Кэтрин безразлично моргала. Я направился к своему креслу и сел.
—Соответственно, я прошу вас двоих соблюдать дисциплину и неподрывать учебный процесс.
—А если мы продолжим нарушать?— Кэтрин повернулась. От ееоткрытого взгляда табун мурашек пробежал по позвоночнику. Мне хотелось сорваться с шеи галстук, а заодно и пиджак. Я неморгал. Выискивал в глубинах глаз ответы на вопросы. Их отношения сТайлером казались куда сложнее, чем повесть Стейнбека.
—Зачем?
—Чтобы вновь оказаться в этом кабинете,— приглушенным голосом ответила Кэтрин. Вот только Тайлер был настолько увлечен книгой, что даже, говори она через рупор, он неуслышал бы.
—Ты всегда можешь зайти в этот кабинет. Для этого нет необходимости нарушать дисциплину.
—Есть разница между быть приглашенной и ворваться без спроса.
—Неужели тебя когда-то это могло остановить?
Губы Кэтрин распахнулись, взгляд на секунду стал потерянным. Она что-то вспомнила, и это воспоминание леденящим холодом пронеслось по ней: Кэтрин спешно натянула рукава водолазки, пряча руки.
—Это все?— Она спрыгнула со стола и расправила края юбки.
Я недоверчиво нахмурился и только хотел задать вопрос, как Кэтрин внезапно вылетела из кабинета. Тайлер оторвался от книги, медленно перевел взгляд от двери на меня. Между нами повис немой вопрос, вот только один знал на него ответ.
—Ты невыудишь из меня информацию, Эндрюс. Если что-то хочешь узнать, иди к ней и поговори.
—Почему она сбегает?
—Потому что привыкла справляться с эмоциями в одиночку.— Я выгнул бровь, удивляясь близости Тайлера иКэтрин. В моей памяти не сохранились фрагменты их дружбы. Все дети н приемах собирались в кучку и развлекались, пока родители были увлечены деловыми разговорами. Но ихразвлечения длились ровно до одного строго взгляда. Для чего ребят туда тащили — я незнал. И непонимал, как можно усмирить подростка с бушующими гормонами. НоТайлер Гилл навечно сохранился в памяти как забитый парень, рано потерявший мать и воспитываемый идиотом-отцом. Он был увядшим цветком, что не видел лучей солнца и незнал прохладу воды. На его фоне Кэтрин выглядела роскошным букетом алых роз с острыми шипами, которым во время меняли воду, подрезали стебель, но забывали одаривать комплиментами и просто любить.
—Можешь взять книгу,— от сухости во рту голос прозвучал хрипло. Тайлер взъерошил карамельного цвета густые волосы. Тонкие пальцы, с нанизанными кольцами, мягко сжимали книгу. Он вышел из кабинета, я последовал за ним. Глаза подернутые дымкой изучали мое лицо.
—Собираешься с ней поговорить?— Сомнение сквозило в его голосе. Я вконец растерялся, не совсем понимая, почему он так удивлен моему желанию.— Она, вероятно, на улице. Держи.— Тайлер протянул пачку сигарет и зажигалку.
Гилл не ошибся: Кэтрин действительно была на улице. Фокс сидела в одной из беседок, в которых студенты курили, думая, что педагогический состав об этом не знает. И даже их попытки спрятать бычки в кустах не увенчались успехом. Мы незапрещали курить на территории колледжа, но ине поощряли. Те, кто не убирал за собой, были вовлечены в уборку. И неодна фамилия не могла спасти от этой участи.
Кэтрин накинула на плечи мягкий плед. Они всегда лежали в беседках, чтобы студенты, желавшие поработать на свежем воздухе, не замерзли. Я молча сел напротив, выуживая из кармана сигарету из зажигалки.
—Что ты сделал Тайлеру?— Нахмурилась Кэтрин, впиваясь взглядом в гравировку.— Он никому не отдает свою зажигалку.
