— А я думала, шрамы у тебя на груди — след какого-нибудь обряда сиу, о которых я наслышана, — смущенно призналась она и вздрогнула… — во время которых человека подвешивают на вертелах, продетых сквозь кожу груди…
Слоан покачал головой:
— А, танец Солнца! Мой отец умер прежде, чем я был готов участвовать в этом обряде, а в Джорджтауне подобные танцы не в моде.
— В Джорджтауне?
— Да, в доме моего деда бледнолицего. Сабрина кивнула.
Она знала, что Слоан жил в мире белых, но удивилась, обнаружив, что часть юности он провел на Востоке, рядом с ее домом.
— Когда-то ты упоминал, что твоим родным принадлежит особняк в Джорджтауне, но я не думала, что ты вырос там.
— На самом деле вырос я среди индейцев, а среди белых провел лишь несколько лет. Кстати, мой дед знаком с тобой.
Сабрина удивленно нахмурилась, но, подумав, вспомнила, что фамилия Трелони ей знакома. Она негромко ахнула:
— Ну конечно, полковник Трелони! Майкл Трелони! Рослый, величественный, но добродушный старик. Однажды он спас меня! — выпалила Сабрина, уставившись на Слоана. — Но я бы никогда не подумала… — начала она, но, поморщившись, осеклась.
— Понимаю. Я не унаследовал цвет его кожи, — с суховатой усмешкой объяснил Слоан. — Как он спас тебя?
— Иногда Дилман становился невыносимым. Однажды во время приема полковник Трелони, который пользовался влиянием в политических кругах — даже Дилман уважал его! — попросил меня рассказать ему о комнатных растениях и увел на веранду. — Внезапно она улыбнулась, наморщив нос. — Так я на целый день избавилась от Дилмана. Слоан усмехнулся:
— Что ж, я рад слышать, что мой дед оказал тебе такую услугу. Кстати, теперь он генерал. Он передал тебе подарок.
— Подарок? Мне?
— Да, как моей молодой жене. Показать?
Чтобы принести подарок, ему понадобится встать, отбросив одеяло.
— Это очень любезно со стороны генерала Трелони, но я посмотрю его подарок как-нибудь в другой раз.
Слоан кивнул так, словно понял, почему Сабрина предпочла дождаться более удобного случая, но спорить не стал. — Я появился на свет именно потому, что мой дед служил в армии. Вместе с ним моя мать оказалась в прериях, где и была похищена индейцами сиу.
— Должно быть, она перепугалась и возненавидела их.
Слоан покачал головой:
— Поначалу — может быть, но потом полюбила моего отца. После его смерти она увезла меня домой, в Джорджтаун, к моему деду. Мама принимала участие в работе дамских комитетов, бывала на вечеринках, вращалась в высших кругах общества, но так и не вышла замуж во второй раз.
— Значит, она…
— Она умерла пять лет назад.
— Прости. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Она была замечательной женщиной.
— Должно быть, ты помнишь ее лучше, чем отца. Слоан пожал плечами:
— Естественно, ведь она пережила его. — После краткой паузы он продолжал: — На Востоке бытует неправильное представление об индейцах прерий. Они вовсе не стремятся постоянно убивать, насиловать и грабить. По правде говоря, индейцы любопытны, их привлекает жизнь белых, и они готовы протянуть им руку помощи. Мой отец был индейцем сиу, у него осталось много родственников. Их пути разошлись. Два моих дяди сейчас живут возле лагеря Красного Облака, два двоюродных брата примкнули к отряду Бешеного Коня, а один старый дядя много лет кочует вместе с Сидящим Быком. Мой дед по материнской линии — давний друг отца Ястреба. Встречаясь в Мэйфэйре, мы с Ястребом и Дэвидом отправлялись на поиски своих родственников сиу и охотились вместе с ними. Откровенно говоря, — тихо добавил он, и его глаза вдруг стали задумчивыми, — мои детство и юность были более радостными, чем твои.
Удивленная внезапной сменой темы, Сабрина пожала плечами, стараясь подавить раздражение.
— О, мне не на что пожаловаться.
— Твой отчим убил твоего отца. А вам со Скайлар так и не удалось убедить в этом окружающих. Вам пришлось нелегко.
— Мы ненавидели Дилмана, но научились сосуществовать с ним.
— А теперь ты ненавидишь меня? И учишься сосуществовать со мной?
— К тебе я не питаю ненависти, — возразила Сабрина.
— Осторожнее! — насмешливо воскликнул он. — Я могу слишком серьезно отнестись к твоим великодушным словам.
Пропустив это заявление мимо ушей, Сабрина осторожно прикоснулась к другому белому шраму на плече Слоана.
— А когда появился этот шрам?
— Во время войны между штатами. Подарок от солдата армии Ли из северной Виргинии. Мне давно следовало понять, что с жителями Балтимора всегда надо быть начеку.
Сабрина пожала плечами:
— Может быть. Но я еще ни разу не ранила тебя.
— Ошибаешься.
— И где же шрамы от этих ран? — осведомилась Сабрина.
Он улыбнулся и повернулся к ней спиной, показывая ряды крохотных белых царапин. Они выглядели совсем новыми и уже затягивались.
Сабрина скептически рассмотрела царапины.
— Когда же это я успела? Слоан объяснил:
— В ночь нашего знакомства в Золотом городе. Когда я думал, что ты — одна из девчонок Лорали из салуна «Десять грошей».
Сабрина вспыхнула:
— А я думала, ты просто хочешь поддразнить меня…
Он покачал головой.
— По-моему, у тебя это получилось случайно.
— Я была… ошеломлена.
— Ясно. Должен признаться, что и меня ошеломило твое поведение.
— Но я явилась к тебе не затем, чтобы расцарапать спину…
— Та ночь стоила любых шрамов, — перебил ее Слоан хрипловатым от волнения голосом, и Сабрина вопреки своей воле опять вскипела.
Она чуть не ударила его, но Слоан вовремя перехватил ее руку. В пылу борьбы Сабрина перестала придерживать одеяло на груди.
Прикусив губу, она старалась сдержать крик боли.
— Я сожалею о своей ошибке. Но я действительно принял тебя за потаскуху, а ты не стала разубеждать меня, — напомнил ей Слоан.
Сабрина не поднимала глаз.
— Разве мое признание могло бы что-нибудь изменить?
— Конечно.
— Ты же понимаешь, я не могла довериться тебе! — прошептала она.
Слоан молчал. Наконец подняв глаза, Сабрина оторопела, увидев, как он смотрит на нее. Слоан осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке, и от этого легкого, как перышко, прикосновения у Сабрины перехватило дыхание. Он смотрел на нее в упор, дразня и мучая взглядом.
— Мне жаль, что ты не рискнула довериться мне, — тихо прошептал он.
