Как узнать, что с ним?
Но вот индеец натянул поводья, и лошадь остановилась на окруженной со всех сторон скалами площадке. Еще индейцы! Приветствия, возбужденные голоса. Скайлар стащили на землю. Индейские воины, сколько их? Она пыталась сосчитать. Двое привезли ее, и еще пять. Встали кружком и принялись толкать пленницу от одного к другому, чтобы получше рассмотреть и поиздеваться.
Однако страха не было, непонятно почему. Куда большее беспокойство вызывала судьба Ястреба, нежели то, что может произойти с ней.
А дикари все толкали и толкали ее по кругу, от одного к другому. Ну все, с нее достаточно! И вот когда ее перебросили в очередной раз, несчастная со всей силы лягнула дикаря в голень. Он взвыл от боли и размахнулся, чтобы ударить.
Но удара не последовало.
Воин, чье лицо было разделено черной полосой на две половины, внезапно сгреб ее в охапку. Скайлар вырвалась, но он завел ей руки назад и крепко связал. Хриплым голосом что-то прокричал, вероятно, приказания, а после оттащил пленницу к скале. Обзор с того места, где она стояла, открывался неплохой, только любой, кто двигался сюда с запада, не мог бы заметить ее. Скайлар бросила на индейца уничтожающий взгляд. Он жестом приказал ей сесть, значит, пока никуда ехать больше не придется, она останется здесь.
Скайлар прислонилась спиной к холодному камню.
Интересно, как долго протянется это «пока»?
Солнце уже село. Последний луч скользнул по скалам, и на землю спустилась ночь. Яркое золото солнца сменилось призрачным серебром полной луны.
Скайлар устремила взгляд туда, где вокруг костра собрались воины кроу. На вертелах поджаривались два освежеванных кролика. Один индеец стоял чуть поодаль, у скалы. В руках его Скайлар разглядела ружье, старый «энфилд», такие были в ходу еще во времена Гражданской войны. «Что он там делает? — гадала она. — Ждет возвращения приятелей или просто стоит на страже?»
Глубокий вздох вырвался из груди. Нельзя просто сидеть здесь и ждать, нужно разработать какой-то план.
Не важно какой, лишь бы действовать. Но что можно придумать, если боль и отчаяние лишают сил.
И все же она должна, ведь дикари могут решить убить ее. Подвергнуть пыткам. Снять скальп. Ну или заставить чистить шкуры бизонов до конца своих дней, прислуживать тем, кто, возможно, убил ее мужа.
«Не смей даже думать об этом!» — осадила она себя. Надо повнимательнее следить за индейцами. Те двое, которые захватили ее, подвергались расспросам главного. Лица выражали то веселье, то изумление. Лучше бы не видеть эту жуткую усмешку, от которой в сердце закрадывается холодный ужас, подумала Скайлар.
Нужно бежать. Правда, руки связаны за спиной. Если б только освободить их…
Увы! Индеец потрудился на славу, воспользовавшись ремнем из сыромятной кожи. Может, попытаться перетереть его о камень?
Она принялась за работу. Осторожно, терпеливо, сосредоточенно.
Заметив, что кто-то подошел очень близко и остановился прямо перед ней, Скайлар замерла и медленно подняла голову. Тот, кто явно считался в этой группе главным, пришел проведать свою жертву. Опустился на корточки и протянул зажатый в пальцах кусок крольчатины. Поднес к самым губам. Скайлар посмотрела сначала на него, потом на мясо и покачала головой. Она боялась, что индеец попытается впихнуть кусок насильно, но нет, он лишь улыбнулся, пожал плечами и встал. Повернулся к остальным индейцам, покачал головой и начал хохотать. Наконец ушел, но предчувствие подсказывало, что он еще вернется.
Время шло. Индейцы продолжали сидеть у костра, смеяться, говорить.
И ждать.
Скайлар же не прекращала своих попыток перетереть ремни.
Отчаянно хотелось пить, но воды ей предлагать… никто и не думал. Плечи затекли, руки ныли. В который раз бросив взгляд на людей у костра, она убедилась, что те по-прежнему увлечены своим разговором. Скайлар подалась вперед и встала. Острые камни больно врезались в ступни. И зачем только она сняла сапоги! Как было бы замечательно, если б Ястреб не оставлял ее одну с этим мулом! Хорошо бы не уходить слишком далеко от лагеря. Хорошо бы Ястреб остался в живых. О да, этого Скайлар хотела больше всего и молила Бога, чтобы он сохранил ему жизнь.
Да и ей самой тоже…
Кроу сейчас, вероятно, хвастаются друг перед другом своими подвигами, смеются над тем, как Скайлар ударила одного из них, скорбят по погибшим.
Привстав на цыпочки, пленница вознамерилась подняться по скале наверх, надеясь, что сможет найти там укрытие. Но не успела сделать и пяти шагов, как почувствовала какое-то движение за спиной.
Это кроу.
Дикарь с лицом, разрисованным черной краской, возник прямо перед ней, губы кривились в усмешке. Похоже, причинять ей боль он не собирался, просто был в немалой степени удивлен.
Оглянувшись, Скайлар увидела еще двоих воинов, отрезавших путь к бегству.
Только бы они не прикасались к ней своими грязными лапами!
Скайлар снова бросилась к скале и прижалась спиной к камню. Один из дикарей подошел к ней и дотронулся до щеки. Индеец с черной раскраской что-то сказал ему, тот брезгливо тряхнул головой, но оставил пленницу в покое.
Какой же несчастной она сейчас себя чувствовала! Размалеванный черной краской дикарь все не уходил. Протянул ей бутыль из тыквы — в таких обычно хранят воду. Скайлар, не опуская глаз, приняла ее. До сих пор все было спокойно, никто не пытался обидеть ее, но и Ястреб не пришел на помощь. «Нет-нет, только не поддавайся отчаянию, — твердила себе она. — Надежда, нужно жить надеждой. Немного отдохнуть и сбежать отсюда. Вода поможет поддержать силы».
Дикарь внезапно оторвал бутыль от губ пленницы, отбросил в сторону и несколько долгих мгновений пытливо изучал жертву. Затем, к ужасу Скайлар, схватил ее за лодыжки и дернул так резко, что она и вздохнуть не успела, как оказалась распростертой на спине в грязи.
Она начала визжать, индеец же заткнул ей рот ладонью. Руки связаны, отпихнуть обидчика нет никакой возможности. Что он намерен делать? Кто бы усомнился! Всем своим весом прижав ее к земле, дикарь принялся свободной рукой разрывать одежду. Ладонь больно давила на губы, каждый вздох давался с трудом. Но вот, собравшись с силами, она дернулась, чтобы подняться, но была снова отброшена назад.
Индеец на секунду отпустил ее рот, и Скайлар тут же впилась зубами в жилистую руку, почувствовав вкус крови и услышав проклятия. Увидела низко наклонившееся, перекошенное от злобы лицо. Он что-то заговорил на своем языке, тихо, стараясь не привлечь ничьего внимания. Скайлар набрала в легкие побольше воздуха. Закричать — вот что сейчас самое лучшее. Пускай услышат его приятели, завяжется драка. Возможно, тогда о ней позабудут. Но ни одного звука произнести не удалось. Дикарь наотмашь ударил ее по лицу. Несколько секунд она не могла прийти в себя, лишь краешком сознания отмечая, что происходит. Внезапно перед глазами мелькнула сталь, и острый клинок прижался к горлу индейца. Она вскинула голову. Знакомое безжалостное лицо смотрело сверху.
