–Что, если я скажу нет?
–Тогда ты умрешь на этом самом месте,– легко бросил Шан Ле.
Однако я прекрасно понимал, что говорил он всегда серьезно, абсолютно серьезно. Человек, достигая такого положения, как у Шан Ле, следит за каждым своим словом, иначе может допустить непоправимую ошибку.
Хуа Сяо опустила голову и закусила губу. Мне было невдомек, о чем же она думала. Я заметил серебристое свечение вокруг левой руки Хуан То, он призывал свою магию, я тоже согнул указательный палец левой руки на случай, если Хуа Сяо внезапно решит бежать или атаковать.
Однако девушка не стала ни сбегать, ни драться, а просто сбросила серый халат.
И я тут же пожалел о своей просьбе, ведь под ним не скрывалось никакой черной одежды. Под ним вообще ничего не было. Она была совершенно обнажена.
Хуа Сяо сильнее закусила губу, и я заметил, что в ее глазах сверкнули слезы. Отвернувшись, я обратился к ней:
–Прости меня, я ошибся. Пожалуйста, оденься.
–А где Юэ Шэнь и Чао Я?– спросил Шан Ле.
–Их не было в комнате.
–И почему ты не заподозрил их?– Шан Ле смотрел на меня пронзающим холодным взглядом.
–Это не могла быть Юэ Шэнь,– произнес я равнодушно.
–Почему?– теперь вопрос прозвучал от Хуан То.
Я перевел взгляд на него и вспомнил их перепалку с Юэ Шэнь той ночью. Между ними определенно был какой-то секрет, но ни Хуан То, ни Юэ Шэнь ничего мне не рассказывали, поэтому я задал встречный вопрос:
–Почему ты ее подозреваешь?
–Я подозреваю не одну лишь Юэ Шэнь, а каждого из вас.
–Тогда я скажу тебе свою причину. Когда я только вошел в свою комнату, Юэ Шэнь вывела у меня на спине слово: «Лампа». Ту лампу зажег ты. Разве тогда ты не заметил, что масла там почти не осталось? Человек, сливший масло, должно быть, рассчитал, что, когда оно закончится, наступит хороший момент для покушения. Потому что я, внезапно оказавшись в темноте, ничего не различу в комнате.
–А как же Чао Я?– спросил Хуан То.
–Не знаю. Я не знаю, почему Чао Я не оказалась у себя в комнате. Ей следовало бы находиться там, потому что ее состояние все еще не восстановилось окончательно.
–Думаю, лучше всем разойтись по своим комнатам, а завтра снова все обсудим.
–Но как быть с Юэ Шэнь и Чао Я?
–Будем ждать.
Той ночью я так и не заснул. Мои мысли продолжали возвращаться к произошедшему. Я строил возможные догадки, но все оставалось по-прежнему неясно. Очевидно, я упускал что-то очень важное, но никак не мог понять, что именно.
Ночь прошла очень быстро и без приключений. И когда следующим утром я вышел из комнаты, то сразу же наткнулся снаружи на Шан Ле с его свитой. К моему удивлению, там же находились Юэ Шэнь и Чао Я. Последняя со спокойной, безмятежной улыбкой играла на цине.
Я приблизился к ней:
–Чао Я, вчера ты…
–Как тебе спалось вчера, Чао Я?– не дожидаясь, пока я закончу, перебил Шан Ле.
–Замечательно, я безмятежно проспала всю ночь сном без сновидений вплоть до рассвета.
–Это хорошо, твой организм слаб, тебе нужно отдыхать.– Шан Ле все так же невозмутимо улыбался, однако мои ладони вспотели. Почему Чао Я соврала?
–Что насчет тебя, Юэ Шэнь?– продолжил Шан Ле.
–Меня здесь не было, я отлучилась.
–Куда ты ходила?– спросил я.
–Вчера ночью я кое-что узнала, ваше величество.– Юэ Шэнь встретила мой взгляд.– Сегодня вечером я приду в ваши покои и расскажу все.
Со стороны было похоже, что она говорит правду и действительно что-то обнаружила.
–Я тоже хотел бы кое-что с вами обсудить сегодня вечером, ваше величество,– Хуан То смерил взглядом Юэ Шэнь и обратился ко мне.
Когда наступил вечер, Хуан То сообщил мне, что Ляо Цзянь умер вовсе не от медленно действующего яда. Он выкопал тело из могилы и изучил внимательнее. На макушке Ляо Цзяня, скрытая густыми волосами, была воткнута маленькая игла, покрытая сильным ядом.
–Вы помните, кто именно находился рядом, когда мы вошли на западные земли и когда Ляо Цзянь умер?– спросил Хуан То.
Юэ Шэнь указала мне тогда на нескольких убийц, однако они на нас не напали, потому что не смели в присутствии Юэ Шэнь.
–Когда Ляо Цзянь упал, Пянь Фэн первым подбежал к нему, словно знал заранее, что тот упадет. Я отчетливо помню, как в тот момент Пянь Фэн держал голову Ляо Цзяня.
–На что ты намекаешь?
–Ни на что. Я лишь говорю о том, что мы упустили из виду. Выводы делайте сами, ваше величество.
В этот момент в дверях появилась Юэ Шэнь. Увидев в моей комнате Хуан То, она ничего не сказала.
Хуан То бросил на нее взгляд и обратился ко мне:
–Я вернусь к себе, ваше величество.
Затем Юэ Шэнь рассказала мне похожую историю. По ее словам, ее не оказалось в комнате в ночь покушения, потому что она ходила взглянуть на тело Ляо Цзяня. Она обнаружила, что вся трава вокруг его могилы завяла из-за яда, а в его волосах была едва заметная серебряная игла.
Я не стал говорить ей, что Хуан То тоже обнаружил это. Вместо этого я задал вопрос:
–Как ты думаешь, кто убил Ляо Цзяня?
Юэ Шэнь не стала подозревать ни одного из нас:
–Вы помните ту женщину с прической, полной серебряных игл, ваше величество?
–Игла?
–Верно, она. Я хочу проверить, похожи ли ее иглы на ту, что была в голове Ляо Цзяня.
Когда Юэ Шэнь уже была на выходе из моей комнаты, она неожиданно обернулась:
–Вам не кажется вчерашнее покушение странным, ваше величество?
–Ты говоришь о…
–Хуан То – тот, кто видел человека в черном, и тот, кто видел, как он вбежал в покои людей Шан Ле. Он единственный свидетель, к тому же вы не думали, что тот порез на его груди мог остаться от удара вашим мечом, ваше величество?
Я взглянул на Юэ Шэнь – и меня пробрал холод.
Юэ Шэнь заблаговременно забрала иглу с тела Ляо Цзяня – серебристо-белую, но сделанную вовсе не из серебра, а из материала намного прочнее. Острый конец иглы в свете лампы причудливо светился зеленым, очевидно указывая на то, что там был яд.
Я присмотрелся внимательнее к ярко-алой головке и удивился, обнаружив, что красным цветом было вырезано не что иное, как голова феникса!
–Феникс!– вырвалось у меня.
С серьезным видом Юэ Шэнь посмотрела в мою сторону и кивнула.
Я протянул было руку, чтобы взять иглу, но она тут же меня остановила:
–Этот яд очень опасен, ваше величество. Не обязательно наличие раны для того, чтобы он проник в организм, достаточно прикосновения к коже. Вряд ли это приведет к смерти, однако вред может оказаться серьезным.
