— Но она ни о чем не рассказала ни Скайлар, ни мне, — произнес Ястреб. Крупными глотками он допил бренди и вновь наполнил бокалы.
Слоан поднял свой бокал, жадно пригубил его и отставил, качая головой в недоверчивом удивлении.
— Помнишь, как мы встретились во время нападения сообщников Дилмана? Мы отбили их атаку на фургон, в котором Сабрина направлялась к тебе домой. Она пыталась уверить тебя, что я был в числе нападавших, а я объяснял, что она вовсе не сестра твоей жены, а потаскуха. Но, не успев обменяться и несколькими словами, мы поняли, в чем дело. А затем нам стало не до объяснений, но, к счастью, в перестрелке Дилман был убит, и мы решили, что жизнь вскоре вновь вернется в привычное русло. Что могла сказать Сабрина в тот момент? Ей хотелось лишь одного: сделать вид, будто ничего не произошло.
— Судя по твоим словам, ты ни в чем не виноват.
— Возможно, именно поэтому она до сих пор не простила меня, — пожав плечами, отозвался Слоан. — И, конечно, мое происхождение сыграло тут решающую роль.
— Но ведь она смирилась с тем, что я наполовину индеец.
— На Западе она очутилась лишь в силу обстоятельств. Мне не верится, что она когда-нибудь полюбит прерии. А к тебе она относится иначе, чем ко мне, по множеству причин: ты — муж ее сестры, человек, спасший ее. Пока Дэвид не воскрес из мертвых, ты считался лэрдом Дагласом. Не сравнивай себя, важную персону, с внебрачным сыном какого-то индейца, к тому же метисом.
— Прежде я никогда не слышал в твоем голосе столько горечи. Да, тебе не досталось титула, но твой дед — выдающийся человек, который…
— Речь сейчас идет не о моих чувствах, а о том, что думает и чувствует Сабрина. Утром, покинув мою комнату на постоялом дворе, она пылала презрением ко мне, и ее отношение не изменилось, когда она узнала, что я — один из твоих друзей. Не помогло и то, что я рисковал жизнью, спасая ее. Она ни за что не рассказала бы мне про ребенка, я мог бы до конца жизни не узнать о его существовании, если бы жена твоего брата случайно не выведала истину. Не знаю, давно ли Сабрине известно о том, что она беременна. Может, она согласилась сопровождать тебя и Скайлар в Шотландию, лишь бы сбежать от меня? Или о беременности она догадалась, уже будучи здесь? Не вызывает сомнений лишь одно: увидев нас вместе, любой заметил бы, какая неукротимая ненависть и презрение ко мне переполняют Сабрину.
Ястреб не стал возражать: они со Слоаном никогда не лгали друг другу.
— Ты не передумал жениться на ней? — спросил Ястреб. Слоан осторожно поставил бокал на каминную доску.
— Я женюсь на ней во что бы то ни стало, Ястреб. — Он неловко замолчал, с трудом сдерживая бурлящие чувства.
Когда Сабрина пулей вылетела из комнаты, назвав его ублюдком и высокомерным негодяем, он ощутил прилив ярости. С тех пор Сабрина даже не пыталась изменить отношение к нему. Ее категорический отказ выйти за Слоана замуж был оскорбительным. Она знала о сиу лишь понаслышке и, несмотря на то что в целом относилась к индейцам доброжелательно, не считала нужным скрывать, что у нее вызывает отвращение даже мысль о замужестве с одним из них. Правда, Сабрина заботилась о Ястребе, но ведь замужем за ним была не она, а ее сестра Скайлар.
На миг Слоан опустил глаза. Он давно усвоил жестокий урок: на благосклонность белых женщин ему нечего надеяться. Однажды он чуть было не женился, но помешала смешанная кровь. С тех пор он поклялся, что никогда больше не окажется в столь унизительном положении.
А теперь и Сабрина Конор не желала иметь с ним ничего общего. Слоан признавал, что Ястреб прав: он ощущал давно знакомый резкий привкус горечи. При обычных обстоятельствах он бросил бы эту женщину, ушел и ни разу не оглянулся: и без того мир переполнен женскими фигурами на любой вкус.
Но на этот раз все изменилось. На карту поставлена чужая жизнь. Он твердо решил никогда не жениться, думал, что примирится с жизнью без семьи и детей — в лагере сиу он и без того был вожаком подростков, а теперь…
Он не мог представить свою жизнь без этого ребенка. С тех пор, как Слоан случайно узнал ошеломляющую новость, он мечтал собственноручно вырастить и воспитать свое дитя.
Осуществить эту мечту было нелегко. Но было ли это желание сильнее стремления вновь обнять Сабрину, прикоснуться к ней? Слоан не хотел признаваться в этом даже самому себе.
Он уверял себя, что им движет похоть. Только похоть, и больше ничего.
Но позволит ли ему гордость когда-нибудь признаться в этом?
Возможно, для брака достаточно и плотского вожделения — этого Слоан не знал. Может статься, раздражение пересилит в нем страсть. Как бы там ни было, Слоан оставался на редкость целеустремленным и решительным человеком.
Наконец он ответил Ястребу:
— В начале разговора ты упомянул об ответственности. Так вот, Сабрина ждет моего ребенка, Ястреб, — следовательно, теперь я отвечаю за нее. Единственно приемлемое решение — брак, и тут ничего не поделать. Признайся честно: неужели ты, как зять Сабрины и самый близкий родственник-мужчина, не повел бы меня к алтарю под дулом дробовика, если бы я отказался на ней жениться?
— Именно так я и поступил бы, если бы ты отказался взять на себя ответственность, — признался Ястреб.
— Ну и ну! — Слоан усмехнулся. Ястреб смущенно хмыкнул.
— Ты совершаешь правильный и благородный поступок, но есть одна загвоздка: Сабрина не желает становиться твоей женой. Она по-прежнему отказывается выйти за тебя замуж, — заметил Ястреб.
— От нее требуется всего лишь один раз сказать «да». Пожалуй, тебе придется вести к алтарю под дулом дробовика не меня, а Сабрину, — сухо произнес Слоан.
— Верно. И все-таки…
— В чем дело?
— В одной простой вещи: вам обоим придется отучиться презирать друг друга, — с улыбкой заключил Ястреб и поднял бокал. Отпив бренди, он покачал головой. — Сабрина ни за что не сдастся. Уж если она что-то задумала, то будет бороться, пока не победит или не потерпит поражение. А что касается тебя, Слоан… боюсь, чем больше ты станешь настаивать, тем упорнее будет противиться Сабрина.
Некоторое время Слоан смотрел на Ястреба, а затем рассмеялся.
— И то правда, дружище. Ты верно заметил: эта битва ничем не отличается от других. Действия Сабрины вполне можно предугадать.
Он усмехнулся, решив согласиться на требования Сабрины, какими бы они ни были.
— Сабрина!
Сабрина в полном одиночестве стояла у камней друидов, положив ладони на плоскую глыбу, которую считали древним алтарем. Горы Шотландии хранили множество тайн. Внезапно налетел ветер, пронзительно завыл, растрепав волосы Сабрины и возвестив о приближении зимы.
Сегодня утром Сабрина чистила кобылу до тех пор, пока бедному животному не стала грозить опасность лишиться шерсти. Скайлар вскоре покинула конюшню, вероятно, отправившись на поиски Ястреба, чтобы выяснить, нашел ли ее муж способ разрешить проблему.
