–Больше всего я скучаю по твоей улыбке, Ка Со,– той, что ты улыбался в мире людей. Твои глаза радостно щурились, а на длинные ресницы опускались снежинки. Твоя улыбка была ласковой и уверенной.– Тогда он склонился и оставил у меня на лбу поцелуй, а прядки его волос упали мне на лицо.
Постепенно наш постоялый двор покинули все гости, гуляки возвратились в семьи, даже те, у кого их не было, куда-то да перебрались. Жить в гостинице одному было непросто, особенно по ночам, когда за окном бил мокрый дождь и от его звука на сердце становилось особенно пусто и одиноко.
Я же вел похожую жизнь уже как несколько веков, медленно расхаживая по Снежной крепости, напоминавшей огромный склеп, наблюдая за светом звезд с крыши, слушая песни молодых русалок Ледяного моря и каждый раз вспоминая о прошлом.
На постоялом дворе появился новый слуга, простой и покладистый. Вырос он в мире людей, и наш облик с серебристо-белыми волосами до пола долго его поражал.
С приближением Нового года улыбки каждого из нас становились все спокойнее и теплее, лица окружающих светились безмятежной негой, и при виде их мое сердце наполнялось тихой радостью. В моменты счастья мы собирались во дворике перед Бамбуковым флигелем и упражнялись в магических трюках: Чао Я призывала игрой на цине бабочек, которые заполняли все простанство над постоялым двором; Юэ Шэнь разбивала свой Лунный свет на множество светящихся кусочков и развешивала те на голые стволы деревьев вокруг так, что казалось, среди них спрятались звезды. Я же поднимал с земли снежинки и движением пальца обращал те в розовые лепестки вишни. Подобные зрелища поражали нового работника, тот радостно смеялся и даже звал посмотреть на нас свою жену и детей. В их глазах мы были великими божествами с необычными волосами и в длинных мантиях.
В первый раз за всю мою жизнь мне удалось познать простое мирское счастье. Магия была не одним лишь источником убийств, смертей, кровопролития, она также воодушевляла, приносила надежду и веру в лучшее.
Однако в ночь праздника смерть снова накрыла нас своей тенью, все те забытые жестокости и трагедии, подобно не отступающему кошмару, вновь ворвались в нашу жизнь.
Тем вечером мы сидели за столом в главном зале, когда снаружи резко раздался крик Я Чжао. Я увидел, как Юэ Шэнь и Хуан То тут же переменились в лицах.
–Ворон,– произнес мужчина.
Все тут же ринулись на улицу, но нашли там лишь одного Я Чжао, стоящего посреди двора с растрепанными длинными волосами и необычным темно-синим взглядом. Он стоял с обнаженным торсом и своим пурпурным мечом в руке, а на губах его играла жутковатая улыбка.
–Что это ты делаешь?– к нему подошел Шан Ле.
Юноша не ответил. Его взгляд резко заполнили снежинки, однако им все же не удалось перекрыть синеву.
Шан Ле собрался подойти еще ближе, но тут из-за наших спин раздался отстраненный голос Чао Я. Она велела Шан Ле отступить.
Я Чжао находился во власти сна, а она могла ими управлять. Призвав цинь, Чао Я заиграла быструю и звонкую мелодию. В одно мгновение все пространство вокруг нас заполнили серебристо-белые шелковые нити, и в воздухе появились сотни белых бабочек. Так Чао Я пыталась взять контроль над сном и перевести сознание Я Чжао из кошмара, в котором он пребывал, в тот сон, что создала сама.
Неожиданно длинные волосы юноши взметнулись вверх, словно его окружил вихрь.
Обернувшись на Чао Я, я заметил, как из уголков ее рта хлынула белая кровь, она падала на черную землю двора и превращалась в разбитых бабочек. К девушке подбежал Хуан То и переместил ее в свой защитный барьер.
Взгляд Чао Я начал терять фокус, и за секунды до того, как потерять сознание, она обратилась ко мне:
–Мне не справиться с этим сном, ваше величество, его создатель слишком силен.
Я Чжао был убит с особой жестокостью. Он вскинул высоко над головой свой пурпурный меч, что служил ему всю жизнь, и направил его в свою грудь. Ледяное лезвие пронзило парня, и до меня донесся глухой звук разорвавшейся плоти. Синяя тень в глазах Я Чжао тут же исчезла, и те снова побелели. Он покинул свой сон, но на выходе его встретила смерть.
Он пошатнулся, а взгляд нашел меня и Шан Ле.
–Ваше величество, Принц, остерегайтесь синего…– произнес он, и слова его оборвались.
Глаза Я Чжао в последний раз взглянули на сизое небо и застыли навсегда.
Новый год наступил не торопясь, укутанный белым одеялом смерти.
Я никогда не чувствовал такого мороза.
С неба, укрывая собой весь мир, стали валить крупные хлопья снега.
Масляная лампа на столе мягко освещала комнату, ее теплое, желтое свечение значительно разбавляло депрессивную атмосферу этой зимы.
Чао Я по-прежнему оставалась в постели за защитным барьером Хуан То. Юэ Шэнь стояла у окна, позволяя ветру играть со своими волосами.
–Что вы думаете о смерти Я Чжао, ваше величество?– обратился ко мне Хуан То.
–Могу только сказать, что это – дело рук Ворона.
–Необязательно,– ко мне повернулась Юэ Шэнь.– Мы не можем знать наверняка, возможно, это дело рук стража Запада.
–Тогда кто это мог быть?– последовал мой вопрос.
–Кто угодно.– Юэ Шэнь перевела взгляд на лежавшую в постели Чао Я, а потом снова посмотрела на меня.– Мы можем ненадолго выйти, ваше величество?
Зима в мире людей оказалась холоднее, чем в Снежной крепости. Новогодний день еще не закончился, но озорная ребятня, устав от игр, уже разбрелась по домам, и теперь вся улица выглядела особенно пустынно. Я заметил на обеих сторонах дороги использованные фейерверки и бумажные фонарики, оставленные детьми.
Юэ Шэнь встала на открытом ветру, позволяя волосам и мантии свободно развеваться.
–Я хочу обсудить с вами кое-что серьезное, ваше величество. Во-первых, я не доверяю Чао Я. Во-вторых, я не доверяю Хуан То. Стражем Запада должен быть один из них.
Во взгляде девушки бушевала снежная буря, и я ощутил, как из меня словно выкачали весь воздух.
–Почему ты так решила?– слабым голосом произнес я.
–Вы заметили, насколько сильно изменилась способность Чао Я управлять снами с того момента, как мы покинули Храм Де Чэ, ваше величество?
–Она определенно успела достичь уровня силы хорошего прорицателя.
–А в сравнении со мной?
–Она сильнее тебя.
–Именно. Она уже перешагнула мой уровень управления снами, стала прорицателем выдающейся силы. Когда я обучалась искусству убийств, я изучала один способ убийства через сон. Я Чжао умер именно так. Но вот что интересно, ваше величество,– даже мне хватило бы духовной силы разрушить тот кошмар, что убил сегодня Я Чжао. Вот только Чао Я взялась за него первая, и я не стала влезать, решив, что она легко справится. А когда она не смогла, было уже поздно, Я Чжао умер.
