Когда брат пронзил мою грудь мечом, я совсем не почувствовал обиды, лишь слабое сожаление, но не об утраченной жизни, а о свободе, которую я так и не дал ему. Его все еще ждала тюрьма императорского трона. Брат сжал меня в последний раз в своих объятиях – и в первый раз с нашего возвращения в Снежную крепость. На моих губах появилась радостная улыбка, я хотел сказать ему: «Брат, пожалуйста, лети свободно, как те снежные птицы по сизому небу». Но сделать этого я не смог. Не в силах выдавить ни звука, я смотрел, как большие хлопья снега опускались на его голову, плечи, точеные черты лица, и боялся, что он замерзнет. Поэтому я повел указательным пальцем и, сотворив заклинание, обратил свою кровь в пылающие цветы красного лотоса.
Брат, пожалуйста, будь свободен…
Я с трудом очнулся ото сна со слезами, струившимися по моим щекам, и меня встретило ласковое лицо бабушки. Я кинулся к ней и, обняв, громко заплакал. Боль душила меня, и из груди наружу вырывались горячие слезы. Я случайно задел бабушкину заколку, и ее серебристо-белые волосы рассыпались по полу. Я ни разу не видел таких длинных волос.
–Бабушка, ваши волосы…
Она улыбнулась, ничего не ответив. В следующее мгновение позади меня раздался тихий голос:
–Она самый сильный чародей в Империи льда, мать дедушки вашего отца и лучшая из чародеев и прорицателей империи. Поэтому ее сон был настолько ярким.
Обернувшись, я увидел перед собой облаченного в белое одеяние Син Цзю. Он улыбнулся мне.
–Следуйте за мной, я покажу вам одно место и передам другой сон Ши, который принадлежит и вам. Перед своей смертью Ин Кунши сказал мне, что если однажды и умрет, то только от вашей руки; лишь вам он позволит это сделать. Ин Кунши просил, чтобы после его смерти я передал вам всю его силу и показал его последний сон.
Я дотронулся до своих волос, что отросли так внезапно, и ничего не ответил.
Син Цзю привел меня к Ледяному морю, в место, которое казалось мне смутно знакомым. Мы стояли на черной скале, о которую бились белые волны, образуя морскую пену, а в небе кружили снежные птицы.
–Где мы?
–Это Край, место с моей картины.
–Зачем ты меня сюда привел?
–Я хочу рассказать о вашей прошлой жизни.
–О чем?
–Войдите в сновидение и взгляните сами.
Я вступил в сон, созданный Син Цзю, но место вокруг меня не поменялось – я все так же стоял на Краю, только теперь в одиночестве. Я осмотрелся по сторонам и увидел Камень заточения, одиноко чернеющий на морском берегу. Подойдя поближе, я заметил человека, привязанного к камню; его волосы беспорядочно трепал морской ветер, а лицо ужасно напоминало лицо моего отца. На плече незнакомца восседала огромная снежная птица.
–Птица, знаешь, о чем я мечтаю больше всего?– донеслись до меня слова узника.– О свободе. Хотел бы я свалить этот камень вниз. Пусть я сгину в море, только бы быть свободным от этих оков.– Он замолчал на мгновение, а потом рассмеялся и покачал головой.– Только тебе не понять, какой прок тебе от моих слов.– Узник посмотрел на птицу.– А знаешь что? В следующей жизни я хотел бы стать принцем Империи льда, но только не императором, лишь так я буду волен делать что захочу. В следующей жизни больше всего я хочу быть свободным.
Сидевшая на его плече птица вдруг взлетела и начала биться о камень, удар за ударом, пока не упала мертвая рядом. Ее кровь расцвела на черной поверхности скалы яркими, словно огонь, красными лотосами, и сковывавшая узника цепь сломалась. Он ринулся вниз с обрыва, и уже в следующую секунду его поглотили волны.
Передо мной снова стоял Син Цзю. Его белая мантия развевалась на морском ветру, он указал правой рукой в сторону, и, проследив, я увидел тот самый черный камень.
Моя рука прошлась по уже едва различимым следам крови на поверхности камня – она, засохнув, навсегда осталась в его трещинах.
–Ка Со, тот маг, что был заключен здесь за нарушение запретов,– и есть ваша прошлая жизнь.
–Ты сказал, что этот сон оставил мне Ши, тогда где же он сам?
–Его прошлое воплощение там же. Он был той снежной птицей, что умерла ради вас.
Мою грудь пронзила резкая боль. Я раскрыл рот и увидел, как из него потекла белая искрящаяся кровь. Капля за каплей она разбивалась о черный берег, а на ее месте расцветали огненные цветы лотоса, теплые, как сама весна.
По небу пролетела большая снежная птица. Я поднял голову. Издав звонкий крик, птица поднялась высоко в небеса.
Часть вторая
Империя снега
Когда ветер ослаб и поднялись облака, кисть опустилась в последнем штрихе. Холодные ливни дворца сменили редкие серебряные пряди.
Я поднял руку, цепляясь за горный туман, пересек реку забвения, все ждал у дверей, а у других, за стеной, ключом била жизнь.
Скоро настала весна, льда и снега – остатки, и огни лета озарили корабль в ночи.
Я искал тебя за тысячи ли
1, и ветер гнал сухие листья, возвращая облака бескрайнего мира людей домой.
В жизни и во сне,
В цине и в изгибе руки,
Сквозь дни и сезоны
Я ждал нашего воссоединения.
Когда мне исполнилось триста пятьдесят лет, я наконец-то взошел на трон Империи льда.
Я стоял на величественной крепостной стене города, слушая, как шумная толпа внизу выкрикивает мое имя: «Ка Со, наш великий правитель», ведь прежде никто из них не видел, чтобы трон занимал человек с такими длинными волосами. Вот только одному мне было известно, что, серебристо-белые, развевавшиеся на холодном ветру, они продолжали жизнь Ши в моей. Я слышал, как душа моего брата звонко пела высоко в небесах, я слышал, как он тихо звал меня по имени.
Его волосы стали для меня напоминанием о собственном одиночестве, их хозяин уже много лет как погиб от моего меча. Белая кровь, вытянутые пальцы рук и распустившиеся цветы лотоса… все, все это было словно самая ясная карта звездного неба, вот только разгадать, сколько в ней погребено отчаяния, не под силу было никому: ни Син Цзю, ни мне.
Каждый раз, обращая взгляд к небу, я видел быстро пролетающих снежных птиц, их сиплый крик разрывал небеса, и от его уныния наворачивались слезы. Мне виделась Ли Ло, восседающая высоко на единороге и весело управляющая снежным ветром; виделась Лань Шан, легко разрезающая морскую воду, словно бабочка; яслышал, как ее русалочья песнь укрывала собой всю империю. Мне виделось лицо Ши, такое же озорное, как у ребенка, с красивой, но хитрой улыбкой, и его длинные волосы, рассыпанные по сторонам. Я видел его с парящим снежным шаром в левой руке и искрящимся огнем в правой; он стоял, а пол под его ногами был усыпан бесчисленными цветками красного лотоса.
