* * *
К часу дня все ученики должны были вернуться в университет. Если я иуезжал в город, то всегда старался вернуться как можно раньше, чтобы не застрять в пробке. Но сегодня мой план провалился из-за другой пробки, которая образовалась на выезде из-за аварии. Я простоял там не менее часа. Поток намертво стоял. Мы двинулись только через двадцать минут и тоне проехали больше ста метров. Сейчас я пытался въехать на парковку. На часах уже полвторого, а впереди минимум сорок машин. Видимо, многие вместе со мной опоздали по той же причине.
Парковка у студентов и педагогического состава была общей. Но из-за одного въезда приходилось ждать. Очередной вопрос, который нужно было обсудить сДжонотоном. Осталось только затащить этого засранца на совещание.
Наконец-то, я смог припарковаться. Несколько студентов сразу подбежали ко мне, извиняясь из-за опоздания. Как я ипредполагал, мы все стояли в одной пробке на выезде.
Студенты неспешно двигались в сторону кампуса. Кто-то отдыхал на территории, расстелив плед на газоне, кто-то сидел на крыльце, уткнувшись в тетради, а кто-то сидел в беседках. Среди последний я заметил троих шпионов, сидящих в спортивных костюмах, кепках и черных очках. Девушка по центру, два парня по бокам. Они сидели ровно, сложив руки на груди и смотря вдаль. Или спали. Я навсякий случай убедился, что охрана есть на территории и эти ребята не ворвались сюда с оружием. Хотя, судя по ихвиду, они перепили накануне и даже не смогли добраться до своей комнаты. Да, именно так, ведь вещи лежали рядом с лавочкой.
Трое синхронно повернули голову в мою сторону, а после вновь уставились в никуда. Я вздохнул и даже не стал их ругать. Похмелье уже наказало.
Глава 12. Кэтрин
С дичайшем похмельем я провалялась все воскресенье, умоляя смерть постучаться в дверь. Голова не переставала кружиться ни насекунду. Я исторгла все содержимое желудка, выпила годовую норму воды, проглотила аспирин, но ничего не помогало. По ощущениям, мной кого-то избивали. По всему телу красовались ссадины и синяки, а боль вместо крови разливалась по венам. Мне хотелось просто спрятаться под одеялом и невысовываться, пока разум не проясниться, и алкоголь не покинет тело. Лили все это время заботливо поглядывала, предлагая то воду, то крекеры. Хвала небесам, она не болтала без умолку, иначе я бывыставила ее вкоридор на поиск новой комнаты.
Оказалось, что Энтони ночью успел создать чат, куда добавил меня иТайлера. Тайлера! Который ненавидел разговаривать по телефону дольше одной минуты и всегда отвечал односложными предложениями. Естественно, сообщения были только от самого Энтони. Малыш Грейс устал страдать от похмелья и пошел в зал.
«Нет ничего лучше спорта и секса. Присоединишься, Фокс?»
У меня даже не было сил отшутиться в ответ. Виски пронзила боль, а новый ком подступил к горлу.
«Детка, принести тебе после зала супчик?»
«Будь добр» — ответила я иотбросила телефон. Но если малыш Грейс и решил покормить меня супчиком, я этого так и неузнала, ведь вырубилась через десять минут.
* * *
К утру понедельника я воскресла. И даже проснулась нет от приглушенного голоса Лили, которая частенько болтала сама с собой. Тело больше не ломили от боли, но все еще чувствовалось головокружение. Под тихое сопение Лили я отправилась в душ.
Теплые капли взбодрили и отрезвили окончательно. Я вспенивала волосы миндальным шампунем, отгоняя от себя непрошеные мысли. Они слова назойливые мухи витали надо мной, напоминая о том, что произошло в субботу, помимо сумасшедшей пьянки. Звонок Нейту. Я никогда не жалела о поступках, совершенных во время вечеринок. И даже алкоголь не заставлял меня краснеть на утро. Сделанного не изменить. А значит, не было никакого смысла сожалеть и обдумывать, представлять иные варианты развития событий, пытаться подобрать другие слова. Чаще всего, я ив правду не помнила, что вообще произошло в теночи. Но звонок, подобно клейму, выжжен в памяти. И яощущала смешанные чувства.
Мне не хотелось копать в этом направлении. Вероятней всего, всему виной моя давняя влюбленность и банальное желание переспать сНейтом. Ничего большего. Как только мы окажемся в одной постели, я поставлю мысленную галочку и пойду дальше. Безусловно, это желание должно быть взаимным, иначе я нехочу войти в историю, как женщина, что принудила мужчину спать с ней. Но глупо было отрицать напряжение и тягу, что возникала между нами, стоило дверям его кабинета закрыться. Я видела в его взгляде нечто большее, нежели радость при встрече старого друга. Именно поэтому не собиралась отступать.
К тому моменту, как я вышла из душа, Лили лениво потягивалась в кровати. Видимо, она легла спать с мокрыми волосами, иначе я немогла объяснить наличие гнезда на ееголове.
—Ты уже проснулась.— Зевнула она, откидывая одеяло.— Вчера заходил Энтони и мыдо поздней ночи играли в уно.
—Я вас не слышала.
Я начала распутывать мокрые волосы. Лили как-то странно поглядывала из-под опушенных длинных ресниц.
—Кэтрин, а уЭнтони есть девушка?
—На сколько мне известно, нет.
Щеки Лили вспыхнули. Я медленно прочесывала пряди, поглядывая на нее через отражение.
—Тебе понравился Энтони?
—Наверное, да.
Я резко обернулась, выпуская из рук расческу. Соседка еще сильней покраснела, словно уЭнтони была девушка и сидела она прямо перед ней.
—Как ты поняла, что он тебе нравится?— Голос прозвучал твердо, чем привел не только в замешательство Лили, но именя.
—Он просто такой добрый и веселый,— смущенно ответила она.
—И?
—И яподумала, что у нас могло что-то получиться.
Я нахмурилась, выискивая правду в глазах Лили. Ее ответ не показался мне убедительным. Вернее, звучал глупо и необдуманно.
—Ты жепонимаешь, что не обязана влюбляться в каждого, кто проявит к тебе доброту или каплю отзывчивости?
—Почему?
Клянусь, моя бровь выгнулась сама по себе. Я даже не прикладывала усилий.
—Потому что не все парни такие хорошие, как Энтони. И своей добротой и улыбкой могут затащить тебя тупо в постель, даже не спрашивая твое согласие, а наутро делать вид, что ты была инициатором. Нет ничего плохого в связях на одну ночь, но только твоя вагина должна выбирать, какой член навестит ее этим вечером. И если это член согласен — вперед. Но нестоит вестись на сладкие речи и милые глазки. Если твое сердце не вылито из стали, оно каждый раз будет разбиваться.
Если бы усмущения и шока были цвета, они бы выглядели точно так же, как и лицо Лили. Она открыло рот, закрыла, несколько раз сморгнула, словно я выдала свою тираду на французском, а она забыла заглянуть в словарь.
—Ты — самое главное, что есть в твоей жизни. Не разменивай себя на каждого, кто протянет руку.— С этими словами я встала и оставила Лили обдумывать сказанное. Не хотелось чувствовать ответственность за нее, но исмотреть, как она бросается в омут с головой и набивает шишки — тоже. И эти две правды боролись во мне. Я исама достаточно обжигалась, открывая нараспашку сердце людям. Но взамен только ленивый не швырнул в него нож.
