Рока сдержал любую реакцию от появления на своем лице, но кусочек головоломки встал на место. Ответы, подумал он. Потребность в ответах и чувство вины – вот разгадка твоей доброты.
Он посмотрел в глаза фермеру и кивнул, видя в них бесполезное благочестие своей матери и стараясь не возненавидеть обоюдоострую силу и слабость веры.
–Они двигают моей рукой даже сейчас, Алтан,– сказал он, затем взял свою трость и, не глядя, изобразил на земле три идеальные руны, как будто его пальцами шевелила какая-то высшая сила.
Мужчина смотрел, округлив глаза, и заговорил нетерпеливо, но испуганно:
–Что… какой… что они говорят, шаман, скажи?
Рока выдержал эффектную паузу. Он сделал вдох и опустил взгляд, как будто начертал руны, не ведая, что это такое. Он хочет прощения, понял Рока, утешения, оправдания – но должен ли я их даровать? И как обратить это на пользу?
–Они говорят, что нужно довериться богам.– Он отвел взгляд, словно не желал вносить ясность.
Здоровяк грубо схватил Року обеими руками, зрачки его бегали туда-сюда.
–Пожалуйста, пожалуйста, молю тебя, шаман. Что бы это ни было, я хочу услышать.
Рока вздохнул, словно собираясь с силами.
«Разве ты не видишь мой обман?– подумал он.– Разве не видишь меня? Разве не видишь, кто я такой?»
–Это знак Носса, Алтан. Он отметил тебя так же, как отметил меня.– Как бы невзначай Рока притронулся ладонью к своему пятнистому подбородку. Это было лучшее, что он смог придумать наобум, и понадеялся, что со временем эта уловка сделает фермера обязанным.
Алтан сглотнул и закрыл глаза, как будто подтвердились его худшие страхи.
–Отметил для чего, шаман?
Рока уставился на него и усмехнулся.
–Негоже выспрашивать у горного бога его мотивы.
Хватка ослабла.
–Конечно, да, конечно. Извиняюсь. Спасибо, что рассказал мне.– Он попятился, выглядя неуверенным.– Нам пора возвращаться, темнеет.– Фермер отвернулся, щурясь в лунном свете.
Рока двинулся следом. Обратный путь казался долгим и одиноким. Он понимал, что больше не может быть «другом» этого человека, и новых прогулок не будет.
Алтан двигался в оцепенении, несомненно, просеивая смутные воспоминания, как старатель, в поисках подтверждений своей веры. Их темп ускорился, когда мужчина забыл о хромоте Роки, но идти в ногу было нетрудно.
Пока они шли, у Роки возникло странное ощущение: предчувствие влаги, как будто погода изменилась – словно вдалеке сгустились темные тучи, пока он ждал в безветренном море. Он попытался понять и, возможно, обратиться к своей памяти и наблюдениям, как сделал на свой лад Алтан. Затем в темноте он заметил дым.
–Нойон разводит костер сегодня вечером?– спросил он, пока его грудь сжималась в предчувствии, сознавая, что первым почуял его и, возможно, уже знал Букаяг. Он увидел смутный световой силуэт и ощутил предательство, как влагу на ветру.
Все еще задумчивый, фермер поднял глаза.
–Я не знаю.– Он увидел выражение на лице Роки и моментально вернулся к реальности. Они вместе набрали скорость, срезая путь через поле, топча едва проросшую зеленую пшеницу.– Она могла бы,– сказал Алтан, переходя на бег.– Поленьев было достаточно.
Рока проигнорировал боль и отбросил палку, чтобы не отставать. Они во весь опор взбежали на последний холм и, запыхавшись, достигли вершины, чтобы как следует разглядеть усадьбу и амбар. Они увидели огонь. Но не там, где тот должен был быть.
Дом трещал и горел и уже наполовину обрушился. Рока увидел мужчин, движущихся по двору, и других, рядом с живностью. Он насчитал около тридцати человек, разламывающих заборы и сараи мечами и факелами. Он схватил фермера за плечи.
–Их слишком много, Алтан, ты ничего не сможешь поделать.
Он всматривался в темноту побережья, нет ли людей рядом с его кораблем, но ничего не видел из-за расстояния и ветрозащитных насаждений.
–Мой топор… он в доме,– прошептал старый воин, как будто спохватившись, обозревая собственную землю, словно чужак.
Рока подумал о том, как Ану «насилуют» или расчленяют, затем вспомнил, что он в стране пепла. Девочкам ничего не грозило.
Эти мужчины принадлежали местному вождю или Ордену, но в обоих случаях они бережно возьмут женщин в плен для суда своих хозяек.
Рока взглянул и увидел фермера на грани срыва – человека, всю жизнь ожидавшего кары за свои деяния, расплаты за свое прошлое. И этот день настал.
Я не могу спасти его семью, подумал Рока, но я могу спасти его. Сейчас я могу привязать его к себе, а позднее дать ему новую жизнь.
Из своей Рощи он поднял боевой топор из голубой стали – одно из многих творений в его арсенале, украшенных рунами и ждущих достойного владельца.
–Алтан, сын Брандта,– произнес он своим самым вещим голосом, созданным в подражание Эгилю и отточенным практикой. Фермер моргнул и встретился с ним взглядом. Рока призвал оружие из воздуха и огня, и обоих мужчин осветило дождем искр.– Я же сказал тебе, что ты отмечен Носсом. Ты призван, Среднеземец.
Алтан застыл с открытым ртом, вырванный из своего кошмара яркостью и звуком сотворения. Он сглотнул и поднес дрожащую руку к стали, словно не веря, что нечто подобное может существовать.
–Я пророк Носса,– молвил Рока, крепко держа оружие, пока их ладони не сомкнулись на рукояти. Он встретил пристальный взгляд мужчины, зная, что его чудовищные яркие глаза светятся в падающих языках пламени.– С этой ночи ты в Его армии.
ГЛАВА 41
Алтан схватил откованный богом топор.
Я заслужил это, подумал он, я заслужил гибель и страдания, но не Нойон и не ее дети.
Он стиснул зубы и отсек множество вопросов «почему» и «как», больше не имеющих значения. Остались только страх и беда, и он не допустит ни того, ни другого. Кивнув пророку или, может быть, демону старого мира, он побежал вниз по травянистому холму, надеясь приблизиться к своему разрушенному дому с той стороны, где воинов скопилось меньше всего.
Единственный имеющий значение вопрос, оставшийся для человека или твари рядом с ним, был прост: ты мне поможешь?
Темнота озарилась огнем, и в руках великана возник легендарный клинок из вороненой стали, более длинный и грозный на вид, чем любой меч, который когда-либо видел Алтан. Ответ показался достаточно ясным.
Свет от горящего дома, собственноручно построенного Алтаном, освещал бандитов или кем там они были. Трое стояли на страже с его стороны, но в основном смотрели на пламя, хорошо вооруженные мечами и копьями. Они выглядели здоровыми и плотными, а их лица были выбриты на Северный манер. Судя по их осанке, они казались беспечными, как будто полагали, что жертв может быть больше, но опасность невелика.
