Мои ночи были наполнены слезами.
Я медленно прогуливался по двору Бамбукового флигеля, с каждым шагом ощущая все большую скорбь. Много ли времени прошло с тех пор, когда это место окутывали шум и суета, а в воздухе звучал смех; стех пор, когда разговоры его обитателей грели мое сердце? Сейчас этот двор пустовал, все в нем выглядело как прежде, вот только никого не осталось. На снежном ветру по-прежнему зеленел нефритом высокий бамбук, цвела и увядала вишня, но никто больше не прогуливался вместе со мной, не звал меня, не улыбался теплой, подобно весеннему ветру, улыбкой. Ушли все: Син Гуй, Ляо Цзянь, Пянь Фэн, Игла, Я Чжао, Тун Се, Юй По, И Чжао, Шан Ле, даже Феникс и Ворон. Их лица стали размытыми, нечеткими, словно туман, который никак не рассеется, словно далекое прошлое.
На деревьях вишни во дворе вновь стали появляться листья, мало-помалу они украшали ветви зеленым цветом надежды. Чао Я любила сидеть под высокими кронами с цинем в руках, играя завораживающие мелодии своими руками, без какой-либо магии. Постояльцы останавливались, дивясь ее красоте и мастерской игре, но, как и раньше в Снежной крепости, играя, Чао Я закрывала глаза и забывала об окружающих. Столкновения с Де Чэ, Фениксом и Вороном сделали ее величайшим магом духа, и теперь ее пронизанные светом белые волосы достигали длины локонов Юэ Шэнь и Хуан То, и все же в глазах ее по-прежнему отражалась печаль.
Как обычно, сегодня Чао Я вновь играла на цине, расположившись в тени деревьев, созданной ярким солнцем ранней весны. Она играла, пока ее глаза не заполнили слезы и солнце не стало садиться, забирая с собой и тени. Тогда девушка поднялась со своего места, чтобы возвратиться в комнату.
Я стоял вдалеке, наблюдая за ее одиноким силуэтом, и мое сердце покрывалось невидимыми шрамами. Солнечный диск торопливо закатывался за горизонт, и, провожая его взглядом, я осознал, что в этом мире смертных мы провели уже несколько месяцев.
Чао Я отдалялась, и я уже двинулся за ней, но меня остановило появление Юэ Шэнь. Облаченная в черную мантию с синим орнаментом в виде звездного света, она приблизилась к Чао Я сзади. Я отметил, что это была лучшая магическая мантия Юэ Шэнь, сам узор на ней заключал в себе духовную силу и увеличивал способности хозяина во время призыва.
–Стой,– обратилась она к Чао Я.
Та обернулась с абсолютно невозмутимым видом и молча взглянула на Юэ Шэнь.
–Насколько силен был тот кошмар, что убил Я Чжао?
–Очень,– произнесла Чао Я с опущенной головой.– Сила его создателя в разы превосходила мою.
–Тогда скажи мне, кто из нас с тобой владеет снами лучше?
Девушка вновь подняла взгляд на Юэ Шэнь.
–Мне это неизвестно. Возможно, мы равны,– ответила она.
–Тогда почему же тот сон вовсе не показался мне таким сильным?
Эти слова ясно дали мне понять намерения Юэ Шэнь.
Чао Я вскинула голову, и лучи заходящего солнца разлились по ее волосам подобно огненным рекам. Вокруг нее начал собираться ветер и воздух покрылся рябью.
Юэ Шэнь стояла на месте все с тем же серьезным выражением, но от меня не ускользнуло сверкнувшее в ее руке острое лезвие.
Опустившись на землю, Чао Я спокойно начала играть, и под рокот ее струн в небе над головой закружили сотни птиц. Казалось, завибрировал сам воздух. Звуки циня звучали, словно издалека, приглушенно и нечетко.
–Ты все это время мне не верила,– произнесла она.
–Как я могла?– ответила Юэ Шэнь.
В следующее мгновение на губах Чао Я расцвела улыбка, и воздух, словно хлопья снега, заполнили тысячи белых бабочек. Юэ Шэнь тоже не стала ждать, ее лезвие сверкало в ворохе бабочек подобно молнии. Разорванные тела насекомых медленно опадали на черную землю и сливались с белым снегом. С последним ударом молнии, пронзившим воздух, все застыло.
До меня донеслись звуки струн Беззвучного циня, рвущихся одна за другой. Тело Чао Я пронзили сотни мелких лезвий Лунного света, ее взгляд помутнел, и в следующую секунду она оказалась у ног Юэ Шэнь.
Я почувствовал, как к моим глазам подступили слезы, я не мог выдавить из себя ни слова, горло словно сжали в тиски.
Обернувшись, Юэ Шэнь заметила меня и на мгновение смутилась, но тут же вернула себе невозмутимое выражение.
–Вы здесь, ваше величество,– произнесла она.
–Здесь, я здесь,– выдавил я.
–Чао Я являлась стражем Запада, если моя догадка была.
–Что, если нет?– Мой голос прозвучал тихо, обессиленно.
–В этом мире правда и ложь существуют вместе, ошибки неизбежны. Если человек хочет чего-то достичь, он должен быть готов жертвовать. Разве вы не согласны, ваше величество?
Развернувшись, я пошел прочь, оставив ее без ответа. Лишь достигнув двери в комнату, я, не оборачиваясь, произнес:
–Думаешь, тебе удалось бы так легко ее убить, если бы Чао Я действительно была стражем Запада?
В мире людей все еще случались весенние заморозки и иногда с неба медленно сыпались хлопья снега. Холод все не уходил, навевая мысли о зиме в Снежной крепости, где снег шел всю десятилетнюю зиму.
Я стоял у окна комнаты, наблюдая за лунным светом на листьях деревьев и тем, как отбрасываемые тени играют на ветру, похожие на причудливые магические жесты, когда небеса разрезало громкое карканье ворона. Оно обрушилось на меня крик за криком и испугало своей мрачностью.
Я протянул руку к лунному свету и движением пальца левой руки призвал образ своего младшего брата. Он назвал меня братом, и лицо его продолжало меняться. Солнечные улыбки сменялись холодным равнодушием, и в конце концов на его лице появился тот взгляд, которым он смотрел на меня в момент своей смерти.
Но все это было лишь плодом магии; трюком, оживляющим картины прошлого. Я полагался на него сотни лет в моменты одиночества, когда единственным моим компаньоном становился звук ветра, когда годы моей юности топтали мое тело подобно табуну лошадей. Разве у меня остался тот, кому я мог довериться так же, как Ши? Тот, кому дарила счастье одна моя улыбка?
–Я бы отдал все, чтобы хоть раз услышать, как ты снова назовешь меня братом, Ши.
Постоялый двор все встречал и провожал гостей, вот только за столом остались теперь лишь мы втроем: я, Хуан То и Юэ Шэнь.
Потянувшись к еде, я встретил преграду в виде руки Юэ Шэнь.
–Не прикасайтесь к этим блюдам, ваше величество,– произнесла она.
–Почему?
–Они отравлены.– Она перевела взгляд на Хуан То и холодно продолжила:– Разве не ты ответственен за проверку еды? Почему в ней яд?
Не поднимая головы, Хуан То тихо произнес:
–Ты в чем-то меня обвиняешь, Юэ Шэнь?
–Именно.
Лунный свет мгновенно оказался у горла целителя, и мне пришлось призвать ледяной клинок, чтобы помешать ему двинуться дальше.
