Легкие уменьшились до размера горошины: я немогла вдохнуть. Жизнь Нейта всегда казалась мне идеальной. Отличная любящая семья, точное представление своего будущего, открытость всему миру. Но яи предположить не могла, как сильно своим мнением повлияло на него общество золотой пятерки. Вот, что он чувствовал, приезжая на балы.
—Власть — это такая же зависимость, как и наркотики, алкоголь, сигареты. Тебе всегда мало. Всегда хочется большего. Я бесцельно гнался, в попытке что-то кому-то доказать. И мой аппетит рос и рос. Болфорд и его удаленность в какой-то степени сумели меня спасти. Но тывидишь отголоски до сих пор. Я знал, что могу надавить наДжонотона и выкупить нужные две акции. И именно это и сделал, пускай, это сыграет мне на руку.
—Мне нечего сказать,— честно призналась я.
—Именно поэтому я ненавижу, когда кто-то пытается убедить меня, что я чего-то не могу.
Извинения обжигали язык. Но все слова застряли в горле. Я могла только смотреть на него.
—Эй.— Нейт опустился на корточки и взял мои руки.— Моя зависимость — не твоя вина. Ты немогла знать. Поэтому не должна извиняться.
Но явсе равно чувствовала себя виноватой. Одной фразой заставила вернуться в прошлое и вновь испытать весь спектр неприятных чувств и безысходности. И японимала, как сложно приходилось Нейту. Ведь такого рода проблемой не поделишься с каждым. Люди в большинстве случаев считают, что раз твой счет превышает шесть нулей, то проблемы априори не существуют в жизни. Мы неимеем права жаловаться и страдать.
Нейт приподнялся и коснулся губ. Он будто спрашивал разрешения. Не углубляя. Не настаивая. И ябыла каждый раз благодарна. Потому что Нейт один из немногих, кто всегда предоставлял выбор. Не брал напором и властью.
Приятная дрожь пронзила тело. Я приоткрыла губы, впуская теплый язык. Мы медленно опускались на кровать. Вес его тела ощущался восхитительно. Лишь одежда мешала соприкоснуться кожей. Но мыне спешили. Растягивали украденные у жизни мгновения и тонули в них так сильно, как могли.
Пальцы Нейта пробрались под кофту. Они совершили путь от живота до груди. И как только большая ладошка накрыла округлость, я застонала, не всилах больше сдерживаться. Поцелуи перестали быть нежными. Легкие горели огнем от нехватки воздуха. Нейт не сдерживался: забирал все то, что я готова была дать, в ответ предоставляя весь мир. Я сильнее прижалась к его паху, сквозь ткань чувствуя его возбуждения. Весь контроль полетел к чертям, стоило его пальцу поиграться с соском.
Я приподнялась, помогая ему стянуть кофту. Он быстро облизнул губы, а после покрыл быстрыми поцелуями шею, добираясь до груди. Но мне не нужна была прелюдия. Между ног и так было горячо и влажно, но мне не хватало его внутри себя. Чтобы каждый нерв натянулся до предела. Чтобы желание сожгло дотла. Одежда стремительно полетела на пол. Мне нравилось, что мы нестали дожидаться ночи и темноты. При свете дня тело Нейта выглядело потрясающе. Я обвела руками его мышцы. В его глазах плескался голод, вперемешку с любовью. Я непросто ощущала себя красивой. Нет. Целым миром. Вселенной. И только Нейт дарил это чувство, будто на свете нет ничего прекрасней, чем я.
Он пристраивался между ног. Хотелось его остановить, но предупреждающий взгляд пригвоздил к кровати. Я сделала глубокий вдох, но как только язык обвел клитор, вскрикнула. Напряжение нарастало, приятно уничтожая и суля погибель. Нейт крепко держал мои бедра, проникал языком, дотрагиваясь до точки G.Воздух окончательно покинул легкие. Рваным вдохом я схватила его, чтобы выкрикнуть имя. Нейт зарычал, прижимая ладошку к животу.
