—Ты жене отстанешь?
—Ни вкоем случае.
Я наиграно закатила глаза, но покорно поплелась к коробке. Стянув ленту, открыла крышку. Черное короткое платье из шелка на тонких лямках. Оно определенно выглядело просто. Однако с таким платьем нужно уметь себя преподносить.
Я переоделась. Верх подчеркнул бюст и тонкие ключицы. Ткань собралась по фигуре, образуя легкие волны. Красиво, броско, коротко.
—Мне нравится.— Я пожала плечами, крутясь перед Тайлером.
—Боги!— Воскликнула Лили.— Кэтрин, ты выглядишь потрясающе!
Я усмехнулась, откидывая волосы за спину.
—Лили, переодевайся,— велел Тайлер и поднялся с кровати. Он совсех сторон осмотрел меня, убеждаясь, что платье и вправду сидело идеально.
—У него,— Тайлер указал пальцем на платье.— Есть история.
—М?
—Нельзя сказать, что я выбрал его один.
Легкая дрожь пробежала по коже, в предвкушении имени. Сердце глухо стучало в груди, пока Тайлер с улыбкой смотрел на меня.
—Тай?
—Это подарок Нейта.
Я замерла. Руки безвольно повисли вдоль тела. Подушечки пальцев слегка покалывали, в товремя как в груди разливалось тепло, согревая каждую клеточку. Мой взгляд не выражал ровным счетом ничего, ноТайлер все же улыбнулся, наслаждаясь моим шоком.
Потому что мне не делали подарков.
И простое платье ощущалось словно боинг, украшенный красным бантом. Легкие показались слишком большими. Я открыла рот, закрыла и снова открыла, не понимая, как правильно реагировать. Благо не сам Нейт принес подарок, иначе я быотшатнулась и глупо моргала.
Родители никогда не баловали меня, даже в день рождение. Особенно в день рождение. Он ивовсе не отмечался. В этот день дом погружался во мрак, аШарлота иВиктор уезжали, оставляя меня одну. Им небыло дела до моих чувств. Им небыло дела до застолья, ведь неделей ранее проходил зимний бал.
Я непринимала гостей.
Не разделяла ужин с друзьями.
Не срывала упаковочную бумагу и свосторгом не рассматривала содержимое.
И лишь полыхающий огонь в день моего восемнадцатилетия был самым ярким и одновременно радостным событием.
Поэтому платье вызывало шквал неизвестных эмоций, которых я боялась. Они растапливали осколки разбитого сердца, в попытке соткать новое.
Тайлер наклонился и достал из-под кровати еще одну коробку.
—Дополнение к подарку.
Туфли. Черные, открытые, с тонким ремешком.
—Это же тывыбирал?— С ухмылкой спросила я.
—Пойду переоденусь.
Глава 22. Нейт
Толпа журналистов сбилась в кучку. Дорогие фотоаппараты ослепляли вспышкой, жадно щелкая студентов. Часть прессы была в фойе. Остальные выстроились на дорожке, ведущей в зал на втором этаже спортзала. Вечеринка проходила там, чтобы студенты постоянно находились на виду и непытались спрятаться в комнатах.
Линда постаралась на славу и организовала не только фотозону, но икрасную ковровую дорожку и видеографа. Я пропустил начало из-за очередного приезда Шона и юриста Корворда. Сделка по продаже акций была официально завершена. Для всех президентом оставался Джонотон, но повсем документам числился я.
Естественно, Корворд пожелал обеспечить себе безбедное будущее и загнул неплохую сумму. Шон, мой личный волк сУолл-стрит, почуял запах торгов и вцепился вДжонотона, словно акула. Тот сдался под напором и скинул двадцать процентов, от ранее заявленной суммой.
Я ине надеялся увидеть Кэтрин рядом с прессой. Вероятно, она швырнула им средний палец и сгордостью прошагала в зал, в компании Тайлера иЭнтони. Я исам не собирался давать какие-либо комментарии, ноЛинда слезно умоляла сделать несколько кадров.
—Люди должны знать вице-президентов в лицо!— Настаивала она.
Линда в целом не упускала возможности со мной поболтать. Она была буквально везде, где бы яне оказывался. Такое внимание выглядело немного странно. Но страннее выглядело лицо Кэтрин, которая, конечно же, оказывалась поблизости и смиряла нас двоих взглядом, от которого стыла кровь в жилах. За все эти дни мы неразговаривали. К тому же, Линда задалась целью стать моим лучшим другом. Осталось лишь купить парные футболки и сплести браслеты из бисера.
Во мне плодились подозрения. И пускай я пытался оставаться дружелюбным, но внимание Линды в какой-то момент начало напрягать. И нехотелось делать преждевременных выводов и разбрасываться обвинениями, но поговорить сЛиндой определенно стоило.
Студенты активно позировали. После накидывали верхнюю одежду и уверенным шагом направлялись на улицу. Там их ждала вторая порция внимания и очередные вспышки камер. Джонотон, заметив меня, активно замахал. Натянув дежурную улыбку, я двинулся к нему. Мы шагнули на дорожку и уставились в объективы. Пресса вела себя сносно. Никто не задавал неудобных вопросов, не выкрикивал провокации. Молчаливые щелчки, и яоблегченно покинул пьедестал славы.
Мысленно я уже был в зале. И жадно выискивал глазами Кэтрин. На выходе меня нагнала Линда.
—Все идет хорошо. Ребята в восторге от журналистов!— Она накинула кожаную куртку и отбросила светлые локоны за спину. Глаза блестели от предвкушения.
—Ты молодец. Хорошо постаралась.
—Под твоим четким руководством и миссис Стюарт!
Ледяной ветер щипал кожу. Я спрятал руки в карманы и окинул взглядом Линду. Таинственная улыбка сверкала на губах. Опустив глаза, она шла, словно по подиуму. Безусловно красивая и эффектная. Но кроме приятельских чувств, я ничего не испытывал.
И нехотел.
Потому что мое сердце, как и яйца, принадлежали Кэтрин. И было бы неплохо, если бы она вернула их кРождеству.
Зал выглядел великолепно за счет черного бархата, светлых деталей и белых роз. Стены украшали черные рамки с черно-белыми картинами. По углам стояли манекены в винтажных платьях и украшениями из жемчуга. Длинные столы расположились возле стен, открыв простор для танц-площадки. Официанты в черных фраках разносили напитки и закуску. Несколько фотозон так же были украшены настоящими цветами.
Кэтрин
Я задержал на ней взгляд чуть дольше положенного, так как мое здравомыслие сейчас где-то на уровне паха. Черт. Тайлер Гилл легко мог утереть нос самой Анне Винтур. Потому что даже она бы несмогла подобрать для Кэтрин что-то лучше, чем это платье. Каждый изгиб был идеально подчеркнут. Ноги казались бесконечно длинными. А пышная копна волос подпрыгивала от каждого движения. Кэтрин обнималась сЭнтони, фотографируясь на фоне одной из фотозон. Тот по-хозяйски закинул руку ей наплечо и тодело касался губами щеки. Стало трудно дышать. Жар лизал шею, грозясь выдать меня с потрохами, но яне мог отвернуться и отвлечься. Все мое внимание принадлежало ей. Всегда принадлежало ей.
