Поспешить? Она даже не успела одеться, выбежала из комнаты в белой кружевной ночной рубашке и босиком. Но если вернуться обратно и одеться…
— Благодарю, Майер, — с достоинством отозвалась Сабрина. — Я хотела только попрощаться.
— Разумеется, мисс Конор, — кивнул Майер. Сабрина улыбнулась, выбежала в коридор и сломя голову бросилась вниз по лестнице. Конюшню от дома отделяли зеленый бархат лужайки и каменная стена, окружавшая основное здание, и Сабрина пожалела, что не сообразила хотя бы надеть халат и комнатные туфли, прежде чем метнуться вдогонку за человеком, которому недавно отказала. Вероятно, он уже ускакал, избавив ее от тягостного разговора… Но Сабрина ошиблась.
Слоан стоял у конюшни, повернувшись к ней спиной. Он затягивал подпругу седла одного из жеребцов Дагласа. По-видимому, Слоан заметил Сабрину сразу, едва та шагнула за порог. Сабрина пересекла лужайку и остановилась на расстоянии десяти футов от него, неожиданно лишившись дара речи. Неужели она все-таки отважилась? Господи, хоть бы Слоан облегчил ей задачу!
Но Слоан не собирался помогать ей. Ни в чем.
— Ну так что же, мисс Конор? — наконец осведомился он, не оборачиваясь.
Сабрина стиснула зубы. Трава колола босые ноги. Слоан ни разу не оглянулся.
— Я… — начала она, но осеклась. Нужных слов не находилось. Наконец Сабрина поняла, что ей мешает гордость. Пока это чувство следовало просто подавить.
— В чем дело? — спросил он и, наконец, обернулся.
В утренней полутьме Слоан походил на белого человека.
Его щегольской наряд состоял из белоснежной рубашки, темно-бордового сюртука, черных бриджей и сапог для верховой езды. Фетровую шляпу он надвинул на лоб. Поля отбрасывали тень, и Сабрине никак не удавалось разгадать выражение его лица.
— Я подумала.
— О чем?
— Черт возьми, Слоан…
— О чем же?
Сабрина стиснула кулаки за спиной, стараясь держаться прямо и гордо.
— О твоем предложении.
— Каком?
— Слоан, не будь таким…
— Ты хотела сказать — дикарем?
— Нет. Не будь грубым и жестоким, — выпалила она. Он приподнял бровь, прислонился к боку коня и скрестил руки на груди.
— Прошу меня простить… начнем сначала. Итак, ты поразмыслила над моим предложением. И что же ты надумала?
— Пожалуй… я могла бы его принять… конечно, только ради ребенка.
— Только ради ребенка? Что это означает?
— Слоан, неужели я должна объяснять…
— Само собой, должна. Так что ты имела в виду?
— Мы не сможем жить вместе, как муж и жена.
— Почему?
— Потому что… — Она запнулась. Слоан и вправду не собирался помогать ей. Он просто не сводил с нее глаз, требуя ответа. Наконец Сабрина нашлась: — Мы все равно не сможем ужиться. Мы оба вспыльчивы, мы будем постоянно ссориться. Кроме того, я терпеть не могу Запад, и я… боюсь людей, которые так много значат для тебя. — Слоан прищурился, но промолчал. Сабрина глубоко вздохнула. — Из меня вышла бы плохая жена для тебя…
— Но рисковать-то придется мне, не так ли? — резко перебил он. — И я намерен попытать счастья.
— Только ради ребенка. Он пожал плечами:
— Так что ты предлагаешь?
— Мы могли бы пожениться, но жить отдельно. Так поступают многие. — Она помедлила, услышав издевательский смешок Слоана. — Слоан, тебе прекрасно известно: если женатые люди не могут ужиться вдвоем, они расстаются!
Он покачал головой:
— Со мной этот номер не пройдет.
— Я всего лишь не желаю нарушать привычный для тебя образ жизни! — сердито выпалила Сабрина. — Насколько я понимаю, в прерии у тебя осталась любовница-индианка и немало… подруг в поселениях на границе. Ты мог бы вести прежнюю жизнь…
— А ты? — перебил он.
— О чем ты говоришь?
— Ты намерена обречь себя на целомудренное существование без любви?
— Я не думала…
— Так подумай, — мягко посоветовал Слоан. — Потому что я убью любого, кто осмелится прикоснуться к моей жене.
Ему вновь удалось вызвать у нее пугающую дрожь.
— Слоан…
— Нет.
— Что — нет?
— На фиктивный брак я не согласен.
Он отвернулся к коню, словно окончательно потеряв к ней интерес. Сабрина в гневе шагнула ближе.
— Слоан, это несправедливо… Он оглянулся:
— Жизнь вообще несправедлива. Я думал, этот урок ты уже усвоила.
Всего несколько дюймов отделяло их друг от друга. От Слоана исходил приятный аромат сандалового мыла, кожи, кофе и табака. Вблизи он казался особенно рослым, мускулистым и гибким.
— Слоан…
— Что тебе, Сабрина?
— Ты… ты просил…
— Но ты отказалась. Теперь твоя очередь.
— О чем ты?
— Если ты хочешь стать моей женой, Сабрина, теперь твоя очередь попросить меня об этом.
— Что?!
— Ты слышала.
Сабрина в ярости отвернулась, приготовившись уйти, но, наступив на острый камень, вскрикнула, присела и схватилась за ногу. Она чуть не упала и возненавидела себя оттого, что это случилось на виду у Слоана, а тот вовремя подхватил ее. Восстановив равновесие, Сабрина резко отшатнулась.
— Я не стану просить тебя взять меня в жены, Слоан Трелони…
— Вот и хорошо. Значит, не придется тебе отказывать.
— Отказывать? Мне?! Это из-за тебя…
— Верно, из-за меня. Можешь просить.
— Будь ты проклят, Слоан! Я же сказала, что выйду за тебя замуж! — выкрикнула она, неожиданно перепугавшись. Ей казалось, что она мечтает навсегда расстаться с этим человеком, но она ошиблась. Ей хотелось, чтобы Слоан настаивал и уговаривал ее, а он добивался, чтобы Сабрина заключила сделку, зная, на что идет.
— Я же не прошу тебя становиться на колени.
— Ублюдок!
— Ты права, Сабрина. Ты хочешь, чтобы и наш ребенок стал ублюдком?
Сабрина обхватила свои плечи руками.
— Итак, мы оба согласны. Мы поженимся.
Он кивнул. По его лицу блуждала насмешливая улыбка.
— Но тебе придется принять мои условия.
— Какие еще условия?
— Выйдя за меня замуж, ты будешь нести свой крест до конца. Не пытайся сбежать от меня. Ты будешь жить со мной, как моя жена.
Она стояла неподвижно, чувствуя, как прохладный ветер треплет волосы. Внезапно ее окатила жаркая волна.
