Но в нашу встречу вы назвали меня «Ли Ло». Я – Лань Шан, ваше величество, та Лань Шан, которая покончила ради вас со своей прошлой жизнью. Мне было так больно, не смогла сдержать слез.
Я знаю, что виновата. Я поступила так, потому что в прошлой жизни мне было не дано стать той, кого вы любили больше всего.
Еще в прошлой жизни в момент смерти я думала о вас и о том, как же хотела стать самой любимой женщиной в вашей жизни, но Ли Ло вы повстречали первой. Она была невероятно доброй и прекрасной, и мысли о том, что она оказалась похоронена в глубинах Ледяного моря, каждый раз причиняли мне боль.
Я не виню Ин Кунши, потому что знаю, что так же, как и я, он любил вас и любовь его превосходила обычные родственные чувства и привязанность, она была сильной и отчаянной, такой же как скорбь по любимым им цветам вишни в конце весны, полной разрушающих ран самому себе.
Когда я вновь оказалась в этом мире, то осознала, что стала женщиной, которую вы любили больше всего. Я стала похожа на Ли Ло как две капли воды. Благословение это или проклятие – я не знала, но каждый раз, когда вы называли меня ее именем, мое сердце разрывала боль.
Каждую ночь с фонарем в руках я ждала вашего возвращения. Мне нравилось чувствовать радость каждый раз, когда из темноты появлялись вы под покровом ночи. Я хотела, чтобы вы знали: есть тот, кто ждет вас.
Разве осознавать то, что тебя кто-то ждет, это не счастье?
У меня всегда была эта наивная мысль: должно быть, я счастливая, потому что Ка Со ждал меня сотни лет, даже после моей смерти и после того, как я снова стала ребенком. Я и правда счастливица.
И, возможно, вам это показалось бы смешным, но я надеялась, что мое ожидание дарило вам счастье. Для такого доброго сердцем и искреннего человека на вашу долю в этой жизни выпало слишком много боли и страданий.
Ваше величество, вы помните, что сказал вам младший брат: «Брат, пожалуйста, будь свободен».
Ночами вы всегда спали тихо, но каждый раз я видела, как ваши брови сходились на переносице, словно у ребенка, которого ранили. Перед остальными вы были сильным и стойким императором, но я видела ранимую сторону вас, и слезы на ваших глазах причиняли мне боль.
Поэтому каждый вечер я зажигала фонарь и выходила ждать вашего возвращения, вашего тепла.
В прошлой жизни я была воспитанницей Морского дворца с огромной силой к управлению водой, но я никогда того не желала. Я всегда считала, что лишь такая девушка, как Ли Ло, с нечистой кровной линией, могла подарить вам наибольшую ласку. Превращение в такую, как она, оказалось для меня лучше, чем если бы я стала первоклассным чародеем, ведь так я могла окружить вас теплом.
В этой жизни я была рождена немой, ваше величество. Я не могла сказать вам, что была той юной русалкой Лань Шан, что ждала вас сотни лет, не могла сказать, как мне было больно, когда вы называли меня «Ли Ло». И все же даже если бы я могла говорить, то все равно не открыла бы вам свою тайну. Какой был в том смысл, если вы не поняли, кем я была после стольких намеков?
И теперь, ваше величество, я снова покидаю вас.
Умирая от руки Ли Тяньцзиня, я не печалилась о своей скорой кончине, меня лишь мучила одна мысль: будет ли вам больно, когда, возвращаясь в покои, вы больше не увидите меня с фонарем в руках?
Я боюсь, когда этот свет исчезнет, вы превратитесь в ребенка, охваченного страхом темноты, страхом сбиться с пути.
Ваше величество, если после смерти есть другой мир, я готова держать там для вас горящий фонарь и ждать, когда вы вернетесь домой.
Мое время пришло, ваше величество, прошу, будьте сильным, продолжайте жить ради тех людей, что ищут встречи с вами, ради их воспоминаний, что вы храните.
Сон пятый
Кошман Цзянь Тун. Отступление
Наконец-то я стала девушкой с чистой кровью, стала русалкой Морского дворца с огромной силой.
Но навсегда лишилась любви Ка Со.
Я не смогла быть с ним в прошлой жизни из-за своей крови, во мне не было силы русалки Морского дворца, и я не могла подарить Ка Со детей, духовная сила которых усилила бы род, поэтому оказалась похоронена в глубинах Ледяного моря, там, где царит такая стужа, что едва ли обитают рыбы. Я отчетливо помню то ощущение проникающего под кожу холода; то, как моя жизнь капля за каплей утекала из тела, и тот страх, когда мое сознание покидало меня навсегда.
Я смотрела на высокое небо за толщей воды, на ничтожный свет, проникавший вниз, и рыдая звала своего принца. Я знала, что он не может меня услышать, он даже не знал, где я. Мои слезы смешивались с морской водой, а перед глазами стояло лицо Ка Со, омраченное дымкой грусти,– он всегда повиновался судьбе.
В последнее мгновение моей жизни меня окружил косяк глубоководных рыб с ярко сияющих своей чешуей, и жизнь моя растворилась на дне Ледяного моря.
Меня зовут Цзянь Тун, такое имя мне дали в новой жизни. Меня нашли старухи Морского дворца, укутанную в плотный кокон из тонких, словно паутинка, зеленых водорослей. Они раскрыли его, и там оказалась я.
Ни они, ни я не знали, откуда я взялась, и лишь годы спустя я поняла: нашли они меня там же, где я была заключена и похоронена в прошлой жизни.
Судьба оказалась непредсказуемой и жестокой, все равно что деспот, который желал, чтобы каждый человек в этом мире ощутил тьму и безнадежность и познал, насколько она может быть иронична.
В детстве мои воспоминания все еще хранились у Ка Со, а я лишь слышала едва различимый голос, который сулил мне стать его женой и выйти замуж за великого правителя Снежной крепости. Я слышала его во сне и наяву, он звучал призывом, которому было сложно противиться.
Я узнала его значение, когда повзрослела. Голос подталкивал меня к Ка Со, к мужчине, что хранил мои воспоминания о прошлой жизни, к тому, кто некогда был самым драгоценным для меня человеком.
И вот я оказалась перед ним с глазами, полными слез, а он позвал меня: «Лань Шан».
Я зарыдала.
Возможно, он уже забыл ту Ли Ло, которая когда-то появилась в конце длинной дороги, ту Ли Ло, которая преклонила колено и сказала ему:
–Ваше величество, я прибыла, чтобы вернуть вас домой.
Я стала его наложницей. Обладая силой, намного превышавшей мою прошлую, я легко просматривала передаваемые высшими чинами сны, легко их трактовала и решала, как тем поступить. Я могла без труда видеть суть вещей, я могла облегчить ношу на плечах Ка Со.
Мое тело и разум уставали, но каждый раз, видя сквозь дымку сна улыбавшееся лицо Ка Со, я чувствовала радость. Потому что я и сама знала, что жизнь его была тяжела. Он влачил ее ради всего мира и никогда не заботился о себе самом. Придворные служанки рассказывали мне, как прежде Ка Со от усталости ложился на стол в тронном зале и засыпал там крепким сном. В прошлой жизни я не смогла стать женщиной, стоящей рядом с ним, и в этой хотела помочь как могла.