—Пожалуйста,— прохныкала я.
—Кэтрин,— сказал Нейт, опаляя клитор горячим дыханием.
—Нейт.
Мой голос охрип до шепота. Больше просить не пришлось. Пока я изнывала от желания, Нейт разобрался с презервативом и пристроился у входа в лоно.
—Кэтрин, посмотри на меня.
Я струдом распахнула глаза и сквозь пелену возбуждения взглянула на его красивое лицо. В глубину черных глаз, где виднелось мое отражение.
—Я люблю тебя.
Нейт не дал ответить: плавно погрузился, наполняя меня собой. Все мысли вылетели из головы. Остался лишь Нейт, наши тела и безумие. Я могла ощущать его на языке. Вкус столь восхитительный и сладкий, что мне хотелось им поделиться. Нейт склонился, сминая губы в жадном поцелуе. Плавные толчки набирали темп. Я притянула его к себе, уничтожая пространство между нами. Кожа к коже. Руки блуждавшие по телу. Поцелуи дюйм за дюймом. Больше никакой нежности.
—Идеальная,— прорычал Нейт.
Я забыла, что умею разговаривать. Забыла, что могу дышать. Нейт перехватил мои руки, переплел пальцы и поднял их над головой. Я сильнее обхватила ногами его бедра. Клитор пульсировал. Черт, еще секунда и явзорвусь к чертовой матери. Все нервные окончания напряглись, в ожидании цунами. Нейт и сам напрягся, сильнее и глубже входя в меня. Комната наполнилась стонами и его именем. Лишь его я могла повторять. И то, с каким звуком оно срывалось с губ, подтверждала все, что я немогла сказать. Обещания. Клятва. Признание.
Нейт выпустил мои руки, позволив обхватить его сильное и теплое тело. Мягкие губы отыскали чувствительное местечко за ухом. Я напрягла стенки влагалища, стискивая член. Нейт зашипел, а после властно поцеловал, заставив целый мир закружиться. Мы двигались синхронно, предвкушая неминуемое. Каждая мыша натянулась. Оргазм обрушился на нас подобно цунами. Перед глазами все расплылось. Волна удовольствия прошла по телу, распустив все бутоны, в которых прятались чувства. Нейт все еще покрывал мое лицо поцелуями и медленно двигался, продлевая эйфорию.
—Я люблю тебя,— ответила я, заглядывая в глаза, подернутые дымкой.
Нейт лег рядом, притянул меня к себе и уткнулся в шею. Если все каникулы пройдут так, то яготова научиться останавливать время. Чего бы мне это не стоило.
Глава 33. Нейт
Из постели мы выбрались ближе к вечеру, когда поняли, что голод одними поцелуями не унять. Я ожидал шуточки отЭнтони или невозмутимого взгляда отТайлер, но оба весь день провалялись на диване. Один уткнулся в телефон, второй читал. Кэтрин с очаровательным румянец полезла в холодильник в поисках еды.
—Где Агата?— Спросила Кэтрин, обращаясь к парням. Я пока заваривал всем горячий шоколад.
—Носится по участку, проверяя, укрыты ли растения,— с ленью в голосе отозвался Энтони, неспешно поднимаясь с дивана.— Ты делаешь горячий шоколад?
В его вопросе звучал упрек, будто я собирался не сварить напиток, а сжечь кухню. Я усмехнулся, кивнув головой.
—Мистер Эндрюс, добавьте мне сиропы по своему вкусу и маршмеллоу.
Смех вырвался из горла, вызывая улыбку Кэтрин. Меня искренне забавляло, что Энтони то вспоминал, что я его преподаватель, то забывал. Но вне стен Болфорда, я был бы непротив, если бы онмахнул рукой на субординацию. Потому что как минимум для двоих здесь я преподаватель.