Я вытащил из пачки сигарету и закурил. Не делал этого уже несколько лет. Но как только губ коснулся вкус вишни, а легкие наполнились дымом, на меня нахлынули приятные воспоминания из прошлого. Когда курение казалось невыносимо крутым процессом. Когда отец привозил из других стран сигареты и сигары, и мывместо пробовали их вего кабинете.
—Почему ты сбегаешь?
Кэтрин пыталась держать маску праздного безразличия, однако эмоции, что хранились за ней, пробивались сквозь крохотные трещины. С каждой секундой ее стальной взгляд смягчался. Уголки губ перестали подрагивать, как и кончики пальцев. Холод, что беспокоил ее изнутри, не мог сравниться с ветром, которые беспощадно хлестал по оголенным участкам кожи.
—Тебе не нужна эта правда.
—Не решай за меня.
Я видел смятение в глазах, словно дьявол нашептывал ее немедленно бежать, прятаться, скрыться. Кэтрин спешно вытащила сигарету и закурила. Дым наполнил беседку, но быстро рассеялся. И пускай тишина ощущалась комфортней, чем в кабинете, мне не хотелось, что бы она молчала.
—Ты непоймешь меня,— внезапно сказала Кэтрин, гордо поднимая голову.— И это бессмысленная трата времени.
—Ты решаешь за меня.
—Потому что за меня всегда решали.
—Я — не они.
—В чем разница? Ты подвержен тому же мнению, принципам и правилам. Ты такой же или пытаешься быть таким же, как худшие представители золотой пятерки. С тобой приятно играть, Нейт, вот только ты неиз тех, кто попрет против системы ради…
Слова наотмашь ударили по лицу. Я вскинул брови в ожидании продолжения. Но она отмахнулась от меня, как и отвсего, что беспокоило в еежизни.
—Мы разговаривали меньше пяти раз за все это время, а тыуспела сделать выводы. И это я подвержен мнению, принципам и правилам?
—Считаешь, что сможешь их нарушить?— Привычная Кэтрин медленно, но верно возвращалась. Но яхотел поговорить не только со знакомой мне девушкой, но ис той, что скрывалась под каменной плитой и была известна лишь Гиллу.
Вопрос звучал как вызов. И яс радостью готов был его принять, но меня волновал подтекст.
—Да, если буду знать конечную цель.
Кэтрин легким движением пальцев стряхнула пепел и чуть наклонилась. Передние пряди упали на безупречные черты лица, чуть скрывая скулы и покрывший щеки румянец.
—А если не будешь знать?
Я тяжело сглотнул, ощущая, как кровь хлынула в пах. Предательский язык скользнул по сухим губам и это маленькое движение вызвало хищную улыбку уКэтрин. Я немог отвести взгляд. Не мог думать ни очем, кроме ее губ, которые выпускали дым. Не следовало выходить из кабинета без рассудка.
—Ну же, Нейт, из-за всех этих разговоров я хочу тебя трахнуть прямо сейчас, не дожидаясь следующей недели. Уверена, на тебя они тоже подействовали.— Член радостно дернулся, как только слова сорвались с полных красных губ. И ябы взял ее прямо здесь, в беседке, вот только студенты, педагоги и персонал не могли по щелку пальцев впасть на день в кому. Сигарета в руках Кэтрин дотлела до фильтра. Она аккуратно похлопала подушечкой пальца, убеждаясь, что можно спокойно положить ее надеревянный стол.
—Я читал «Пятьдесят оттенков серого».
—Предлагаю пересмотреть фильм.
Фантазия очнулась и быстро развернула в голове картинку, где мы сКэтрин в моей комнате смотрим фильм. Как ее голое тело раскинулось на темном постельном белье, доступное лишь мне. Каждый миллиметр кожи. Каждый изгиб. Каждый поцелуй. И япрактически согласился на эту авантюру, вот только запыхавшаяся Энни с кипой бумаг неслась к нам, громко выкрикивая:
