку, чтобы предупреждать рулевого. Рока намеревался оказывать помощь своим острым ночным зрением, но это им не понадобилось.
–Плывем дальше,– сказал молодой капитан своим людям.– Разведчики Трунга все еще в патруле.
С ослепительной скоростью моряки подняли якорь, скользя по гладкому дереву на свои посты, карабкаясь по канатам и мачтам. Островитяне, казалось, были рождены для жизни в море.
Они двигались по раскачивающейся палубе и цеплялись за корабельные канаты, как прыгающие с лианы на лиану мартышки, демонстрируя почти безрассудное мастерство, в которое Рока не поверил бы, если бы не увидел воочию. С растущей гордостью он понимал: эти люди станут достойными союзниками аскоми. У обоих народов были свои недостатки, обоим еще было куда расти. Но вместе, возможно, сыны и правнуки островов стали бы храбрее, сильнее – хозяевами равно суши и моря.
Рока поволок Вымя из-под дождя в свою каюту. Он вежливо поинтересовался, где именно был найден подручными пирата много месяцев назад. Ответы были бесполезными.
–Ради богов, ради богов, к чему мне лгать? Они нашли твой плот на берегу. Тебя принес прилив, ради богов!
–Он ничего не знает,– прошипел Букаяг на их родном языке, сжимая руки в предвкушении.
Рока неохотно согласился, но он сказал этому типу, что не причинит ему вреда, поэтому держал брата в узде. На простом прямоугольном столе в своей Роще он разложил карты.
Квал получил от Фарахи то, что именовал «морской книгой»– серию скрупулезных заметок о самых дальних известных плаваниях к Югу от Пью, где были указаны ориентиры, ветра, течения и приливы в разных сезонах и морях. Прибавить это к собственному опыту Роки во время путешествия сюда, и, пожалуй, достаточно. Однако прибыл он летом, а теперь возвращался весной. Это имело значение, но Аском был велик – если они будут держать курс прямиком на Юг, то, как ожидал Рока, наткнутся на сушу, и без особой разницы, где именно.
На случай, если ветер ослабнет, у них имелись весла, хотя использовать их было проблематично – «хлам» возвышался над водой и был создан для ветра. Уключины в корпусе были небольшими и рассчитанными на малые усилия, необходимые в порту.
Вдобавок могли разразиться весенние штормы, которые разнесли бы кораблик на части – те же самые штормы, которые захлестывали побережье Шри-Кона, почти каждый год воздавая должное людской незначительности. Рока предположил, что они могли бы высадиться на каком-нибудь другом острове и дождаться другого сезона, но у этих моряков наверняка есть семьи и приказы и нет абсолютно никакого интереса в задержке.
А что мне делать с этими мужчинами, когда – и если – мы приплывем?
Люди пепла верили, что они одни являются детьми богов. Как они отнесутся к темноглазым и темнокожим иноземцам и к миру, богатому сверх всякой меры, где мужчины властвуют как цари по праву рождения?
Рока подтащил Вымя за подмышки к планширу своего корабля. Мужик извивался и кричал в знак протеста, но умел ли он плавать и как далеко, Року не заботило. Не мешкая, он выбросил негодяя за борт. Либо тот доберется до спасательной шлюпки, либо утонет.
Дуновение ветра и прохлада дождя на лице были приятны Роке, напоминая о доме, и он проигнорировал пристальные взгляды экипажа.
Люди пепла заметят этот огромный корабль и впадут в панику от одного его вида. Они не поверят, что мир такой обширный, что они когда-то пришли из рая, что Вишан были островитянами, что в иноземном храме имеются руны со всеми их богами и символами. Ничему из этого.
–Мы заставим их понять, брат – если придется, мечом.
Рока вздохнул, поглядел на островитян – свою команду и, возможно, вскоре своих дружинников – и нахмурился.
Одним богам ведомо, что они подумают о его грязном, дремучем народе. Они увидят людей, которые убивают друг друга из-за объедков, слов, да и практически из-за чего угодно – людей, которые живут в нищете, и даже знатные семьи не имеют большого достатка. Сочтут ли они нас животными?
Букаяг оскалил зубы.
–Они нас устрашатся, как и должны.
Рока оперся ладонями о леер, глядя вверх на луну и зная день и неделю по именам богов Пью, сопоставляя это счисление с привычным ему. Он захотел увидеть птиц, летящих к Югу, и на мгновение затосковал о простых днях реванша и побега, когда скрылся далеко на Севере.
Несомненно, Бэйла знала бы, что делать, даже если она ошибалась.
–У нас есть наши планы,– сказал Букаяг.
Рока задумался, не подобны ли его планы горсти песка, утекающего между пальцев сомкнутой руки. Он задумал трудный путь – возможно, кровавый и величавый, спроектированный и проложенный им для людей, которые могут этого и не хотеть. И что он будет делать, если они скажут «нет»?
–Это ничего не меняет,– сказал Букаяг.– Мы сделаем то, что нужно, и воздадим тем, кто этого заслуживает, справедливость.– Он произнес это последнее слово как оскорбление, и Рока осознал: сойдет любой предлог для кровопролития.
Я единственный, кто знает, подумал он, никто не просит о справедливости.
Букаяг зарычал.
