Как только дверь закрылась, Тайлер направился к книжным полкам. Я определенно не могла понять происходящего, в частности, внезапных объятий Нейта, без какого-либо подтекста. Он проста меня обнял. Окутал теплом своего тела и древесным парфюмом. Мой защитный панцирь дал трещину. В уголках глаз возникли слезы, грозя упасть на лацканы пиджака. Мне одновременно хотелось убежать и остаться.
Нейт усадил меня в кресло, сел в соседнее и взял за руки. Бездонные черные глаза не смотрели с сожалением. И ябыла этому благодарна, иначе разнесла бы все в этом кабинете, если бы онпроявил ко мне жалость.
—Студенты возвращались из общего зала,— коротко пояснил он.
Я немогла ничего сказать в ответ, хоть Нейт и заслуживал его. Но любое слово, произнесенное сейчас, прозвучало бы сдрожью в голое и рвущимися наружу рыданиями. Теперь пальцы Нейта успокаивающе поглаживали тыльную сторону ладони. И каждое касание отдавалось мурашками по позвоночнику.
—Ты вырвался вперед,— тихо сказала я.Нейт приподнял бровь.— Четыре — два.
Тень улыбки скользнула на губах и коснулась глаз. Увядшие розы души, сгорбившиеся, давно не видевшие света, нерешительно вздрогнули, отзываясь на его теплый взгляд. Мне немедленно хотелось вновь очутиться в его объятиях. Почувствовать, как размеренно и спокойно вздымается крепкая грудь, как горячее дыхание ласкает макушку. Однако внутренний голос не собирался затыкаться. Он начал воздвигать между нами невидимую каменную стену. Обдал ледяным холодом кости. Я вырвала руки из его нежных пальцев.
—Не уходи,— типо попросил Нейт.
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать: Тайлер напрягся. И если бы япопросила меня увести, он быбез вопросов это сделал.
Стенки сомкнулись вокруг меня. Я снова заперта. В ловушке. В клетке. Слова Нейта не могли пробить камень. Он определенно что-то говорил, но яслышала лишь биение сердца и шум крови в ушах.
Не витай в облаках.
Держи спину ровно.
Кэтрин, ты девочка!
Молчи, тебя не спрашивали.
Прекрати себя так вести!
Отец знает, что для тебя лучше.
Не трогай.
Замолчи.
Поздоровайся.
Всегда улыбайся и благодари.
Мы столько для тебя сделали!
Тринадцать лет, Кэтрин. Он никогда не будет с малолеткой, которая младше его на тринадцать лет.
Голос Шарлоты ворвался в мозг, хлестнув обидными словами и наставлениями. Я моргнула раз, два, пока стена не начала рушиться. И первый человек, которого я увидела был Нейта. В глазах плескалось волнение и страх. Но что-то другое светилось, согревая теплом. Этот тепло похоже было наТайлера, но ощущалось чуть иначе. У меня не осталось сил гадать. Я поднялась с кресла, Нейт тоже встал. Между нами повисло молчание, настолько ощутимое, что можно было поймать его рукой. Любой шаг навстречу с моей стороны — поражение. Потому что этот шаг сделаю не я, а мое израненная, окровавленная, рваная душа.
Нейт сократил расстояние между нами и склонил голову, смотря из-под длинных черных ресниц. Горячее дыхание опалило ледяные, трясущиеся губы. Он нежно поцеловал, словно спрашивая разрешения.
—Корворд может зайти в любую секунду,— прошептала я.
—Корворд может идти на хер.
Я чуть отстранилась, рассматривая мужчину перед собой округленными от удивления глазами. Нейт не осознавал, как много означали эти слова и, вероятно, не совсем понимал, какой силой они обладают. Нейт, всю жизнь потративший на выход из тени родственника одного из члена золотой пятерки. Трудом заработавший имя, репутацию и миллионы. Он ошибался, считая, что готов все это перечеркнуть ради меня. Страсть и желание ослепили его. У нас не было будущего, кроме секса. И япрекрасно это осознавала и принимала, потому что и ненадеялась на что-то другое. Я неготова была собственными руками разрушить мир Нейта. Потому что не была той сукой, которой считала меня мать.
—Ты опять это делаешь: решаешь за меня,— сказал Нейт.
—Прости, Нейт.
Я быхотела на прощание улыбнуться. Показать, что все хорошо и эти проблемы не имеют к нему никакого отношения. Не онломал меня день ото дня. Не онвымещал всю злость из-за судьбы. Не онпытался вылепить из меня другого человека.
Тайлер в секунду оказался рядом со мной. Его тяжелый взгляд был направлен наНейта. Между ними произошел молчаливый диалог, однако головная боль лишила всякого любопытства. Я хотела в комнату, в кровать.
Мы вдвоем вышли из кабинета.
* * *
Рухнув на кровать, я уснула. Сон граничил с реальностью: я слышала голоса, шелест страниц, чувствовала руки Тайлера. Он гладил по волосам, убаюкивая. Успокаивал, когда я дергалась, убегая во сне от тени, что следовала по пятам. Даже во сне страх снова оказаться запертой в клетке имел надо мной власть. Я пыталась кричать, но несмогла. Пыталась ускориться, но струдом переставляла ноги. И когда тень нависла надо мной, поглощая во тьму, я проснулась.
Тайлер лежал на кровати Лили. Он елмолочный шоколад и читал книгу. Самой жеЛили не было в комнате. Я навсякий случай прислушалась, возможно соседка мылась или наводила марафет в ванной, но никаких звуков от туда не донеслось, да идверь оказалась открытой.
На прикроватной тумбочке стояла дымящаяся чашка с зеленым чаем. Я потянулась к ней и жадно отпила. Горячая жидкость опалила язык, но зато привела меня в чувство.
—Сколько я спала?
—Около двух часов.
Я выглянула в окно, натыкаясь взглядом на окна кабинетов экономики и литературы. В памяти всплыл разговор сНейтом. Его глаза. Его руки. Я прогнала это видение, потому что не хотела в них проваливаться. Это просто развлечение, никаких чувств.
В душе я окончательно смыла этот липкий, неприятный день. Вместе с водой стекали мысли, переживания и слезы. Я пообещала себе, что это в последний раз. Что больше не позволю Шарлоте иВиктору управлять мной. Их слова — ничто. Их мнение — ничто. Их существование для меня — ничто. Больше никакой слабины. Трезвые мысли и прежняя праздная жизнь.
Из ванной я вышла в знакомом и любимом настроение. Вот только дневной сон не придал сил, а кровать продолжала выглядеть слишком привлекательной. Куда привлекательней, чем бесцельное хождение поБолфорду.
Я только легла, как дверь комнаты распахнулась и зашли Энтони иЛили. Оба держали в руках тарелки с едой. Живот радостно заурчал, приветствуя ребят. Я подобрала ноги и хлопнула по кровати.
—Кэтрин, молю, помоги мне!— Лили села на краешек кровати, стараясь не тревожить Тайлера. Энтони разместился на полу. Он щедро макал картошку в соус.
—С чем помочь?
—Болфордский Мет Гала. Шанель. Я незнаю, что мне надеть!
Черт, я совсем забыла, что собрание было посвящено предстоящей вечеринке, назначенной в последний день октября, в честь начала учебного года. Отличное событие, чтобы официально напиться и окончательно вернуться в прежнюю колею.
